Книга 20 лет дипломатической борьбы - Женевьева Табуи

Париж. Вечером 17 июля на Кэ д’Орсэ.

Вопреки своим правилам Леон Блюм очень поздно входит в кабинет Ивона Дельбоса. В его руке телеграмма. Он читает:

«Мадрид, 17 июля 1936 года… Сегодня утром у себя дома был убит депутат-монархист Кальво Сотелло. В Испанском Марокко начались военные бунты. Отряды мятежников высаживаются в Кадиксе и в Алхесирасе. На севере войска карлистской Наварры и Арагона присоединяются к мятежникам и продвигаются на восток к Сан-Себастьяну и на запад к Барселоне. В Бургосе создана хунта».

– Это сигнал, – очень тихо говорит Леон Блюм.

Затем, усаживаясь, он обращается к Дельбосу:

– После того как 6 мая на выборах в Испании одержал победу Народный фронт и правительство Хираля взяло в свои руки бразды правления, я получил информацию, что всю Испанию с севера до юга охватили беспорядки и что тотчас же выявилась роль Германии и Италии в различных выступлениях мятежников. Конечно… Конечно, Дельбос, – продолжает Блюм, – бесполезно обманывать себя. Рим и Берлин приблизительно в течение трех лет тщательно готовили гражданскую войну в Испании. Впрочем, кажется, что в этих двух столицах убеждены, что не позже как через две-три недели республиканское правительство Мадрида будет заменено диктаторским правлением, полностью преданным дуче и фюреру.

Входит Алексис Леже, к которому Леон Блюм питает явное расположение.

Леже с озабоченным видом сразу же уточняет:

– Цель, преследуемая диктаторами, конечно, ясна. Она заключается в том, чтобы разорвать связи Франции и Англии с их колониями и доминионами. В силу этого Парижу и Лондону было бы очень трудно противодействовать в Европе развитию итало-германской дружбы.

Не зная сути вопроса, Ивон Дельбос еще плохо разбирается в обстановке.

Леже настойчиво продолжает:

– В случае необходимости Германия и Италия готовы предоставить военную помощь мятежникам. Избранный уже давно для этой роли руководитель мятежа генерал Санхурхо погиб во время авиационной катастрофы 26 февраля этого года, возвращаясь с зимних Олимпийских игр из Гармиша в Баварии, куда он ездил для встречи с Герингом, Гитлером, Гессом и немецкими генералами. Вместе с планом военных действий в его бумагах был обнаружен проект договора между Испанией, Италией и Германией.

Леон Блюм, к которому постоянно приходят с визитами испанские социалисты на его личную квартиру на Бурбонской набережной, замечает, что республиканцы, безусловно, подготовились к обороне. Эти испанские социалисты утверждают, что рейх содержит в Испании двадцать пять нацистских организаций, руководимых специальными агентами из берлинского министерства пропаганды, и что эти организации располагают в Испании пятьюдесятью центрами. Они утверждают, наконец, что германский консул в Барселоне Генрих Фрик осуществляет связь с кругами, близкими к фюреру. Встревоженный, Ивон Дельбос откровенно говорит:

– Но если я правильно понимаю, испанское республиканское правительство – законное правительство, являющееся членом Лиги Наций, – будет вправе потребовать у своих союзников по крайней мере оружия и боеприпасов… Но окажемся ли мы тогда в опасном положении перед Берлином и Римом. Что же делать, Леже?

И бесконечная дискуссия продолжается…

* * *

Лондон, раннее утро 23 июля 1936 года.

За стеклянной дверью одного из салонов отеля «Савой» видны фигуры Блюма и Дельбоса. Оба они в сверкающих цилиндрах, и оба кажутся очень взволнованными. Между ними, лицом к двери, стоит наш посол Корбэн в черном сюртуке и сером жилете, еще более бледный, чем обычно. Видно, что он говорит очень серьезным тоном.

