Книга Комната воды - Кристофер Фаулер

Молодой человек придвинулся к столу и уронил голову на руки.

– Из ваших уст это звучит более бессердечно, чем было на самом деле.

– Простое изложение фактов имеет свойство выглядеть бессердечным. Я не сомневаюсь – вас мучит совесть, вы клянете себя за то, что лгали ему о том, куда идете, и что были с другим, когда его постигла мучительная смерть. Знаете, я бы на вашем месте тоже переживал. Потому-то вы и не стали включать свет: боялись разбудить его и услышать неприятные вопросы. Кстати, я официально заявляю, что не считаю вас виновным в убийстве.

– Почему?

– Не знаю, вероятно, потому, что вы сняли одежду в темноте, перед тем как войти в спальню, и даже аккуратно сложили ее, что было непросто. Надо быть сверхъестественно хладнокровным, чтобы поступить так, собираясь убить человека, к которому ты эмоционально привязан. Вы, конечно, могли сложить одежду и после, но с какой целью? Ваши опрометчивые поступки интересуют нас только в том случае, если они проливают свет на убийство мистера Эйвери. Лучшее, что вы можете сделать сейчас, – хорошенько подумать, кто мог причинить ему вред. Может, он с кем-то ссорился? Были у него враги?

– На работе случались трудности, – правда, подробностей я не знаю. А еще он поссорился с Рэндаллом Эйсоном. Они устроили перебранку на теологические темы прямо посреди улицы. Эйсон религиозный активист – человек рожден плодиться и размножаться, Бог создал Адама и Еву, а не Адама и Севу, и прочая заученная ерунда. Он ведет себя так, потому что у него есть дети, но всем известно, что у него была интрижка на стороне.

– То есть как это – всем известно?

– Ну, это же была самая горячая тема на вечере Уилтонов. Лорен, девушка, которая встречается с Марком Гарретом. Судя по всему, у них с Рэндаллом что-то было. Ваш напарник приходил туда, – наверно, он тоже слышал.

– Пусть так, но я сомневаюсь, что мистер Эйсон решил убить мистера Эйвери только потому, что последний не собирался заводить детей. Может, кто-то еще из соседей?

– Тогда, возможно, Гаррет. Он дал Джейку плохой совет по поводу недвижимости.

– Не бог весть что. Еще?

– Однажды Джейк поругался с Хизер – она живет через дорогу.

– Вы знаете, из-за чего?

– Кажется, из-за Стенли Спенсера.

– Вы говорите о художнике? Но чего ради им было ссориться из-за Стенли Спенсера?

– Джейк изучал жизнь Стенли Спенсера, потому что его компания хотела снимать документальный фильм. Хизер работала пиар-менеджером в галерее на Корк-стрит, пока муж ее не бросил, и у нее был какой-то свой взгляд на искусство.

Мэй подумывал, что, может быть, его «человеческий» подход к детективному мышлению менее эффективен, чем излюбленная Брайантом методика побочных версий. Вздохнув, он положил ручку обратно в карман.

– Предположим на минутку, что мистер Эйвери не знал преступника. Вы уверены, что из дома ничего не пропало?

– Абсолютно. Вы видели, как мы живем. Джейк любил минимализм, не терпел ничего лишнего: его бесило, даже если какой-нибудь журнал лежал не на месте. Денег мы дома не держали.

– Вам не кажется необычным, что черный ход был заперт?

– Нет. По обеим сторонам от нас сады, а в конце – заборы.

– Получается, вы не можете придумать ни одной причины…

– …по которой его убили? Нет, конечно, иначе я бы вам сказал, правда?

Детективы отпустили безутешного Аарона, чтобы он сообщил о беде родственникам убитого.

– Я все еще задаю себе вопрос – а вдруг это всего лишь цепь прискорбных совпадений? – признался Мэй. – Какие только трагедии не случаются на среднестатистической улице! Может, это просто один из самых ярких примеров? Старая дама умирает, рабочий погибает от несчастного случая, незваный гость убивает хозяина дома…

– О совпадениях не может быть и речи, – ответил Брайант, насыпая еду в кошачью миску. – Необычные конфигурации лондонских улиц привели к тому, что здесь всегда было много пустырей, а во время бомбежек Лондона их стало еще больше.

– И к чему ты это говоришь?

– Вот ты, Джон, всегда думаешь, что в основе подобных историй лежат любовь и ненависть, а на самом деле – бедность, разочарование и гнев, что как раз напрямую связано с землей. Застройщики поднимают цены на недвижимость, дома растут как грибы после дождя, плотность застройки увеличивается, люди в буквальном смысле переходят друг другу дорогу, личное пространство разрушено, напряжение чревато катастрофой.

Эта песня Брайанта была Мэю так хорошо знакома, что он решился на протест.

– Население Лондона сократилось по сравнению с пятидесятыми, – заметил он.

– Но все оно сосредоточено в нескольких районах. Когда людей слишком много, они пересекаются против воли.

– Эта улица не из бедных, Артур. У каждого есть сад, свое собственное пространство. Ты ищешь связи там, где их нет.

– Я бы согласился с тобой, старина, если бы не две вещи. Во-первых, Джейк Эйвери спал, когда на него напали. Нижняя часть постели почти не тронута, и это наводит меня на мысль, что его застали врасплох. У него даже не было времени, чтобы попытаться оттолкнуть убийцу, не говоря уже о том, чтобы принять вертикальное положение. Во-вторых, преступник знал, что Джейк в постели, потому что поднялся по лестнице уже с рулоном пленки. Следовательно, кто-то вошел в дом с намерением убить хозяина. Эйвери что-то знал о гибели Эллиота Коупленда и Рут Сингх, вот его и заставили замолчать, прежде чем он успел проболтаться.

– Ты этого не знаешь. Его коллеги утверждают, что он весь день провел на студии. Когда, по-твоему, у него могло наступить это ослепительное прозрение?

– Твой тон меня мало заботит. – Порывшись у себя в ящике, Артур начал собирать любимую трубку. – Как мы знаем, вчера вечером он договорился встретиться с Калли Оуэн, но не пришел. Думаю, он собирался ей что-то рассказать, но убийца обошел его на повороте.

– Зачем Эйвери рассказывать ей? Почему не нам?

– Возможно, его открытие имело особую важность для Калли или для ее путешествующего партнера, который в последний раз дал о себе знать из… – Брайант заглянул в свои записи, – Санторини.

– Давай на минуту предположим, что ты прав и что мы имеем дело с эффектом домино: Эллиот Коупленд умирает, унося в могилу тайну гибели Рут Сингх, а Джейк Эйвери умирает, чтобы никто не узнал имя убийцы Эллиота. Все бы хорошо, но у этой гипотезы нет движущей силы – нет мотива. Ни у кого из этих людей не было традиционных семейных уз.

– Ты забываешь, что, по моей гипотезе, нам нужен мотив только для первого убийства, и это может быть что-то ужасно приземленное. Благодаря пленке, полученной от Калли, мы знаем, что Рут Сингх преследовали расисты – если, конечно, полминуты гортанной, едва различимой мерзости можно считать расизмом. Мы знаем, что хотя Марк Гаррет и утверждает обратное, он посещал ее накануне гибели. Предположим, у нее появился враг, некто, нашедший способ лишить ее жизни…