Книга Герой Трафальгара. Судьба адмирала Нельсона - Владимир Шигин

* * *

Прибыв в Лондон, Нельсон изложил членам Адмиралтейства свой план кампании, который предусматривал самые активные действия, направленные на полное истребление объединенного франко-испанского флота.

— Встретившись с французами, — говорил он, — я поставлю флот в три линии. Одна будет состоять из полутора десятков самых быстроходных линейных кораблей. Их я буду держать против ветра или в другой удобной позиции. Командовать ими я назначу младшего флагмана, который будет использовать эту часть флота для создания перевеса на одном из направлений. Остальную часть флота я выстрою в две линии и сразу же брошу в атаку, прорезая боевую линию французов и отсекая треть их флота.

— План слишком смел! — покачали головами морские лорды.

— И в этом его сила! — вдохновенно парировал Нельсон. — Именно смелость поразит французов и собьет их с толку. Остальное доделают наши пушки!

Когда свой план Нельсон изложил Уильяму Питту, тот сказал честно:

— Я мало смыслю в морском деле, но полностью доверяю герою Абукира! А потому поддерживаю ваш план!

Поразительно, но уже на следующий день план Нельсона был опубликован во всех лондонских газетах, а еще через несколько дней лежал на столе у Вильнёва.

В приемной у премьер-министра Нельсон встретился с герцогом Веллингтоном. Это была их единственная встреча, о которой Веллингтон оставил весьма интересные воспоминания: «Лорд Нельсон казался двумя совершенно разными людьми при разных обстоятельствах. За свою жизнь я видел его только однажды и, вероятно, не более часа. Вскоре после моего приезда из Индии я прибыл в министерство колоний на Даунинг-стрит. Меня провели в небольшую приемную, где я увидел еще одного джентльмена, ожидающего приема. Я моментально узнал в нем лорда Нельсона по его портретам и по тому, что у него не было правой руки. Он не знал, кто я, но тотчас же вступил со мной в разговор, если это можно было назвать разговором говорил все время он один и только о себе, причем так самодовольно и глупо, что это удивило и почти возмутило меня. Наверное, что-то во мне навело его на мысль, что я — важная особа, потому что он на минуту вышел из комнаты, видимо, узнать у секретаря, кто я такой. Вернулся совершенно другим человеком — и внешне, и внутренне. То, что я назвал про себя фиглярством, исчезло, и он очень разумно заговорил о состоянии страны и о развитии событий на континенте. Он проявил такое знание дел в Англии и за границей, что это меня удивило так же (но более приятно), как и первая часть нашего знакомства. Собственно говоря, он рассуждал как военный и государственный деятель. Министр заставил нас долго ждать, и я могу поклясться, что в последние 30 или 45 минут наша беседа была настолько интересной, что другой такой и не припомню. Кстати, если бы министр был более пунктуальным и принял лорда Нельсона в первую четверть часа, у меня осталось бы то впечатление легкомыслия и банальности, которое сложилось и у других. Но, к счастью, я говорил с ним достаточно долго, чтобы убедиться, что это действительно великий человек. Однако никогда раньше не видел я такой внезапной и полной метаморфозы».

В Портсмуте Нельсона встречали толпы народа. Пытаясь избежать шумихи, вице-адмирал поехал кружным путем, но об этом все равно узнали, и толпа собралась такая большая, что пришлось вызывать солдат, чтобы они освободили дорогу.

«Виктори» уже стоял на рейде, готовый к отплытию. Восторженные крики с берега доносились и туда. У правого парадного трапа Нельсона встретил капитан линейного корабля Томас Харди. Прислушавшись к доносившимся крикам, Нельсон не без удовольствия сказал:

— Раньше они просто кричали «ура». Теперь же подарили мне свои сердца!

* * *

15 сентября 1805 года Нельсон покинул Портсмут. Курс его эскадры был проложен к Кадису, где, по имеющимся сведениям, отстаивался французский флот. Там же крейсеровали и эскадры вице-адмиралов Катберта Коллингвуда и Роберта Кальдера, которые Нельсону надлежало взять под свое начало. По распоряжению Адмиралтейства, следуя в Кадис, он должен был завернуть в Уэймут, где в то время отдыхал от государственных дел Георг III. От этой встречи Нельсон не ждал ничего хорошего, так как не без оснований полагал, что король будет упрекать его за связь с Эммой. Однако ветер был попутным, и, сославшись на это, Нельсон миновал Уэймут.

Направляясь в Портленд, Нельсон отправил письмо в Мертон: «Уверяю тебя, каждая твоя слеза для меня доказательство твоей самой горячей привязанности; будь это возможно, она сделала бы меня еще более твоим, чем сейчас. Я люблю, я обожаю тебя беспредельно. Волею Божьей мы снова скоро встретимся. Поцелуй дорогую, милую Горацию тысячу раз за меня».

В эти дни Наполеон раздраженно писал своему морскому главнокомандующему: «Наш план состоит в том, что, встретив врага, располагающего меньшими силами, вы должны не колеблясь атаковать его и одержать победу». Но Вильнёв все медлил с активными действиями, и император принял решение о его смещении. Только эта угроза подвигла адмирала наконец покинуть Кадис и, соединившись с испанцами у Картахены, укрыться в Тулоне, где уже окончательно подготовить объединенную франко-испанскую армаду к решающей битве за обладание морем.

На подходе к Кадису Нельсон выслал вперед легкий фрегат со строжайшим приказом отменить полагающийся ему по должности 13-кратный салют. Выдавать французам свое появление при флоте он был не намерен. Одновременно Коллингвуду и Кальдеру было велено отвести свои корабли подальше от Кадиса. Этим Нельсон рассчитывал создать у Вильнёва иллюзию слабости английской блокады порта и легкости ее прорыва. В пределах видимости Тулона Нельсон держал несколько дозорных фрегатов.

Из письма Нельсона «Встреча, оказанная мне по прибытии на флот, возбудила во мне самое приятное чувство за всю мою жизнь. Офицеры, поднявшиеся на борт флагмана, чтобы приветствовать меня с возвращением, от волнения забыли, что у меня должность главнокомандующего; когда все эмоции улеглись, я изложил им план атаки, продуманный мною ранее. Мне доставило удовольствие то, что они не просто одобрили его в общем и целом, но и очень хорошо приняли».

29 сентября вице-адмирал Нельсон отметил свое 47-летие. Настроение у него было, однако, далеко не праздничным. Он уже дважды безрезультатно гонялся за ускользающим Вильнёвом по Атлантическому океану, пересекал в погоне за ним Средиземное море, долгие месяцы блокировал неприятеля в различных портах и всякий раз упускал. За этой захватывающей погоней затаив дыхание следила не только Англия, но и Европа. И пока Нельсону похвастаться было нечем. Если же вспомнить, как во главе французского арьергарда бежал от него все тот же Вильнёв при Абукире, то можно представить состояние Нельсона, когда он узнал, что его неуловимый противник наконец-то может быть настигнут в Кадисе. Неужели французский адмирал снова придумает хитрый ход, чтобы обмануть его? Теперь на кон была поставлена репутация Нельсона.

Однако праздник есть праздник, и, чтобы не обижать подчиненных, Нельсон пригласил их к себе на «Виктори». На обед к командующему прибыли все младшие флагманы и 15 капитанов.