Книга Я выбираю свободу! - Дарья Кузнецова

Менталист решительно заявил, что категорически возражает против более серьезного наказания для подростков, чем домашний арест. Потому что те, дескать, и так достаточно наказаны, сейчас им нужно лечение, а не кара, и он планирует этим лечением заняться. В итоге единогласно постановили считать виноватым Налатина, получившего по заслугам.

Не знаю, почему светлые так легко поверили. То ли им в действительности было плевать, то ли они не думали, что мы способны кого-то выгораживать, используя смерть настолько высокопоставленного лица, да еще от руки Бельфенора.

Кроме того, выяснилось, что за эти дни успели закончить ремонт железнодорожной ветки. Пока она не работала, приходилось перегружать все на машины на узловой станции в трех десятках километров от города, а теперь прямо к морю по ней уже шли грузовые составы. Скоро должен был прибыть и первый эшелон с возвращающимися из эвакуации. С эвакуированными пока старались не спешить, потому что город частью лежал в руинах и не мог принять большое количество жителей. Первым эшелоном прибывали те, кто имел возможность с этим восстановлением помочь, — вещевики и другие маги мирных специальностей.

От работы меня благополучно освободили. Колос выписал небольшой отпуск «по уходу за больным», причем сделал это с крайне ехидным видом. Впрочем, не могу сказать, что его насмешливость меня задела. Меня вообще сейчас трудно было чем-то задеть: я чувствовала себя счастливой. Причем не просто счастливой, а счастливой запредельно, в каком-то превосходном смысле этого слова.

Невзирая на все сомнения Бельфенора, момент выписки все-таки наступил, причем случилось это всего через трое суток после попадания огневика в госпиталь. И в этот день, запоздало вспомнив об одном важном деле, я решила встать пораньше.

— Что ты делаешь? — через некоторое время отвлек меня голос проснувшегося стихийника. Подняв взгляд, я со злорадным удовлетворением поймала выражение глубочайшего недоумения в вишневых глазах.

— Доброе утро. Выполняю типично женскую обязанность, — не без ехидства гордо откликнулась я. — Проявляю заботу об отце моего будущего ребенка.

Фель растерянно кашлянул, кажется, не зная, что на это ответить, а я продолжила неторопливо орудовать иголкой и ниткой.

— А… — наконец неуверенно попытался возразить он.

— Не думал же ты, что одежда пострадала меньше, чем ты сам? — откликнулась я насмешливо. — Не волнуйся, сапоги почти целы, а штаны, белье и рубаху я залатаю. Я все-таки девушка из приличной семьи, и положенными навыками владею неплохо. Вещевиков свободных, увы, нет, но постараюсь сделать не хуже, — сообщила невозмутимо, стрельнув взглядом в светлого. Тот сидел неподвижно и разглядывал меня с непонятным выражением в глазах, потом усмехнулся как-то устало и обреченно и проговорил с расстановкой:

— Парадокс. С одной стороны, хочется сказать спасибо за заботу, и я понимаю, что действительно должен это сделать. Но с другой стороны, очень хочется перегнуть тебя через колено и хорошенько отшлепать.

— Фу, как грубо и недостойно высокородного Перворожденного, — с ехидным укором протянула я. Бельфенор недовольно скривился, но вместо ответа попросил:

— Иди сюда.

— Шлепать будешь? — полюбопытствовала, но рукоделие отложила и перебралась под бок к Фелю, сопровождаемая его взглядом и молчанием. Он собственническим жестом подгреб меня поближе, крепко обнял, прижал к груди. Сидеть в таком положении было не слишком-то удобно, но терпению способствовало любопытство: реакция стихийника показалась не то чтобы совсем неожиданной, но все равно интересной.

— Издеваешься, да? — со вздохом пробормотал светлый.

— Есть такое дело, — легко созналась я. — Я же помню, как ты кривил физиономию, разглядывая мое платье, не могу не припомнить при таком удобном случае. Но я, впрочем, не только из мести занялась починкой, с одеждой у нас действительно все пока… плохо. Поставки продовольствия кое-как наладили, а с этим трудно. Во время войны вообще, считай, одну только форму и шили, и почти все от нее здорово устали, так что лучше уж драное платье, чем новый мундир. Если хочешь, можно найти комплект, но я не решилась делать это самовольно. Вдруг для тебя собственные залатанные штаны предпочтительней целого вражеского обмундирования? Почтовое сообщение, конечно, наладится рано или поздно и можно будет получить что-то из твоих собственных вещей, но это не быстро. У тебя же есть кому написать и попросить собрать вещи?

— Форма так форма, — отмахнулся он. — Попросить прислать, конечно, есть кого, только присылать нечего. Личного и жизненно необходимого имущества у меня, кроме одежды, нет. Какие-то мелкие памятные вещи вроде наград, но я прекрасно могу обойтись и без них. Я же военный, привык обходиться минимумом вещей, я не женщина, у которой ящик драгоценностей, комната нарядов и вагон любимых зеркал со статуэтками, без которых нет жизни, — и мужчина насмешливо усмехнулся.

— Ты серьезно сейчас это сказал? И в самом деле согласен на вражескую форму? — настороженно уточнила я, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. Бельфенор выглядел хмурым и сосредоточенным, но не раздраженным и не обреченным, и это казалось странным: я ждала более ярко выраженных негативных эмоций.

— Более чем. Тилль, ну какие теперь враги, в самом деле? — Он раздосадованно поморщился. — Глупо цепляться за то, чего нет и уже никогда не будет. А жить прошлым, когда есть настоящее и, главное, будущее, — глупо вдвойне.

— Раньше ты этого не понимал? — спросила тихо.

— Раньше у меня не было будущего, — спокойно возразил он. А я в ответ на эти слова постаралась прижаться покрепче, уткнулась лицом в его шею, легко коснулась губами тонкой кожи, пытаясь без слов выразить собственную поддержку и согласие, лишний раз напомнить, что он в самом деле не один. И что я — тоже уже не одна. — Впрочем, раньше… я в любом случае понимал, что это временная мера и в землянке в лесу я долго не протяну. Не потому, что отпугнут мелкие бытовые неудобства, нет, чисто технически я действительно способен обеспечить себя всем необходимым. Просто… чем такая жизнь лучше смерти? А я не люблю и не могу долго сидеть без дела, нужно хоть чем-то себя занять. Более осмысленным, чем выделка шкур. Требовалась передышка, возможность успокоиться, взять себя в руки и привыкнуть к новому положению вещей. Да просто немного отдохнуть.

— От чего именно?

— От всего. Я командовал группой боевых магов, отвечал и за атаку, и за защиту всей третьей армии, а с того момента, как вы уверенно перешли в наступление, пожалуй, толком не спал ни одной ночи. — Светлый пожал плечами. — Нервное напряжение, постоянные поражения… В общем, нужно было просто побыть в одиночестве и принять решение.

— Сейчас тоже нужно отдохнуть? — уточнила я с долей иронии.

— Наотдыхался уже, — недовольно поморщился он, окинув комнату выразительным взглядом. — А кроме того… выбор-то свой я уже сделал.

— И какой? — полюбопытствовала вполне искренне. Понятно, что ничего ужасного и внезапного не услышу, но узнать, что именно думает о происходящем стихийник, показалось интересным. Может, именно потому, что никакого подвоха и разочарования я от его слов не ждала.