Книга Дикий остров - Владимир Цыбульский

— Сунь решетку под вентилятор, — посоветовал Крис, — и сам лезь скорее.

Тартарен повернул лопасть так, чтобы просвет был максимален, вставил вырванные прутья между вентилятором и стеной, опустился на четвереньки, просунул голову в просвет.

Сейчас вот в моторе щелкнет, лопасть двинется легко и мощно, потом рубанет как гильотина, кровь брызнет на скалы, птицы посмотрят вверх брезгливо, ворча, станут чистить перья.

Тартарен выдохнул, в который раз за последнее время протискивая свое большое тело в узкую щелочку.

— Только бы не застрять, — твердил Леша, втягивая живот, помогая себе мощными плечами. Состояние тела «ни туда, ни сюда» приближалось стремительно, но тут сзади послышался ровный голос Криса:

— Осталось две минуты… Минута пятьдесят восемь секунд… Минута пятьдесят шесть…

Тартарен рванулся, сдирая одежду и кожу, почувствовал, как хватка камня и железа слабеет, распрямился, стукнулся головой о кожух мотора, сделал, согнувшись, шаг вперед, тут же почувствовал, как мягко толкают его в спину.

— Ну вот, — разглядывая тоннель в скале, заметил Крис, — а ты говорил, нет тут ничего.

— Погоди, а Тёма?

— Веревку отвязывает, сумку пакует.

— Да ведь время же! Сколько осталось?

Крис повернул циферблат к свету:

— Тёма, где ты там, у тебя минута!

— Да тут застряло у меня… — послышалось из-под мотора.

— Чего он возится? — Леша присел ка корточки. — Брось! Брось ты эту чертову сумку! Сейчас вентилятор заработает. Нас же всех под него затянет! — кричал Тартарен, а Тёма, пролезший сам под гигантским пропеллером, дергал и дергал застрявшую сумку со снаряжением. Ткань трещала, но не поддавалась.

— Время, — строго выговорил Крис, и тут же отчетливо щелкнуло реле, послышался мощный нарастающий гул, двинулась лопасть, с хрустом отбросив стопорившую ее решетку, вентилятор завяз в Тёминой сумке, остановился, загудел громче, задрожал, завибрировал.

— Сматывайтесь! — кричал Тёма.

— Мы без тебя не уйдем. Бросай все к черту, бежим! — покрывая натужный гул мотора, кричал Тартарен.

Крис ухватил Тёму за ногу. Тёма сумку не отпускал.

— Тартарен, помоги.

Тартарен уперся ногами в пол и тянул, как гвоздь из доски, Криса.

Вылетели и откатились втроем. Сумка была у Тёмы в руках. Освобожденный пропеллер заработал ровно и мощно. Воздух из тоннеля поршнем надавил на вставшего в рост Лешу.

— На пол, Тартарен, на пол! — кричал, с трудом сопротивляясь потоку, Тёма.

Срываясь, хватаясь за мелкие выступы на дне тоннеля, проползли несколько метров. Тартарен вдруг продвинулся вперед неожиданно быстро, тут же заскользил, как по льду, и въехал подошвами в лицо Крису.

— Что там? — не понял ослепленный ударом Крис.

— Дальше труба из металла, — зацепившись пальцами за край каменного тоннеля, перекрикивал ветер и вой мотора Тартарен. — Скользко!

И тут же оба они, Крис и Тартарен, закряхтели под тяжестью тела — Тёма перелез через них и, толкая вперед сумку, быстро-быстро пополз по трубе.

— Куда? — крикнул ему вдогонку Тартарен.

Тёма ответил что-то, но Тартарен не расслышал. Успел только подумать вслед: «Это как же называется? Каждый сам за себя?»

Тартарен держался, из последних сил цепляясь за кромку камня. Пальцы немели. Сзади на нем висел Крис. Поток воздуха и не думал слабеть.

— Сколько эта хрень еще будет? — весь красный и потный, прохрипел Тартарен.

— Минут десять. Продержишься?

Тартарен не ответил. Пальцы разжались сами собой. Потащило его с Крисом, потихоньку ускоряясь, прямо под лопасти винта.

«Ну все», — сказал себе Тартарен и почувствовал, как что-то хлещет его по лицу.

Он поймал и сжал конец веревки, вылетевшей из трубы, куда умудрился пробраться Тёма. Перехватил веревку, подтянулся. Крис — за ним. Повернули, увидели свет и голову Тёмы, торчащую откуда-то снизу.

— Скорее, здесь люк, — позвал Тёма, и Тартарен вовсю заработал руками.

Они нырнули в люк один за другим, свалились на что-то мягкое, от чего отвыкли, кажется, давным-давно и навсегда.

Это был диван. Тёма стоял на спинке, помогая им спуститься. Потом смотал веревку, захлопнул люк.

Тартарен лежал на диване, и все у него в глазах плавало вверх ногами, поэтому он не сразу понял, что это под ним. Когда сообразил, перевернулся, сел, рот раскрыл, выдохнул:

— Вау!

Перед диваном стоял низкий столик. Чего там только не было! Блюдо с огромным лобстером. Тарелка «загорелых» креветок, другая с лососем, третья с красной ветчиной и фисташковым сыром, хлеб, зелень, дюжина бутылок пива всевозможных сортов и пачка сигарет.

— Пещера Аладдина. Тёма, как ты ее нашел? — прочавкал Тартарен, набивая рот всем подряд и открывая об стол бутылку.

Тёма взял две бутылки, протянул Крису, сам глотнул.

— А правда, Тём, как ты догадался, что в трубе есть люк? — спросил Крис, хлебнув пива и закусив ветчинкой.

— Люк был открыт. Я заглянул и спрыгнул. Потом веревку вам бросил.

— Значит, нас здесь ждали, — выговорил медленно Крис, оглядываясь.

Комнатка метров пятнадцать без окон. Беленые стены и потолок. Ковровое покрытие, телевизор с СД-плейером в углу. Белая дверь с золотой ручкой.

— А там что? — показал глазами на дверь.

— Да какая разница, — радостно бубнил Тартарен, закуривая. — В первый раз за сколько дней по-людски сидим.

— По-людски? Это странно… — сказал Крис, встал, подошел к двери, дернул ручку.

— Заперта, — догадался Тёма.

— Ой, да что вы паритесь, — веселился Тартарен. — Пожрем, покурим, а потом я вышибу дверь — и пойдем дальше.

— Я не курю, — сухо заметил Крис. — И не верю, что здесь кто-то хочет, чтобы мы посидели по-людски.

— Тартарен, — потянул носом воздух Тёма, — а что это ты куришь?

— Я, — Тартарен поднял пачку со столика, — «Мальборо». Ты что-то имеешь против?

— Странный запах у этого «Мальборо», — заметил Тёма.

— Это не «Мальборо», — поднял глаза к потолку Крис.

— А что же? — посмотрел вслед за ним Тартарен.

— Это газ! — натягивая на лицо ворот рубашки, успел крикнуть Крис, но было поздно.

Сквозь щель приоткрытого люка в комнату спускался шланг. Из него шел густой и терпкий дым, и в нем плыли стены… Тёма и Крис разом осели один на кресле, другой на диване. Тартарен упрямо тащил ко рту бутылку пива, чтоб сделать последний глоток. Не успел, уронив бутылку на ковровое покрытие, а голову на стол.