Книга Дерзкая - Крис Кеннеди

– Что мне делать теперь? – прошептала она, обдав его плоть горячим дыханием.

– Все, что хочешь…

Ева провела нежным язычком по всей длине его фаллоса, отчего из груди Джейми вырвался хрип, а бедра взметнулись вверх. Склонив голову набок, она подалась вперед и, сомкнув губы вокруг толстого бархатного кончика, втянула его в себя. Ответом ей был стон сродни рычанию, и Ева захватила его глубже и сильнее надавила языком.

Он схватился за край скамейки, борясь с почти непреодолимым желанием толкнуть ее голову вниз, на себя, оторвать бедра от скамейки и проникнуть в нее глубже. Затем он почувствовал, как к губам присоединились ее пальцы: сомкнувшись вокруг основания и крепко сжавшись.

По Джейми прокатывалась неистовая, обжигающая дрожь. Темноволосая голова Евы поднималась и опускалась, его жезл страсти двигался между ее покрасневшими влажными губами в скользком, мягком тепле, а тонкие пальцы поглаживали его, чуть сжимая. У него закружилась голова, и он едва сдержался. С трудом контролируя себя, он взял ее рукой за подбородок и, когда она подняла взгляд к нему, глухо приказал:

– Вверх.

Она вытащила фаллос изо рта, и прохладный воздух показался почти ударом. По лицу ее блуждала улыбка, медлительная и обольщающая, когда она выдохнула:

– Нет.

Снова наклонившись, Ева втянула его глубже, а он, вместо того чтобы потребовать прекратить, сел так, чтобы ласкать ее, чувствуя, как кружится голова и стучит в висках кровь. Выпустив ее волосы, он положил руки ей на ребра и повел вниз, к бедрам, держа большие пальцы на спине, а остальными поглаживая живот. Ее тело вздрогнуло, и она, не выпуская его возбужденную плоть изо рта, придвинулась на коленях ближе. Он сполз со скамейки на колени, а она, следуя за ним, опустилась на четвереньки, вскинув бедра, и он мог поглаживать ее, пока она ласкала его ртом. На этот раз он провел руками вниз по нежному изгибу спины и пальцами нежно потрогал складку между ягодицами. Она всхлипнула – он почувствовал это по дрожанию ее губ, – затем испустила низкий стон и принялась действовать еще энергичнее.

Он скользнул пальцами к ее сокровенному местечку и просунул их глубоко внутрь.

Ева запрокинула голову, издав животный вопль, так что его плоть оказалась на свободе. Этот напряженный, глухой крик возбуждения едва не заставил Джейми пролиться, но почувствовав, что горячие губы Евы снова ищут его фаллос, он опустил руку и направил его к ней в рот.

Приближаясь к освобождению и чувствуя головокружение, он вскинул бедра, а она громко, со всхлипами задышала и усилила движения, задевая его зубами и с каждым разом втягивая все глубже.

Положив ладонь ей на спину, он слегка надавил, заставляя прогнуться еще больше, и она, всхлипывая, откинулась назад и подняла бедра, приглашая его проникнуть глубже. Он продвинул палец дальше, затем добавил второй, а другие два скользили в ее складках, то приближаясь, то отступая от холмика сладострастия. И тогда он наконец-то занялся им, то поглаживая, то надавливая быстрыми ритмичными движениями, – тело Евы сжалось, она испустила протяжный прерывистый крик и, дрожа и мотая головой, опустилась еще ниже, подняв бедра и не выпуская его плоть изо рта. От возбуждения у него стучало в висках, он с трудом соображал, но вел ее дальше. Наконец ее бедра пришли в бесконтрольное движение, рот открылся в неистовом вопле, ее колени ослабли, и она рухнула на меховое покрывало, оставив глубоко в себе его пальцы, и, рыдая, выкрикивала имя Джейми и умоляла его не останавливаться.

– Давай же, Ева! – приказал хрипло он.

Она прерывисто всхлипнула и начала двигаться в безумном ритме, дыхание сбилось, перемежаемое быстрыми короткими вздохами, и он, почувствовав, как все внутри у нее затрепетало, понял, что Ева испытала экстаз – тело ее обмякло, плоть сжимала его пальцы и пульсировала.

Он подхватил ее на руки и отнес в постель, чувствуя страсть, которую излучает ее изящное тело и шелковые темные волосы, и на этот раз овладел ею стремительно и напористо, а потом почти сразу же и сам достиг освобождения, сопровождавшегося горячими, мощными спазмами. Он опирался на локти, и их тела раз за разом соединялись вместе неконтролируемыми, исступленными толчками, а она сквозь рыдания выкрикивала его имя.

Через некоторое время все успокоилось, но он не отпустил ее, поглаживая по спине и нежно целуя, пока не почувствовал, что ею овладел сон, благословенный сон, и тогда, повернув ее на бок, прижал к себе спиной, обнял и зарылся лицом в волосы, пока и сам не уснул.

Когда луна поднялась высоко в небе, Ева лежала в постели, глядя в потолок и ощущая, как рука Джейми обнимает ее, и в первый раз за всю свою жизнь поняла, что значит чувствовать себя в безопасности, защищенной.

И это наполняло ее радостной надеждой.

Значит, существовала возможность выпутаться из этой паутины неприятностей. Прикосновение к сердцу Джейми изменило ее, а его прикосновение к ее сердцу сделало все другим. Это казалось поразительным, однако было абсолютной правдой. Их отношения не сводились к одной только страсти, хотя и начинались с сильнейшего желания. Глубоко внутри каждого существовала ярко светящаяся нить, которая связывала их с того момента, когда они впервые увидели друг друга. Прежде она, возможно, не верила этому, потому что всю свою жизнь мечтала о Джейми, но теперь он здесь.

Но во всем этом блеске было одно темное пятно, и как бы она ни сторонилась его, ни поворачивалась к нему спиной, ни смотрела в другую сторону, оно оставалось там, в центре ее сознания.

Джейми думал, что она, как и он, сирота, но на самом деле это было не так: ее родители не умерли, все обстояло гораздо хуже.

– Что-то не так, – проворчал король.

Брайан де Лайл, в отсутствие Джейми его главный военачальник и правая рука, оторвал взгляд от бумаг, которые читал. Его направили в Виндзор, но верховой посыльный нашел его и окольным путем привез сюда, в этот маленький лагерь в лесу на расстоянии дня пути от Эверута. Он был крайне удивлен, узнав, что король на севере и направился в Эверут тайно – и неожиданно.

Но ведь Иоанн славился своими сумасбродными и внезапными переездами с места на место – и своей паранойей, и своей неспособностью терпеть малейшее несогласие кого-то из приближенных.

И, несомненно, именно из-за этого среди его знатных приближенных было так много несогласных.

– Милорд? – Брайан положил перед королем бумаги, но тот не соизволил даже взглянуть на них.

Чиновник казначейства посмотрел, но поспешил сесть, когда Иоанн поднялся со своего места.

– Что-то случилось. Что-то нехорошее. – Он повернулся, так что приподнялся подол его мантии, и, снова сев, вперил взгляд в Брайана.

– Милорд? – вопросительно поднял брови тот.

– Эверут и Эндшир слишком долго пустуют, что доставляет мне головную боль. – В этом не было ничего нового. – Я собираюсь раз и навсегда сделать так, чтобы они перестали быть тяжким бременем.