Книга Заговор мерлина - Диана Уинн Джонс

— Не обращай на нее внимания, — сказал мне Максвелл Хайд, когда Дора, громко разговаривая сама с собой, удалилась, чтобы соорудить нам какой-нибудь ланч. — Она так и ре свыклась с тем, что ее выставили из дома ее матери. На самом деле это очень печально. Она не была готова к этому.

На ланч ничего не нашлось. Пришлось отправить Тоби за тем, что у них называется «преттибред». Преттибред немного похож на пышную пиццу с луком и прочими наполнителями, посыпанную расплавленным сыром. Одним из Проявлений Дориной ненормальности было то, что она все время забывала купить еды. Ей приходилось все время посылать за чем-нибудь Тоби, а потом и меня, когда я освоился со здешними продуктами. То за сыром, то за пирожными, то за чаем для нее. На Островах Блаженных люди непрерывно пьют чай и едят при этом очень много пирожных — куда больше, чем я привык. Половиной магазинов владеют люди, похожие на китайцев, и они продают большие коричневые пачки чая и шестьдесят сортов пирожных. А за кофе приходится ходить в шоколадную лавку, и стоит он куда дороже.

По счастью, Максвелл Хайд выращивает в своем саду овощи. В тамошнем Лондоне многие так делают, как будто в деревне живут. Так что хоть что-нибудь поесть всегда найдется (хотя в один прекрасный день, когда обнаружилось, что на ужин есть только свекла, я едва не помер). И едва ли не первым делом Максвелл Хайд бросился в свой сад, посмотреть, как там поживают его растения. Он выращивает цветы, особенно георгины, вокруг газона за домом, а овощи растут дальше, в конце сада. Георгины еще не взошли как следует: в сухой, жесткой земле торчали только приземистые кочешки, но вы просто не поверите, как он гордился этими кочешками. Он тут же притащил шланг и принялся их поливать.

После ланча Максвелл Хайд повел меня в гостиную и вместе с Тоби, который прижался к нему и смотрел через наши локти, принялся показывать мне карту Островов Блаженных. Она — как и все остальное на Островах Блаженных — оказалась и похожей, и не похожей на то, к чему я привык. Эти их Острова были почти как Британские острова, но не совсем такие: как будто кто-то отпихнул их от Франции, а потом встал на Ирландию и потянул, так что они раздвинулись в длину. Уэльс и Корнуолл были гораздо больше наших, а Шотландия была куда меньше изрезана фьордами.

— Ты увидишь, что восточное побережье Англии выпрямилось с твоей точки зрения, — заметил Максвелл Хайд. — Мы находимся выше над уровнем моря. Норфолка и Линкольншира тут почти что не было, и йоркшир тоже казался довольно хилым, но это компенсировалось тем, что южный берег был куда ближе к Франции, так что остров Уайт сделался одним из Нормандских островов. И тут я заметил главное различие.

— А что, железных дорог у вас нет?

— А что такое железные дороги? — спросил Тоби. ; — Ну, поезда, — сказал я. — Чух-чух!

— Нет, только шоссе и каналы, — сказал Максвелл Хайд. — История нашей промышленности изрядно отличается от вашей. Вы ведь так и не открыли кокаля.

— Чего? — переспросил я.

— Кокаля. Чух-чух! — рассмеялся Тоби.

Я напрасно принял его за дурачка. Тоби совсем не дурачок, просто мне бывает трудно разобраться в таких вещах, когда человек моложе меня.

Потом Максвелл Хайд принялся рассказывать мне об особенностях их истории, пока у меня голова не пошла кругом. На самом деле я запомнил только то, что их король никогда не остается на месте, а большую часть года разъезжает по стране с огромным кортежем. Думаю, это из-за того, что на Островах Блаженных в сто раз больше магии, чем у нас. В былые дни считалось, что король оздоровляет магию страны тем, что посещает каждый ее уголок. В наше время обязанности по охране магии переняли от него мерлин и женщина, которую зовут леди-правительница, но король по-прежнему странствует.

