Книга Лидерство: проклятье или панацея - Борис Поломошнов

И уж тем более – добавим от себя – что со всем этим делать.

А делать что-то все-таки придется.

Очень желательно – предельно точное.

Адекватное ситуации.

Особенно – в «критические дни» кризисного времени, которое время от времени, но обязательно наступает.

Даже для тех, кто его старательно не замечает.

Это только донедавнишний министр обороны РФ Анатолий Сердюков заявил о том, что «у нас, в вооруженных силах кризиса нет: у нас такой приказ – кризиса не замечать».

После чего у него лично сразу же начались «критические дни».

На самом деле от кризиса не убежишь, не спрячешься, засунув голову в песок и выставив наружу свой незащищенный тыл.

Настоящий Лидер обязан – нравится ему это или же – нет – идти навстречу кризису с – как, как всегда неожиданно остроумно для всех, а особенно – для самого себя, выразился Михаил Сергеевич Горбачëв – еще бóльшим забралом.

Принимая и реализуя принимаемые решения.

Оперативно, но – не скоропалительно.

Решительно, но – хорошенько все взвесив.

В первую очередь – последствия.

Принимаемых и реализуемых решений.

«Положив».

Их.

Позитивные – на одну «чашу весов».

Негативные – на другую.

Главное при этом – обеспечить, чтобы позитивное ожидаемое не оказалось перевешенным негативным неожиданным.

К вящему нашему всеобщему сожалению, и – по неожиданно искреннему признанию когда-то нашего лидера, – как правило, у лидеров как раз и получается как раз наоборот.

Как видим – сплошное «как».

Чем и объясняется необъяснимый, казалось бы, эффект, вошедший в анналы под названием эффекта имени Виктора Степановича Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось – как всегда».

За сим остается лишь поставить точку.

Под пунктом № 11.

И – перейти к пункту № 12: определять границы – в пространстве, времени, условиях и обстоятельствах – действительной применимости принимаемых решений.

Всякое решение – пусть даже «максимально оптимальное» – имеет свои границы оптимальности.

И, соответственно, границы своей действительной применимости.

То, что как нельзя лучше подходит для, «hic et nunc» – «здесь и сейчас», может стать совершенно непригодным для применения его в ином месте, в иное время, при иных условиях и в иных обстоятельствах.

Время не только не ждет, но и не стоúт на месте.

А вместе с ним – и условия, и обстоятельства, и ситуации.

Они – изменчивы, подвижны, релятивны.

Соответственно, такими же изменчивыми, подвижными и релятивными должны быть и принимаемые и осуществляемые решения.

Конкретных проблем в конкретных условиях, обстоятельствах и ситуациях.

Не существует и не может существовать единых, универсальных и абсолютных решений – пусть даже и однотипных проблем, – подходящих для всех случаев жизни.

Таких, чтобы одинаково успешно действовали во все времена, при всех условиях, во всех странах и весях, при всех обстоятельствах.

Вечными могут быть только проблемы, а не их решения, требующие в каждую новую эпоху своего пересмотра, переосмысления и преобразования.

Как сказал тысячу лет назад великий и интеллектуально могучий Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина (он же Авиценна) в пятой из своих книг «Врачебной мудрости», лекарство от яда отличается только дозой.

Никогда не стал бы он великим, если бы сводил смысл сего своего афоризма к соотношению лишь объемов или масс чего бы то ни было.

Суть его суждения – значительно и шире, и глубже, чем это сразу же приходит на досужий ум.

Она на самом-то деле в том, что, по его же словам, каждое лекарство имеет свою молодость, свою зрелость, свою старость и свою смерть, и лекарство, пережившее свою зрелость, становится ядом.

Сегодня этот феномен получил свою интерпретацию в соответствующем ему термине: срок годности.

То, что еще вчера было лекарством, сегодня уже может стать ядом.

То есть, лекарство от яда отличается только дозой – прежде всего – времени.

Когда-то, во времена расцвета застоя, пиво было только «Жигулевское», сыр – только «голландский», колбаса – или «докторская», или – «любительская», водка – либо «Московская», либо – высший шик! – «Столичная», «хорошие духи» – «Красная Москва», а умопомрачительные – «французские!», – без каких бы то ни было уточнений и подробностей, как это и было с героями фильма «Ирония судьбы, или «С легким пáром!»

И все это было, что называется, «за счастье!».

Сегодня только самым, как говорится, «конченым» алкоголиком духи «Красная Москва» могут быть восприняты за счастье.

Всеми остальными все остальное – из перечисленного набора – только при гипертрофированном чувстве юмора.

Однако никакое чувство юмора не помогло продать ни в одной из арабских стран весьма успешно продаваемое в Европе одно обезболивающее, назовем его условно – «ИКС».

Маркетологи по продажам извелись, ломая себе и своему ближайшему окружению головы: «Как же так??!».

Ведь они же специально для арабских стран перевели на арабский язык не только все надписи на упаковке и текст инструкции, но и заголовок прилагавшегося к обезболивающему средству комикса: «Мистер ИГРЕК – до, во время, и после – принятия вовнутрь обезболивающего ИКС».

Состоял комикс всего из трех картинок.

Слева направо: мистер ИГРЕК с перекошенным лицом тянется к таблетке ИКСа; он же – с лицом напряженным – дотянулся, и – принимает; и, наконец, – с лицом, преисполненным «чувством глубокого удовлетворения» – после поглощения таблетки ИКСа.

Для арабов же, традиционно воспринимающих всю печатную информацию, издаваемую на их родном языке, искючительно справа налево, все, что происходило с горемычным мистером ИГРЕКом, выглядело не просто совсем иначе, а совершенно наоборот, чем для любого европейца.

То есть, сначала мистеру ИГРЕКу было хорошо, потом он принял таблетку ИКСа, и ему столо совсем худо.

Так какой же – спрашивается в задачке с одним неизвестным – нормальный араб будет покупать таблетки со столь вредоносными для состояния его здоровья свойствами??!

Как оказалось, прежде чем предлагать, надо знать не только «что», но и: «где», «когда», «кому» и – «как».