Книга Самец причесанный - Анатолий Дроздов

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Ли. Следом показался Олег. Выглядел десантник растерянно. Не справился.

— У тебя кровь! — запричитала жена, подлетев ко мне. — Девочки сказали, тебя ранили. Кто это сделал?

Лицо Ли приняло зловещее выражение. Я потрогал рукой засохшую корку на щеке. Совсем забыл! Я встал, умылся под краном, затем достал из шкафа с медикаментами пластырь и залепил им ссадину. Все это время Ли топталась рядом, как заботливая наседка возле цыпленка. Когда перевязка закончилась, она обняла меня и всхлипнула.

— Виталия меня убьет!

— За что? — удивился я.

— Она велела тебя защищать. Я не справилась.

— Это всего лишь царапина, — сказал я, расцепляя ее руки.

Ли следовало выпроводить. Будет заливать слезами, а тут дел полно.

— Не о том думаешь! — сурово сказал я.

— А о чем нужно? — удивилась она.

— Ну… — Я на минуту задумался. — Вот родится у нас дочь…

— Сын! — перебила Ли.

— Пусть сын! — согласился я. — Подрастет и спросит: «Мама, как ты познакомилась с отцом!» Что ответишь?

Жена покраснела. Ну, да. Пришла, пьяная, в кабак, подлезла к мужику, бросила на стол золотой и потребовала ее ублажить. В результате случилась драка, завершившаяся поединком. Захватывающая история! Публика рукоплещет.

— Думаешь, ему это нужно знать?

— Промолчишь, расскажут другие, — просветил я. — Скрыть не получится. Думай! А я пока делами займусь.

Ли вздохнула, лизнула меня в щеку и ушла. Не успел я порадоваться, как явилась Амага. Десантник перед дамами явно пасовал.

— Тарго! — насела «звездочка». — Рассвело. Я хочу выбрать мужчину.

— Уже выбрали, — успокоил я.

— Которого? — насторожилась Амага.

— Ты сама хотела его. Высокий, с седыми висками.

«Не забыть вернуть в казну горный воск! — мелькнула мысль. — Выделили во временное пользование».

— Он старый! — возмутилась «звездочка». — Хочу помоложе.

Я почувствовал, что закипаю. Совсем оборзела! Пора ставить на место. Я тарго или кто?

— Не хочешь этого, другого не получишь!

Амага насупилась и глянула исподлобья. Что дальше? «Между нами все порвато и тропинка затоптата?» Нежелательно: Амага мне понадобится.

— Пойми! — сказал я как можно мягче. — Те мужчины не захотят жить в орде и ласкать твоих девочек. Сбегут!

— Поймаем!

— Как сказать! — не согласился я. — Прибегут к рома, попросят защиты. Те только обрадуются: им нужны самцы.

Амага задумалась. Вот это правильно — думать полезно. Добавим.

— Пришлому, которого я выбрал, нельзя к рома — он повинен в смерти маленьких димидий. Могут казнить. Так что бери и наслаждайся. Можешь даже замучить — разрешаю.

— Замучить? — удивилась Амага. — Мужчину? Ты что, тарго! Мужчины — самое ценное, что есть у сарм. Без них мы вымрем. Если мужчину мучить, он не захочет брать сарму, и та останется без детей. Поэтому лучшие куски в орде — мужчинам. Самые теплые шкуры — им. Мужчины не воюют и не работают. Дни напролет лежат в шатрах и только знают, что есть и пить.

«Выходит, я пиндоса на курорт пристроил? — огорчился я. — Лопух! Пусть бы дерьмо черпал!»

— Будь с ним построже! — предупредил Амагу. Он убийца, очень опасный.

— Ладно! — вздохнула Амага.

* * *

В кабинете пахло кофе. Свежезаваренным, ароматным «Блю Ява», любимым сортом Говарда. Кофе явно взяли из его запасов, охранники пили бразильский. Им все равно: американцы не разбираются в этом напитке. В США «кофе» называют бурду, которую разливают в закусочных из больших кувшинов. Мужчина с пластырем на лбу, сидевший за письменным столом Говарда, толк в кофе явно знал. Он с удовольствием прихлебывал его из чашки и жмурился от удовольствия.

— Проходите! — сказал Говарду. — Кофе хотите?

— Нет! — отрезал босс, хотя чашка горячего «Блю» ему бы не помешала. Однако Говард не хотел выказывать слабость.

— Зря! — покачал головой захватчик. — У вас отличная кофемашина, замечательно сохраняет вкус. Третью чашку пью. Почти год во рту не было. В Паксе не выращивают кофе.

Говорил он с заметным акцентом, фразы строил чересчур правильно. «Русский! — догадался Говард. — Тот самый, «врач»…

Поколебавшись, он прошел к креслу и сел. Это лучше, чем стоять навытяжку перед наглым диверсантом. Русский хмыкнул и раскрыл лежавший перед ним паспорт.

— Говард Джеймс, подданный Великобритании, — прочел медленно. — Почему Британия? — Он глянул на Говарда.

— FAGG — транснациональная компания, — пояснил Говард. — Работают люди из разных стран. Я — британец, моя помощница Марта, к примеру, немка.

— А сама компания зарегистрирована в Швейцарии, хотя владеют ею американцы, — продолжил русский. — Ладно, это формальность. Вежливость требует, чтоб я представился, но, думаю, это излишне. Мои данные есть в вашем компьютере. Поправка в графе «профессия» говорит, что мной интересовались.

Спина у Говарда стала мокрой. Русский влез в его ноутбук! Как? Там же такой пароль!

— Я не буду отвечать на ваши вопросы!

Он поджал губы.

— Ваше право! — кивнул русский. — Но в таком случае я передам вас властям Ромы. Вас ожидает крест.

— За что? — не удержался Говард.

— Убийство малолетних граждан Ромы, — загнул палец русский. — Тридцать семь маленьких димидий замучены в вашем филиале Освенцима. Из девочек выкачивали кровь, после чего они умирали. Но это мелочь, как ни чудовищно это звучит. Есть куда худшее обвинение. В результате организованной вами эпидемии умерло свыше двадцати восьми тысяч граждан Ромы. Двадцать восемь тысяч семьсот девяноста два, если быть точным. Вас распнут. Возможно, судьям этого покажется мало. Вас бросят на съедение диким зверям, распилят деревянными пилами, сварят живьем в масле — не знаю, что у них предусмотрено в таких случаях. Я недавно в Паксе.

Говард вытер со лба холодный пот.

— Не докажете! — бросил отрывисто.

— Здесь не Европа, — хмыкнул русский. — Нет продажных адвокатов, судей, выполняющих политические заказы. Все происходит быстро. Речь обвинителя, адвоката — вам его предоставят, последнее слово подсудимого — и добро пожаловать на крест! Надеюсь, вы доживете до казни. Сегодня хоронят маленькую димидию. Ее звали Ия. Не думаю, что вы помните ее имя. В вашем списке она значилась под номером пятьдесят два. Ей его выкололи на ручке. Даже это вы позаимствовали у нацистов. Воины, которые хоронят Ию, поведут вас в Рому. Я не смогу поручиться за них. Возможно, они попытаются свершить суд сами. Привяжут вас к хвосту лошади или станут отрезать по пальцу в день, чтобы продлить месть. Все равно пальцы вам не понадобятся. Возможно, это все совместят. Я бы на их месте так и сделал. Лошадь — утром, пальцы — вечером…