Книга Поиск - Василий Маханенко

Вернув каторианцу прибор, я несколько раз прошелся от одной стены коридора до другой, позволяя Степану четче зафиксировать толщину пыли с разного ракурса. Видимо, наставник понял, что я не порожняком круги по коридору наворачиваю, и поспешил мяукнуть, чтобы я поделился информацией. Степан спроецировал картинку, и я кинул каторианцу обмен.

— Посмотрите на пыль на полу. В одних местах она тоньше, чем в других. Сквозняков здесь нет, следовательно, пыль чем-то была прибита. Вероятнее всего ногами, и тогда получаем такую тропинку.

— Хочешь сказать, что смог за пару минут просканировать досконально комнату и сделать сравнительный анализ уровня пыли в разных точках? Спустя всего неделю после Академии? — недоверчиво переспросил Девир.

— Я же говорил, что талантливый! — не без гордости заявил я. Озабоченное лицо Арчибальда, изучающего маршрут, служило высшей наградой. Я смог доказать, что способен быть не только мебелью. — Я исследователь. Мой инструмент наблюдательность, а информация — мое оружие.

— Подойди к краю, нужно еще кое-что проверить, — попросил Степан. — Смотри, в некоторых местах пыль сильнее прижата, чем в других. Словно в этих точках на нее давили сильнее обычного. Прыжок? Но тогда при приземлении была бы сильно потревожена пыль рядом. Этого нет. Следовательно, наоборот — приседали. Смотри, вот эти два луча двигаются не так, как остальные. Что если они не «револ», чтобы это ни значило?

Я совершенно не понимал, каким образом помощник отслеживал микроны, разделяющие один слой пыли от другого, но был согласен с выводами. Два луча действительно зависали над вероятными точками пригибания, отклоняясь буквально на десяток сантиметров. Пришлось строить новую карту и информировать об уточненных данных.

— Теперь зал более похож на творение Маркуса, — удивительно, но каторианец даже обрадовался новым вводным. Наставник от избытка положительных эмоций стал более разговорчивым: — Гном фанат тройного испытания. Револ, пол и два луча — правдоподобная тройка, способная подарить нам первый зал. Девир, ты в ответе за Ярого. Ярополк, без глупостей, я предупредил! Мне нужна минута на отработку тестов.

Арчибальд уселся в позу лотоса и замер. Глаза каторианца остались открытыми, что вводило в заблуждение. Сознание покинуло игровое тело паладина, и сейчас снова и снова пыталось пройти первый зал в каком-нибудь безвременье. Призрачной была и кажущаяся беззащитность тела Арчибальда. Достаточно было подойти ближе, чем на метр, как вокруг каторианца вспыхивала стена защитного поля, уходящего высоко вверх. Проверять его на прочность полез бы только слабоумный с суицидальными наклонностями.

— Хочу дать тебе очень полезный совет, Ярополк, — внезапно Девир заговорил вполне дружелюбным тоном. — Убавь гонор. Арчибальд не то существо, которое обращает внимание на формальности, поэтому он не придал значения случившемуся инциденту. Максимум позубоскалит потом. Но в Игре не все такие. Имей ты неосторожность «наехать» на меня в другом обществе, при свидетелях, мне ничего не оставалось бы как объявить войну до твоего полного обнуления. Забудь про Бернарда и его защиту. Прямую насмешку в адрес другого игрока могут позволить себе лишь те, кто готов в любой момент ответить за нее. Наглость подразумевает силу. Я не хочу быть твоим врагом. Ты мне симпатичен, я даже впечатлен тем, как ты прошел Академию. Если захочешь стать охотником, с удовольствием составлю протекцию хорошему наставнику, или сам возьму в ученики. Охотничьи задатки присутствуют. Талантливый человек талантлив во всем, верно? Но это только в случае твоего нейтралитета. Я не собираюсь терять репутацию из-за самодура. Хочешь быть смертником — твое право.

Сказано это было так, что я не колеблясь признал справедливость замечания, и кивнул, показывая, что понял.

— Почему друг семьи не вернул серьги представителям Леклёр? — решил я прояснить давно терзающее меня дело.

— Какой правильно вопрос, — ухмыльнулся Девир. — Я отвечу на него после изнанки. Арчибальд вернется с полигона испытаний с минуты на минуту, не хотелось бы говорить о паладинах в присутствии заинтересованной стороны. Секреты должны оставаться секретами.

Так вот где сейчас находится сознание медитирующего паладина. Как же много в Игре вещей, о которых я не то что не знал, даже не подозревал об их существовании! Степан дал короткую справку про диковинку. Виртуальный тренировочный полигон предназначался для моделирования условий, приближенных к реальным, позволял отработать правильную боевую тактику и прохождение препятствий, годами оттачивая каждое движение. Время нахождения на виртуальном полигоне растянуто по сравнению с общим игровым, но не стремилось к бесконечности, как в случае с безвременьем. Арчибальд и Девир лучшие — бесспорно, но сейчас стало понятно, что сделало их лучшими. Импровизация и шестое чувство? Тройное «ха»! Изнурительные тренировки на виртуальном полигоне!

— Такой полигон можно где-то купить, или его выдают за особые заслуги?

— Можно купить, стоит всего два граниса, — ответил вернувшийся Арчибальд, поднимаясь на ноги. — Делает Леонардо из мира Винчи. Да, тот самый Леонардо, копия «Джоконды» которого висит в Лувре. Собственно, пока он был на Земле, мы свои полигоны и купили. Жаль, сейчас такую штуку не достать.

— Почему нельзя навестить Леонардо на Винчи и купить еще парочку? — недоумевал я.

— Винчи находится в центре Игры, в тринадцати секторах от Земли. Сектор — набор игровых миров, за каждый из которых отвечает свой Координатор. Они контролируют и согласуют перемещение игроков между секторами, взимая за это плату. Для примера, стоимость перехода из нашего сектора в соседний стоит двадцать базовых гранисов и пятьдесят Величия, они списываются с твоего счета, словно никогда их и не было. С каждым сектором, находящимся ближе к центру Игры, стоимость перехода становится больше. Напомню, между нами тринадцать секторов. Это первое. Второе. Винчи — не обычный мир. Это планета мастеров, посвятивших свою игру созданию артефактов. Стоит ли говорить, какой контроль всех Наместников и их советников над этой планетой? У Винчи даже аукцион свой, отделенный от основного. Это, по сути, локальная тюрьма, попав в которую выбраться невозможно. А я слишком беден, чтобы навестить старика Леонардо. Но так-то полигон стоит два граниса.

— Хватит заливать. Беднота — друг молодежи, — расстроенно бросил я, уже загоревшись получить себе полигон и так жестко возвращенный обратно с облаков на землю. — Мне тут прейскурант на ваши с Девиром услуги скидывали, так что будем считать, что я поверил. Ведь нет чести в том, чтобы наставнику вводить в заблуждение наивного ученика!

— Что-то мне не нравится твой тон, но да ладно, живи пока. Но мы вернемся к этому разговору, обязательно вернемся. Я пошел!

Каторианец нырнул в зал, и стал похож на танцора, изображающего неистовое пламя. Он плавно перетекал из одной точки пространства в другую, не останавливаясь ни на мгновение. Я сам не заметил, как затаил дыхание, следя за прохождением наставника. Прыжок, отклонение корпуса назад на грани физических законов, возврат, шаг и присест, снова прыжок. Ни одного лишнего движения. Я смотрел через построенную Степаном картинку и с удовольствием отмечал абсолютную точность шагов намеченной траектории. Это было искусство, достойное восхищения.