Книга Как стать маньяком. История жертвы обвинения - Александр Ковальчук

А потом случилось чудо – Степаныч тогда «на волне момента» выхватил у жизни несколько тысяч и просто издал 50 экземпляров своей книги, половину из которых разнёс по издательствам. Что-то вроде рекламы своей продукции. Некоторым понравилось и книга вышла уже большим тиражом.

А я после того вошёл во вкус и выпустил ещё одну. И следующая книга уже находится в стадии написания. Мне есть, что рассказать людям. Да и не только мне – к примеру, тот сборник рассказов, который я сейчас пишу, основан на воспоминаниях одного знакомого адвоката. У него впечатлений от жизни поболее моего, но не хватает времени для изложения минувших событий.

Мне остаётся только внимательно слушать и передавать читателям в удобоваримой форме. В общем – так или иначе, я нахожу идею и всего лишь раскрываю, чтобы можно было увидеть невооружённым глазом. Ведь буквально у нас под ногами так много интересного лежит, но люди не смотрят вниз – всё ищут своего журавля в небе. А иные и чужим не брезгуют интересоваться… Короче – пишу потихоньку, – сказал Степаныч.

– Так ты на сегодняшний день писатель у нас? Хотя… подожди – я ведь читал тогда твою первую книгу. И знаешь, местами создавалось впечатление, что я читаю автобиографию какого-то ангела… – улыбнулся Вован.

– Я просто описываю события, ничего не придумывая. Так интереснее. И я не ангел, а самый заурядный лох – столько лет верил во всякую чушь! Не удивительно, что до некоторых пор у меня практически не было друзей – кому в 21-м веке нужен друг-идеалист?! От него одни проблемы… – Степаныч задумался. – Ну а «писатель» – громко сказано. Тем не менее, ручку (а теперь ещё проще – компьютерную клавиатуру) в руках держать умею. Впрочем, кому я рассказываю…

– Да уж, ручка прокормила тебя все пятнадцать лет.

– Ну, не все пятнадцать – поначалу я долго колебался в способах пропитания. А потом просто вспомнил, что основная масса окружающих, в том числе – и большая часть мусоров, двух слов вместе на бумаге связать не могут. – Степаныч грустно улыбнулся. – Ведь если в непосредственном общении у них для связки слов существует матерщина, то в официальных бумагах этим не воспользуешься. Так вот и начал я там свой «бизнес». Одно время пытался и здесь делать в том же духе. Зарегистрировался даже на текстовой бирже. Может слышал – eTXT?

– Нет, я такой ерундой не занимался. – скривил губы Китаец.

– А я вот попробовал. Но очень скоро разочаровался – платят копейки, но и ради этих копеек приходится серьёзно попотеть за компьютером. И ладно б ещё, если бы работа нормальная была, но основная масса текстов – тупая реклама.

– А что ты хотел от копирайтинга? – удивился Вован – ведь это и есть реклама.

– Да, но именно тупая, потому что повестись на такой бред может только тупоголовый современный пожиратель гамбургеров… В общем, написал я потом статью, где прокомментировал работу этой конторы и выложил на их сайте. Только для них это, как комариный писк – прошло незамеченным. Ребята нашли свой участок и вытягивают из него всё, что только можно. Благо, что лохов ещё хватает на белом свете. Да и нормальную работу тогда так просто было не найти.

– Ну, а я тоже потихоньку продолжаю разрабатывать свой «участок» – собираю компьютеры. Только теперь поставил это дело на более широкую ногу и занимаюсь, в основном, руководством. А работают пусть эти безголовые малолетки, которых у меня теперь больше двух десятков.

– Но ведь ты и сам хорошо соображаешь в компьютерных потрохах?

– Я не только в них соображаю, – самодовольно выдавил из себя Вован. – Короче, на жизнь хватает.

– Не женился?

– А зачем мне это надо? – сядет на шею какая-нибудь длинноногая лохудра и корми её потом до «последнего звонка». Если, конечно, не повезёт и она развода не попросит.

– Кто ж тебя заставляет жениться на «лохудре»?

– У неё на лбу не написано – кто она по этой жизни. Секса мне и без женитьбы хватает и с голоду пока не помер. Да и с грязными носками сам справляюсь.

– Ладно. В конце концов – это твоё личное дело. А я вот не жалуюсь – и с женой повезло, и с дочкой. Был, правда, момент, когда я чуть было не опустил руки, но потом отпустило. И помогла в этом новая семья – жена и её дочка, как-то незаметно ставшая роднее собственной. Без них я так бы и остался прежним инвалидом, ковыляющим на палке и перебивающимся на своё пособие.

– А твои родные дети? Родители живы?

– Так уж вышло, что родственники оказались таковыми только на бумаге. Вскоре после освобождения родная сестрёнка подала на меня в суд с тем, чтобы выписать с занимаемой жилплощади. Хотя фактически «занимал» я её только на бумаге! А на самом деле мы давно ютились с женой по съёмным квартирам. А дети… они больше привыкли к тому «дяде», который был рядом всё это время… ну, а я не обижаюсь – понятно, что не много радости иметь родственником экс-зэка, которого многие (если не большинство!) считают насильником и убийцей. К тому же мой отец сделал всё, чтобы утвердить их в этом мнении. Ну и нулевой материальный статус, безусловно, не последнюю роль играет. И признала меня только Тоня…

– Дед, пошли домой! – впервые подал голос внук, до сих пор терпеливо и равнодушно слушавший разговор старших..

– Сейчас, Алексей Палыч…

– Что это ты внука своего по имени-отчеству кличешь? – спросил Вован.

– Да как-то повелось с самого рождения. Не помню уже – кто первый начал его так называть, но потом все привыкли и теперь разве что дочка его Лёшенькой зовет. А за глаза и она его по-батюшке зовёт.

– Всё с вами ясно.

– Ничего тебе, Вова, не ясно. Ты сможешь это понять только тогда, когда сам дедом станешь. А может ты умнее меня и прочувствуешь всё, ещё будучи молодым папой. Но вот ко мне понимание этого вопроса пришло только после того, когда взял на руки маленького внука. Знаешь, правду говорят, что первый ребёнок это последняя игрушка. А вот первый внук – это уже настоящий ребёнок. Так оно и есть…

…И, возвращаясь к сказанному, если до сих пор я как-то не слишком обращал внимание на то, что родители и сестра от меня отказались в духе времени – ради материальных благ, то теперь я иначе смотрю на это. Утешает, Вова, то, что у меня почему-то отличная от всего семейства группа крови. Не удивлюсь, если выяснится, что я вовсе не их ребёнок. Хоть этим утешусь…

– А что в этом утешительного?

– Да просто не очень приятно быть родственником – сыном, братом – которого выпихнули за борт семейной жизни ради того, чтобы та, которую я на руках нянчил, смогла прибрать к рукам жилплощадь. Ведь пока жил с ними, у меня даже собственного ключа от квартиры не было, жил на правах домашней собаки – кормился, когда хозяева дадут, и на прогулку выходил по их желанию. После стало и того хуже – делалось всё, чтобы выжить меня из квартиры.

Вот и пришлось побороться – потаскаться по судам, да по другим инстанциям, собирая бумажки. А пока собирал всю эту макулатуру, раскрутились с женой на свой дом, перетащили в него детей и её родителей. А они в это время, вместо хоть какой-то поддержки… – Степаныч помолчал, а потом махнул рукой и продолжил: