Книга Шопоголик на Манхэттене - Софи Кинселла

— Нет!

— Да! — Она оглядывается, краснея от огорчения. — Бекки, они же очень дорогие.

— Вовсе даже… И потом, я же не враз их купила.

— Ты вообще не должна была покупать ни одной! Я же говорила, что я и так могу тебе подарить.

— Да я знаю, — неловко оправдываюсь я. — Знаю. Но мне очень хотелось именно купить. Хотела тебя… поддержать.

Тишина. Сьюзи берет следующую сумку и вытаскивает еще две коробочки.

— Это ведь все ты, да? — вдруг спрашивает она. — Это из-за тебя мои рамки так хорошо расходились.

— Конечно, нет! Ну честное слово, Сьюзи…

— Ты потратила на них все свои деньги… — У нее дрожит голос. — Все деньги. А теперь ты в долгах.

— Все не так!

— Если бы не ты, я бы ни за что не получила предложение от «Хэдлиз».

— Обязательно бы получила, — в смятении возражаю я, — потому что твои рамки — самые лучшие в мире. Вот… взять хотя бы эту! — Я хватаю ближайшую коробку и вытаскиваю рамку из вареной джинсы. — Я бы купила ее, даже если бы не знала, что ее сделала ты. Я бы их все купила!

— Так много бы не купила, — всхлипывает она. — Ты бы купила всего… штуки три.

— Честное слово, все до одной. Это же идеальный подарок… или украшение…

— Это ты только так говоришь, — со слезами причитает Сьюзи.

— Сьюзи, все просто обожают твои рамки, — настаиваю я, чувствуя, что и сама сейчас расплачусь. — Я своими ушами слышала в магазинах, как их нахваливали.

— Врешь ты все.

— Не вру! Буквально на днях одна дама восхищалась твоими рамками, и все, кто был в магазине, с ней согласились.

— Правда? — тихо спрашивает она.

— Конечно! Ты такая талантливая, такая успешная… — Я оглядываю последствия взрыва в своей комнате, и меня охватывает отчаяние. — А я — неудачница. Джон Гэвин прав, в моем возрасте пора бы уже иметь хоть какие-то накопления. Пора определиться в жизни. А я… ни на что не гожусь.

— Неправда! — в ужасе кричит Сью. — Ты на многое годишься.

— Никчемный я человек. — В приступе самоедства я плюхаюсь на гору одежды. — Сьюзи, посмотри на меня. У меня нет работы. Перспектив тоже нет. Меня вызывают в суд, у меня тысячи фунтов долга, а я понятия не имею, как расплачиваться… с чего начать…

Возле двери раздается тактичное покашливание, Таркин стоит на пороге с тремя кружками кофе в руках.

— Подкрепиться не желаете? — предлагает он, пробираясь через горы барахла.

— Спасибо, Таркин, — шмыгаю я и беру кружку. — Извини. Просто… как-то все сейчас не слава богу.

Он садится на кровать и переглядывается со Сьюзи.

— Тебе нужны деньги? — спрашивает он.

— Да, — всхлипываю я.

Таркин опять смотрит на Сьюзи.

— Бекки, я был бы рад…

— Нет-нет, спасибо. Правда, не стоит.

Мы молча пьем кофе. Луч зимнего солнца пробивается в окно, и я закрываю глаза, ощущая приятное тепло на щеке.

— С кем не бывает, — говорит Таркин сочувственно. — Наш сумасшедший дядя Монти все время разорялся, правда, Сьюзи?

— Точно! Все время! — соглашается она. — Но он всегда поднимался.

— Это правда! Всегда в результате оказывался в седле.

— А как он это делал? — спрашиваю я с интересом.

— Обычно продавал одну из картин Рембрандта, — отвечает Таркин. — Или Стаббса [Английский живописец восемнадцатого века]. Что-нибудь в этом роде.

Ну просто замечательно. По-моему, у всех миллионеров с головой не в порядке. Нет, ну правда. Взять хотя бы Сьюзи. Я, конечно, ее очень люблю, но даже она этого не понимает. Богатые люди не понимают, что значит, когда у человека нет денег.

— Хороший способ, — киваю я, стараясь улыбнуться. — Но… к сожалению, у меня не завалялось ни одного Рембрандта. У меня только… сто пар черных брюк. И футболок.

— И костюм для фехтования, — вставляет Сьюзи.

В гостиной звонит телефон! но ни один из нас не двигается с места.

— И уродливая деревянная миска, — полусмеясь, полувсхлипывая, говорю я.

— И свитер с двумя горловинами от известного дизайнера.

— И платье для коктейлей от Веры Ванг… И новехонькая сумочка от Кейт Спейд… и… еще куча новой одежды, которую я ни разу не надевала… Сьюзи.,. — от волнения голос прерывается, — Сьюзи…

— Что?

— Ты… только подумай. Как же это у меня ничего нет? У меня полно сбережений! То есть они, конечно, успели слегка упасть в цене, но…

— Ты о чем? — недоумевает Сьюзи, но тут же ее лицо проясняется. — У тебя есть счет в банке, о котором ты забыла?

— Нет! Не счет!

— Я не понимаю! — стонет Сью. — Бекки, о чем ты говоришь?

Только я открываю рот, чтобы объяснить, как включается автоответчик и слышится голос с американским акцентом, при первых звуках которого я напрягаюсь и поворачиваю голову.

«Алло? Бекки, это Майкл Эллис. Я только что прилетел в Лондон. Не сможем ли мы встретиться и поговорить?»

Так странно видеть Майкла в Лондоне. У меня он ассоциируется только с Нью-Йорком и с гостиницей «Времена года». Но вот он тут, собственной персоной, в баре гостиницы «Савой», с улыбкой во все лицо. Пока я усаживаюсь за стол, Майкл подзывает официанта:

— Джин-тоник для дамы, пожалуйста. — Он вопросительно поднимает брови: — Если я не ошибаюсь?

— Да, с удовольствием. — Хотя мы часто беседовали с ним в Нью-Йорке, я все равно немного смущаюсь.

— Итак, — начинает он, когда официант приносит мой коктейль, — после нашего последнего разговора многое произошло. — Он поднимает свой бокал. — Будем здоровы.

— Будем. — Я отпиваю глоток. — Что, например?

— Ну, например, Алисия Биллингтон и еще четыре человека были уволены из «Брендон Комьюникейшнс».

— Еще четыре человека? — От удивления у меня вытягивается лицо. — Они все были в сговоре?

— Очевидно, да. Как выяснилось, Алисия уже давно работала над этим проектом. Это оказалась не просто мелкая махинация. План был хорошо продуман и подготовлен. И неплохо профинансирован. Вы знали, что будущий муж Алисии — очень состоятельный человек?

— Нет. — А туфли из новой коллекции «Шанель»? — Но охотно верю.

— Он организовал финансовую поддержку. Как вы и подозревали, они собирались переманить Лондонский банк.

Я потягиваю свой джин-тоник, смакую терпкую горечь.

— И что случилось?

— Люк застал их врасплох, собрал всех в конференц-зале и обыскал рабочие места. И очень много чего обнаружил.