Книга Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подлинный характер взаимоотношений отдела пропаганды Центрального штаба с подобными отделами партии и армии остается неясным. Но можно предположить, что по ряду наиболее важных проблем они координировали свои усилия. Взятый в плен немцами высокопоставленный партизанский офицер сообщил, что вопрос о том, как следует трактовать проблему руководимого генералом Власовым движения в советской и партизанской пропаганде, обсуждался на совместном заседании отделов агитации и пропаганды ЦК партии и Главного политического управления Красной армии. Также постоянно наблюдавшийся разрыв во времени, когда партизанская пропаганда отвечала на наиболее крупные и важные мероприятия немцев (такие, например, как попытка проведения немцами аграрной реформы в феврале 1942 года), наводит на мысль, что партизанам требовалось получение указаний высшего руководства до начала проведения крупных операций психологической войны. Вместе с тем организационная структура оставалась достаточно гибкой, чтобы позволять низшим эшелонам постоянно использовать в своих интересах местные условия и особую тематику, не выходя при этом за рамки одобренного руководством общего направления пропаганды.
Исходной предпосылкой для интеграции коммунистической партии и комсомола в психологическую войну на оккупированной немцами территории СССР являлась важная роль, которую играли партийные органы в «агитации и пропаганде» в мирное время. На ранних этапах войны партия стремилась оставлять подпольную партийную организацию в каждом городе, районе и области оккупированной территории. Помимо прочего, подпольная партийная организация должна была отвечать за создание и управление организуемого по территориальному принципу партизанского движения. Ряд мер, направленных на усиление пропагандистской работы партизан, был предпринят еще до прихода немцев. Например, приказом Центрального комитета партии от 18 июля 1941 года предусматривалось осуществление подпольными партийными органами управления партизанскими группами в части обеспечения их листовками и плакатами и создания условий для печати таких материалов на местах. В Черниговской области подпольный комитет партии, являвшийся одновременно и штабом партизанского движения, приступил к пропагандистской работе уже в конце июля 1941 года, когда был назначен секретарь по агитации и пропаганде, который отвечал за «отбор литературы, создание типографии, сбор и упаковку печатных материалов». Аналогичные приготовления велись в Крыму, Краснодарском крае и Сталинградской области. В двух последних регионах на секретарей городских и районных комитетов возлагались обязанности по подготовке к пропагандистской работе.
Там, где партизанские отряды действительно участвовали в пропагандистской деятельности, взаимосвязь партии и партизан была столь тесной, что если попытаться провести разграничение между ними, то это не будет соответствовать реально сложившемуся положению. В одном из донесений немецкой разведки, касавшемся проводимой подпольными партийными организациями пропаганды летом 1943 года, отмечается «неуклонный рост пропагандистской работы, проводимой партией и партизанами под руководством Москвы во всей восточной части оккупированных территорий». В качестве отличительной особенности отмечена «тесная координация партийной и партизанской пропаганды»; подобный вывод полностью подтверждается другими имеющимися сведениями. В других донесениях говорится, что особыми пропагандистскими группами, созданными в партизанских бригадах, совместно руководили партизанские штабы и подпольные партийные комитеты. В отдельных случаях подпольные партийные комитеты создавались самими партизанами, а иногда партийные комитеты существовали при штабах или сами представляли собой штабы крупных партизанских бригад. Партийные секретари, в особенности на уровне районов, одновременно являлись партизанскими офицерами.
Провести разграничение между пропагандистской деятельностью партии и партизанской пропагандой довольно трудно, в немецких донесениях часто такого разграничения не делается; в них также часто утверждается, что все партизанское движение находилось под прямым или даже исключительным контролем партии. В советских послевоенных источниках наблюдается стремление преувеличить роль партии в качестве «организатора победы» либо путем затушевывания крайне непопулярной деятельности НКВД, либо попытками приписать более важную роль партийным органам по сравнению с политически более нейтральной и не столь заметно выраженной ролью армии. Отсюда можно заключить, что роль партии и комсомола в психологической партизанской войне была намного более весомой, чем роль других органов, в особенности если учитывать, что деятельность Красной армии в этой сфере направлялась Главным политическим управлением, которое одновременно являлось военным отделом в составе Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.
Контроль партии за партизанской пропагандой
Во многих районах оставленные для подпольной работы партийные ячейки распались и исчезли отчасти в результате хаотичного отступления и общей дезорганизации, а отчасти из-за неблагоприятных условий, в которых приходилось действовать этим небольшим штабам в начальный период оккупации. Разрозненные сведения дают понять, что на раннем этапе партизанского движения возрождению партийных организаций на местах в значительной мере препятствовали те же самые факторы, которые помешали сохранению и развитию самого партизанского движения.
В соответствии с общей линией, направленной на усиление противодействия врагу и создание организации в тылу противника, коммунистическая партия стала направлять своих представителей на занимаемые немцами территории для реорганизации партийных комитетов и партизанских отрядов и ведения пропаганды среди населения. Подобное делалось, например, в Ленинградской области, где областной комитет партии направлял подпольные партийные группы на занимаемую немцами территорию для проведения политической работы[170]. Многое указывает на то, что аналогичный процесс имел место и в других областях.
Областные комитеты партии, по большей части находившиеся в советском тылу, снабжали подпольную прессу необходимыми материалами, печатным оборудованием и бумагой, а также осуществляли надзор за публикацией и распространением пропагандистских материалов[171]. Центральные комитеты Компартий Белоруссии и Украины (в советском тылу) издавали собственные газеты и обеспечивали ими партизан и гражданское население, доставляя их главным образом по воздуху[172].
