Книга Джунгли - Джек Дю Брюль

Эмир из Объединенных Арабских Эмиратов всякий раз, когда путешествовал, хотел, чтобы Корпорация сопровождала его как дополнительная охрана. Не важно, что у него не было ни единого врага на свете. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что Кабрильо и его люди присматривают за ним, когда он греется под солнцем на берегу моря, на борту тридцатиметровой яхты или ставит в казино сумасшедшие суммы.

Эта идея пришла ему в голову, когда он услышал от кувейтского эмира рассказ о том, как люди Корпорации предотвратили убийство, к которому были причастны несколько человек «Аль-Каиды» из Сомали.

Когда зафрахтованный вертолет высадил их на палубу «Орегона» и полетел на юг, в портовый египетский город, двигатели судна заработали, и вскоре за судном потянулся кильватерный след. Бросив вещмешок в свою каюту, Хуан сразу пошел в оперативно-командный центр, где распоряжалась Линда.

– С возвращением, – приветливо улыбнулась она. – У всех на душе полегчало при вести, что Макд вернул свою дочь.

Хали Касим сидел на своем обычном месте за пультом связи.

– К твоему сведению, я контролировал местные средства массовой информации в Новом Орлеане. Все называют случившееся пожаром, связанным с наркотиками. Тела не опознаны, подозреваемых нет.

– Там и опознавать уже почти нечего, – заметил Кабрильо. – Как наша пассажирка?

Солей Круассар все эти несколько недель на борту «Орегона» была, в сущности, заключенной, хоть и в обитой бархатом камере. Она оставалась в своей каюте и смотрела на море с верхнего переходного мостика. Даже ела в своем убежище. Оплакивала отца и обдумывала свое похищение. Доктор Хаксли, выполняющая обязанности судового психиатра, несколько раз беседовала с ней, но заметного успеха не добилась.

– Представляешь, она вышла из этого состояния, – сообщила ему Линда.

– Правда?

Хуан удивился, потому что Солей не выказывала ни малейшего улучшения, когда он прощался с ней несколько дней назад.

– И знаешь благодаря чему? Эрик и Мерф ухаживают за ней больше, чем за той девушкой, что мы спасли с тонущего круизного судна…

– Дженника Дал, – вспомнил Хуан. – Единственная спасшаяся с «Золотого рассвета».

– Да-да. В общем, у этих двоих появилась блестящая мысль приспособить одно из гибких крыльев, которые мы используем для выброски десанта, к кормовой лебедке, чтобы планировать на буксируемом парашюте. К их чести, это оказалось увлекательным, и мы почти все испробовали новое развлечение. Но Солей все было мало. Я говорила об этом с Хакс, и она напомнила, что Солей помешана на адреналине. А сейчас ей требуется постоянная встряска для подтверждения, что она жива.

Линда нажала несколько клавиш компьютера, встроенного в подлокотник командирского кресла, и обращенная к корме видеокамера высоко на надстройке передала изображение. Разумеется, там были Мерф и Стони с Солей Круассар. Она уже надела черные парашютные ремни, и мужчины пристегивали ее к тонкому, тянущемуся от лебедки тросу. Под их взглядами Солей влезла на транец, держа в руке тормозной парашют. Глядя прямо перед собой, сказала что-то с широкой улыбкой Марку и Эрику и бросила маленький парашют в кильватерную струю. Купол главного парашюта раскрылся и высоко поднял ее.

Линда видеокамерой следила за Солей на фоне голубого неба. Она, похоже, поднялась метров на пятьдесят над палубой. При нынешней скорости судна она унеслась бы еще выше, если бы не трос.

Кабрильо это не очень нравилось. Несколько лет назад им пришло в голову, что можно заниматься вейксерфингом на ходу судна, используя линь, протянутый от правой стороны шлюпочного гаража. Минут десять все шло хорошо, потом Мерф упал и выпустил рукоять. Пришлось останавливать «Орегон» и спускать шлюпку, чтобы спасти его.

Марк предложил протянуть от гаража спасательную сеть для очередной попытки. Хуан запретил все предприятие.

Но если буксировка на парашюте поможет Солей вернуться к жизни, наверное, это неплохо.

– Думаю, – сказал Кабрильо, понаблюдав за ней, – если беспилотник у нас выйдет из строя, можно будет поднимать наблюдателя в этой штуке.

– Попробуй подняться сам, – подстрекнула Линда. – Это захватывает.

– А пока они развлекаются, как идет поиск?

– Nada[12], – ответила Линда. – Бахар по-прежнему недоступен радару, и мы не можем найти ничего, что хотя бы отдаленно связывало его с преступной или террористической деятельностью. Хотя погоди. Есть одно: та нефтяная платформа. Она имеет отношение к проекту «Оракул». Мерф обнаружил это в бухгалтерском файле корпоративного компьютера Бахара. Однако больше не может получить к нему доступ. Появилась новая защита, он ее пока не пробил.

– Я нахожу это невероятным.

– Он тоже. У меня хорошая новость. Звонил Лэнгстон. Говорит, у него есть работа для нас.

Хуан удивился и обрадовался. Он уже начал думать, что ЦРУ больше не воспользуется их услугами.

– Что за работа?

– Китайцы построили новый разведывательный корабль по последнему слову техники. Сейчас он находится у побережья Аляски. Лэнгстон хочет, чтобы мы убедили китайцев вернуться домой. Говорит, вы придумаете что-нибудь без последствий, ведущих к международному инциденту. Я сказала, нам нужна неделя.

Кабрильо случайно взглянул на видеоэкран. Солей в диапазоне охвата камеры не было. Он передвинул камеру и увидел, что Солей спускают на палубу. Марк и Эрик наблюдали с беспокойством, и Кабрильо подумал, не случилось ли чего. Оказавшись на «Орегоне», Солей дернула за стропу парашюта, выпустила воздух с той стороны и погасила купол. Эрик помог ей собрать парашют, в этом ему мешал ветер. Марк бежал к надстройке.

Хуан перевел видеокамеру и стал наблюдать, как нос судна рассекает Средиземное море. Прошло десять минут. Мерф не появлялся в оперативно-командном центре, и председатель позвонил ему в каюту.

– Все в порядке?

– Хуан, я занят, – ответил Мерф и положил трубку.

Чтобы не ждать эксцентричного гения, Хуан спустился в большой передний трюм: его использовали как хранилище, когда везли законный груз с целью прикрытия, или, если он пустовал, как сейчас, – для укладки парашютов. Солей была там одна. На его вопрос, где Эрик, ответила, что он последовал за Марком чуть ли не бегом.

– Это похоже на лихачество, – упрекнул Хуан.

– Не так захватывающе, как во время прыжка с Эйфелевой башни, но весело.

Разложив парашют на деревянной палубе, она расправляла стропы. Было ясно, что это дело ей хорошо знакомо.

– Сколько прыжков вы совершили?

– С утеса или с самолета? Первых десятки, вторых сотни.

Он видел, что затравленное выражение, туманившее глаза и придававшее лицу землистый цвет, почти исчезло. Только улыбка ее больше походила на попытку улыбнуться, словно Солей считала, что не заслуживает ни минуты счастья. Кабрильо вспомнил, что испытывал те же чувства, когда убили его жену, но думал, что оскорбляет ее память шуткой или удовольствием от просмотра фильма. Это самонаказание за то, в чем нет его вины, прошло со временем.