Через приоткрытую дверь слышны некоторые фразы.

– …Англия недовольна тем, что происходит в настоящее время во Франции… В Форин офис имеются даже некоторые деятели, которые предлагают предоставить Францию, идущую к революции, собственной судьбе… и попытаться проводить английскую политику на базе дружбы с Италией и Германией… Здесь в изобилии распространяются ложные известия примерно такого содержания: Елисейские поля в огне… на площади Оперы восстание… в помещениях универсальных магазинов разместились Советы… Короче говоря, – более громким голосом подытоживает посол Корбэн, – мы здесь настолько непопулярны, что выставку английской живописи, которая должна была состояться в Париже, только что отменили!

Тишина. Видно, как все трое жестикулируют. Потом беззвучный голос Дельбоса становится слышен:

– Не думаете ли вы, господин председатель Совета министров, что мы были бы правы, если бы не компрометировали себя благожелательным отношением к республиканской Испании? – Корбэн идет еще дальше: – Здесь подобную позицию, господин председатель Совета министров, сразу же расценили бы как прокоммунистическую и, уж во всяком случае, как позицию, способную помешать ходу, который Англия готова дать соглашению, опубликованному в «Белой книге».

– Что касается меня, – говорит Блюм, у которого измученный вид, – я за помощь Испании. Однако я вовсе не отрицаю, что наши английские коллеги, кажется, весьма напуганы успехами Народного фронта. Впрочем, поддержат ли мои министры мою точку зрения? Во всяком случае, с сегодняшнего вечера адмирал Дарлан начнет консультации с английским морским министерством.

* * *

Оба французских министра, прибывших в Лондон для переговоров со своим новым бельгийским коллегой Спааком с целью составить текст приглашения для Берлина и Рима на конференцию пяти, где будет обсуждаться вопрос о Восточном Локарно, должны провести с англичанами широкий обмен мнениями по политическим вопросам и дать таким образом английскому правительству возможность познакомиться с главою нового французского правительства. В действительности Блюм и Дельбос приехали для обсуждения проблемы «поддержки Испанской республики», проблемы, отношение к которой уже создает раскол во французском правительстве и в общественном мнении Франции.

На протяжении всей поездки Дельбос повторял Леону Блюму:

– Поддержать Испанскую республику – это значило бы, во всяком случае, вызвать недовольство Англии, которая должна быть настроена против всякого подобного вмешательства. Тем более что испанская проблема встает как раз в тот самый момент, когда Лондон ищет почву для соглашения с Германией и Италией.

Грустный и озабоченный, Блюм молчит.

Специальный посланец республиканского правительства Фернандо де лос Риос рассказывает обступившим его дипломатам с Кэ д’Орсэ:

– Несколько дней назад в Париже я изложил обстановку Леону Блюму, военному министру Даладье, министру авиации Пьеру Коту и Ивону Дель босу. Первым высказался Даладье, который сказал буквально следующее: «Я полностью согласен с изложением лос Риоса. Поддержка Испанской республики и ее победа над монархистами является жизненно важным вопросом для Франции». В том же духе высказался Пьер Кот, но Дельбос не проронил ни слова. Два дня спустя, – продолжает лос Риос, – Даладье созвал в военном министерстве совещание французских генералов. В моем присутствии он сказал им: «Мы решили оказать помощь республиканской Испании. Это наш долг. Господин лос Риос по моему указанию составил список вооружения, которое мы вскоре направим в Испанию. Он вам сообщит подробности». Тогда, – продолжает лос Риос, – я роздал составленный мною список вооружения, стоимость которого исчисляется примерно в одиннадцать миллионов франков. Ваши генералы немедленно задали мне вопрос, каковы будут формы платежей. Я ответил, что наличными, и на следующее утро вручил им чек. Но и по сей час, когда мы с вами разговариваем, готовые к отправке боеприпасы и вооружение все еще находятся в доках Бордо. Что же происходит?