Книга Интриганка-2. Продолжение романа Сидни Шелдона - Тилли Бэгшоу

Именно Ив настояла, чтобы они продали землю в Сибири.

– Будь там нефть, ее бы уже нашли. Будущее – в альтернативных источниках энергии. Или ты настолько глуп, что этого не понимаешь?

Макс послушно продал пять тысяч акров фирме «Экксон» и вложил деньги в израильскую ветровую электростанцию. Через полгода «Экксон» нашла нефть. Еще через год ветровая электростанция прекратила существование. Ив во всем обвинила Макса:

– Вы не позаботились о тщательной разведке! Чего ожидать от такого болвана, как ты?! Это бизнес, Макс, а не ребяческие игры. Помоги мне Господи, ты истинный сын своего отца!

Последнее время Ив все чаще упоминала о Ките, словно перенесла на сына ненависть, которую испытывала к мужу. Макс уничтожил Кита Уэбстера, но чудовище, которое тот создал, все еще жило в Ив. Сын выполнял все желания матери. Убил отца. Предал Лекси. Получил «Крюгер-Брент». Но каждая его победа была керосином, вылитым на пламя ненависти Ив. Этот огонь обжигал Макса, но потушить его он не мог.

А тем временем звезда Лекси продолжала восходить. Никто уже не помнил о скандале с гнусными снимками, изгнавшем ее из «Крюгер-Брент». Теперь при виде Лекси люди вспоминали о ее стойкости. Умении держаться. Неизменном успехе в делах. Никто не говорил это в лицо Максу, но шепотки за его спиной иногда оглушали.

– Мы допустили ошибку. Нельзя было избавляться от нее. Лекси – способная волевая женщина. Макс – тряпка и глупец. Мы поставили не на ту лошадь.

Ко времени встречи с Аннабел Макс уже сильно пил. В свои тридцать пять он выглядел на десять лет старше. Внешность заметно портилась.

Аннабел Савари, очень красивая девушка, была на пятнадцать лет младше Макса и имела все, чего не имел он: здравый смысл, здоровье, душевное спокойствие. Дитя любви и безмятежно счастливого союза (отцом Аннабел был английский лорд, матерью – американка и светская львица), она приехала в Нью-Йорк стажироваться в «Кристи». Макс встретил ее на аукционе. Ему не удалось купить картину Констебля, за которую он яростно торговался. Зато в этот день он покинул аукционный зал с гораздо более ценным призом.

Аннабел Савари любила Макса точно такой же любовью, как когда-то Триггера, своего пони. Все твердили Аннабел, что Триггер слишком стар, упрям и зол, чтобы ходить под седлом. Но девятилетняя девочка отказывалась сдаться. Триггер, по ее мнению, был красивым, умным и резвым животным. Терпеливо снося бесчисленные укусы, удары копытом и другие выражения неудовольствия, Аннабел превратила Триггера в послушную лошадку с прекрасным характером. Он умер, когда Аннабел было восемнадцать. Но к тому времени успел завоевать все мыслимые и немыслимые призы на скачках пони и на весь Дербишир славился преданностью молодой хозяйке.

Аннабел была так же непоколебимо уверена, что Макс изменится, как сам Макс – в ее неправоте. Она просто не имела понятия, какой покорной марионеткой он стал в руках матери.

Зато Ив торжествовала. Она полностью одобрила кандидатуру Аннабел, считая девушку слишком молодой и наивной, чтобы представлять какую-либо угрозу ее влиянию.

– Женись на ней поскорее, пока она не передумала. И сделай ей ребенка.

Макс послушался и на этот раз. Свадьба прошла как в тумане. Позже, разглядывая фотографии, он удивлялся, обнаружив на них себя. Все, о чем он был способен думать по пути в церковь, – появится ли Лекси (она не приехала) и сколько пройдет времени, прежде чем гнев матери снова обрушится на него?..

Макс знал, как сильно Ив хочет внука. Аннабел мечтала о том же, хоть и по другим причинам. Но Макс оказался бессилен в постели. С Лекси он позволял себе все. Для него Ив и Лекси каким-то образом слились в единое существо, мать-возлюбленную: воплощение его самых тайных, самых темных фантазий. Лекси позволяла ему изливать в свое тело ярость и отчаяние. Она знала его буйную, дикарскую, неукротимую сущность. Знала и хотела все, что он мог ей дать. Содомия, насилие, сексуальное рабство, – извращениям не было границ. В постели с Лекси Макс мог питать того зверя, что сидел внутри. Но Аннабел не должна узнать об этом чудовище. Она чиста и прекрасна. Макс не смеет запачкать эту чистоту. Покрыть позором единственную в его жизни богиню.

Только упрямое, сверхчеловеческое терпение Аннабел спасло их брак. Спустя шесть ужасных, унизительных месяцев без поцелуев, ласк и секса она взяла дело в свои руки. В буквальном смысле слова. Как-то ночью, игнорируя протесты Макса, она стала ласкать его вялый пенис. Ничего не произошло.

– Я твоя жена, Макс. Я – женщина. Войди в меня!

– Прекрати! – брезгливо бросил Макс, ненавидевший, когда она так говорила.

– Не прекращу. С меня довольно!

– Иисусе, Аннабел! Я не могу поднять его по команде, ясно?

Она взяла его в рот, и Макс против воли почувствовал, как твердеет плоть. Образы, ненавистные, мерзкие образы матери и Лекси, вползали в его мозг, как сточные воды.

– Пожалуйста, остановись, – уже тише попросил он.

Но Аннабел не остановилась.

Оседлав мужа, она ввела в себя его член и стала подниматься и опускаться, сжимая его внутренними мышцами, до тех пор, пока Макс, громко всхлипнув, не кончил. Потом он несколько часов рыдал в ее объятиях.

Этой ночью Аннабел поняла, что ее муж болен.

Этой ночью она зачала сыновей-близнецов.

Прежде чем подняться с постели, Макс подождал, пока дыхание Аннабел не стало ровным. Таблетки лежали в ванной. Он проглотил целую горсть, плеснул в лицо холодной водой. Из зеркала на него смотрело зеленоватое, как у привидения, лицо.

Нужно собраться перед завтрашним заседанием совета директоров. Огаст Сэндфорд постоянно пытается его достать! Стоит один раз выказать слабость, и он набросится на Макса, чтобы растоптать.

Именно Сэндфорд потребовал созыва завтрашнего, внеочередного заседания. С самого начала он был против стратегии Макса, решившего свернуть операции отдела недвижимости за рубежом и сосредоточиться исключительно на американском рынке. Огаст хотел, чтобы компания следовала политике Лекси Темплтон, но Ив ничего не желала слышать.

– Ты не щенок Лекси! «Крюгер-Брент» – ведущий, а не ведомый.

В результате фирма недополучила сотни миллионов долларов. Теперь совет директоров хотел слышать кое-какие ответы.

Макс на цыпочках вошел в детскую и с привычным изумлением уставился на спящих мальчиков. Джорджу и Эдварду скоро должно было исполниться три года. Они были так совершенны, что Макс иногда боялся до них дотронуться. Крохотные копии Аннабел: светловолосые, крепкие и милые.

– Дорогой, уже четыре утра. – В дверях стояла сонная Аннабел. – Ради всего святого, ложись в постель.

– Иду. Извини.

Макс покорно последовал за женой в спальню.

Интересно, смотрел ли отец на него, спящего?

Любил ли он сына, как теперь его сын любит своих мальчиков?