Книга Игра без правил - Василий Веденеев

— Осуждаете? — Дама положила трубку и повернулась к Ивану, явно приглашая поболтать. Что же, поговорить Купцов не против, за этим, собственно, сюда и пришел.

— Разве можно осуждать женщину? — улыбнулся он в ответ. — Тем более в наше время, когда от нее требуется столько героических усилий, чтобы всегда и везде быть на высоте?

— Конечно. — Дама встала и, не спрашивая согласия Ивана, поставила перед ним стакан с чаем. — Пейте, — предложила она, возвращаясь на свое место. — Вы у нас раньше не бывали?

— М-да, в первый раз посетил, — отхлебнув из стакана, согласился Купцов. Похоже, блондинка не страдает молчаливостью?

— Вам кто нужен?

— Лида Котенева, — не стал скрывать Иван.

— А-а… — многозначительно усмехнулась дама, прищурив подкрашенные глаза. — Лидочка. Скоро придет. Подождете?

— Обязательно, — заверил Купцов и решил ненавязчиво перевести разговор на более интересовавшую его тему. — Вы вместе работаете?

— Скорее отсиживаем, — доставая длинную пилку для ногтей, вздохнула дама. — Разве это работа? И постоянно треплют нервы обещаниями сократить, слить, упразднить. Хотя Лидке что, ее муж всегда обеспечит, а вот нам, грешным, как?

— Такой состоятельный? — живо заинтересовался Иван, поблагодарив за чай и испросив разрешение закурить, что ему тут же было милостиво позволено. Дама явно любила мужское общество, и любое внимание ей льстило.

— Ну, я чужих денег не считала, но все у нее есть. Даже то, чего в магазинах никогда нет.

— А именно?

— Шапка не шапка, то ондатра, то пыжик, то норка, то песец. Машина, всякие системы стерео и видео, а уж про сапоги, дубленки, кофты, юбки и золотые побрякушки говорить нечего. Снабжается только с рынка, представляете?

— Бог мой, да разве в этом счастье? — стряхивая пепел в щербатое блюдечко, примирительно заметил Купцов.

Дама разговорилась, но пока явно шла не по той дорожке, на которую ее пытался направить Иван. И он решил предпринять еще одну попытку.

Рассуждая, он поглядывал на даму, ожидая, когда та созреет для обсуждения внутрисемейных дел Котеневых, — о том, что у них нет детей, Иван был уже осведомлен. И дама созрела.

— Вы тысячу раз правы, — прижав руки к груди, она закатила глаза, — у меня у самой двое. Вот Лида и бесится: все у ней есть, а детей нет. Брата холила и лелеяла, была ему как мать, а тот взял да и сел. Поднес сестрице подарочек.

— Как это? — насторожился Купцов.

— Вы что, не понимаете? В тюрьме он сидит, — понизила голос дама.

— А за что?

— За что? Лидку послушать, так он, бедняжка, ни в чем не виноват. Уж так распишет, что слезами умоешься над несчастненьким, — ехидно усмехнулась блондинка, — а на самом деле он иностранной валютой торговал. Вот небось откуда деньги на все благополучие. А она по Центральному рынку шастает, говорит, что муж хорошо получает. Знаем мы эти заработки, сами не первый год замужем. Хотя если посмотреть, то когда детей нету, куда деньги девать, с собой в могилу все равно не возьмешь.

Это было нечто новенькое — родной братец жены Котенева находится в заключении? И судим за валютные операции? Интересное кино получается.

— И давно это было? Ну, когда посадили ее брата?

— Да года два, наверное, — небрежно отмахнулась дама унизанной кольцами рукой. — Я здесь тогда еще не работала, мне девочки рассказывали. А что вы ею так интересуетесь?

— Скоро она придет? — сделал вид, что не слышал вопроса, Иван. — У вас что, обеденный перерыв?

— Вон она.

Блондинка кивнула за окно, и Купцов, привстав, выглянул во двор. Там, сгибаясь под тяжестью огромной хозяйственной сумки, шла знакомая ему по фотографии в паспортном столе жена Михаила Павловича Котенева — Лида.

— И что ей столько внимания? — пожала плечами дама, убирая со стола пустой стакан. — Даже интересные мужчины заходят. — Она игриво улыбнулась Ивану и, обернувшись к открывшейся двери, почти пропела: — Лидочка, вас тут кавалер дожидается.

— Здрасте. — Котенева поставила сумку на пол и вопросительно взглянула на Купцова. — Вы ко мне?

— Да. Поговорить нам надо.

— Говорите, — вылезая из-за стола, милостиво разрешила дама и уже от двери, словно ни к кому в отдельности не обращаясь, бросила в пространство: — Я пока схожу к девочкам в другой отдел.

Прикрывая за собой дверь, она бросила многозначительный взгляд на Ивана, призывая его не проговориться о состоявшейся между ними беседе, и тот успокаивающе улыбнулся в ответ.

В коридоре дама преобразилась — старательно простучав каблуками босоножек к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж, она приостановилась и внимательно прислушалась — никого, обеденный перерыв, все ушли в столовую или по магазинам и вернутся теперь не скоро.

Скинув с ног туфли, дама неслышно прокралась обратно к двери кабинета. Притаившись около косяка, искусственная блондинка застыла, вслушиваясь в разговор незнакомца с Лидой Котеневой — ведь это так любопытно!

Подслушивая, она не забывала оглядываться: очень нежелательно, чтобы ее застали за таким малопочтенным занятием возвращающиеся с обеда. Но если не постоишь у двери, то ничего не узнаешь, а так хочется выяснить — зачем пришел к Лиде этот мужчина?

Лида Котенева Ивану понравилась — высокая, чуть рыжеватая, сохранившая почти девическую стройность фигуры, одетая дорого, модно, но не броско, без вызывающе кричащей безвкусной роскоши торгашей и нуворишей, с серьезным взглядом задумчивых серых глаз и, по всей вероятности, не слишком разговорчивая с коллегами, старающаяся не допускать их в свой внутренний семейный мирок, — она, конечно, должна вызывать неприязнь у определенной категории женщин, искренне считающих, что они просто обязаны быть поверенными во все тайны чужого бытия. Купцов вообще уважал людей самостоятельных, не склонных к распахиванию души перед первым встречным, однако в данном случае подобный настрой собеседницы мог послужить только осложнением к разрешению дела, которое его сюда привело.

Выждав, пока затихнут в коридоре шаги разговорчивой дамы, Иван на всякий случай оглянулся на дверь, проверяя, плотно ли она прикрыта, и достал удостоверение:

— Я из уголовного розыска. Можете меня называть Иваном Николаевичем.

Брови Лиды удивленно поползли вверх, она насмешливо улыбнулась и не стала просить показать удостоверение поближе, дабы убедиться, что перед ней действительно представитель столь серьезного учреждения. Усевшись поудобнее, она налила себе чаю и равнодушно — или так показалось? — спросила:

— Вы не ошиблись, случаем, уважаемый Иван Николаевич? Вам действительно надо ко мне? Я, честно говоря, не совсем понимаю, по какому поводу.

— По поводу самочинного обыска, который был в вашей квартире, — пряча в карман удостоверение, не стал скрывать Купцов.