Думаю, на самом деле я запомнил это только из-за того, Что Максвелл Хайд мимоходом упомянул, что Родди странствует вместе с королем, потому что ее родители служат в кортеже, и я вспомнил ее слова об этом их мер лине. Для меня было большим разочарованием услышать, что Максвелл Хайд даже не знает, где король и остальные находятся в настоящий момент.

— В чем дело? — спросил у меня Максвелл Хайд. Про Родди мне говорить не хотелось. Я стеснялся. Поэтому я быстро ответил:

— Да я все думаю про этих магов. Арнольда и прочих. Думаю, я все-таки втравил их в серьезные неприятности…

— Ах да, из империи Плантагенетов! — вспомнил Максвелл Хайд. — Хорошо, что ты мне напомнил. Надо будет сходить туда и взглянуть, что происходит. Через пару дней, когда устроимся.

Устроились мы почти сразу же: жизнь вошла в постоянную колею, и про Родди больше никто не упоминал. Я был счастлив — по крайней мере, мне так кажется. Каждый день после завтрака, как только я вливал в себя достаточно кофе, чтобы открыть глаза, Максвелл Хайд давал мне уроки магии. Это было здорово. Я был действительно счастлив, что меня наконец-то учат магии, даже несмотря на то что по большей части это сводилось к зазубриванию правил. Я предполагал, что без правил не обойтись, иначе бы магия просто не действовала, но после того короткого разговора с Романовым я невольно подозревал, что все куда сложнее, что правила относятся только к малой части, и когда я узнаю достаточно много, то пойму, что они распространяются далеко не на все.

Но я все же старался выучить правила. И вот странное дело: некоторые вещи я мог сделать буквально левой задней ногой, а некоторые, казалось, у меня не получатся никогда в жизни. И никакой середины: ничего такого, что я мог бы сделать, но с трудом, как следует постаравшись. И с теорией то же самое: часть вещей была мне очевидна, а другие просто не укладывались у меня в голове, и все. На остальную часть дня Максвелл Хайд задавал мне упражнения по теории, а сам уходил к себе в кабинет и стучал на своем странном ноутбуке: писал новый детектив. Очень знакомо. Мой папа тоже так делает.

Я сидел, грыз местный аналог шариковой ручки и искренне завидовал Тоби. У них в школе наступили каникулы, и я слышал, как он играет на улице с другими пацанами. Дома он держался тише мыши, но на улице его было слышно за милю. Он возвращался вспотевший и смеющийся, а я после этих теоретических занятий чувствовал себя так, словно сунул голову в Дорину кофемолку.

Погода становилась все жарче и жарче, что отнюдь не способствовало занятиям. Возникла и другая проблема, так что я уже начал задумываться, не сумасшедший ли я, как и Дора.

— Это уже становится настоящей засухой! — говорил Максвелл Хайд, который тревожился из-за своих драгоценных георгинов. — Надеюсь, Дэниел соображает, что делает. Конечно, был смысл в том, чтобы устроить хорошую погоду для встречи короля с Пендрагоном, но если Дэниел не ликвидирует ее в ближайшее время, мне придется с ним поговорить.

Я с большим интересом узнал, что Дэниел — сын Максвелла Хайда и отец Родди. Похоже, у этого семейства магия в крови.

Как бы то ни было, вскоре сделалось так жарко и сухо, что улицы буквально плавились от солнца. Дора решила оказать отцу услугу и полить для него сад. Она достала шланг и развернула его. Я видел в окно, как она стояла, направив шланг на клумбу, и что-то бормотала себе под нос. Но вода не лилась, потому что она забыла подсоединить шланг к крану. Пришел с улицы Тоби, потихоньку подсоединил шланг и открыл кран. Вода хлынула прямо на Дорины туфли, немало ее напугав.