Книга Чужими руками - Юля Григорьева

«Майбах» сбавил скорость, плавно съехал на смотровую площадку. Под колесами зашуршал гравий. Санчо остановил машину и помог выйти из нее шефу и его даме. Все трое прошли вперед и остановились в нескольких шагах от невысокого, сантиметров в тридцать, бетонного ограждения. Прямо перед ними открылся сказочный вид. Вдали утопали в загадочной дымке покрытые снегом вершины. Перед ними поражали воображение причудливые, зубчатые, словно вырубленные топором скалы.

На склоне одной из них из-за высокой белоснежной стены вонзались в небо остроконечные пики башен сказочной красоты замка. В окружающей замок стене было пять башен. Над каждой на высоком флагштоке развевался флаг. Стена, соединяющая башни, имела форму практически правильного пятиугольника. Она была сложена из огромных, едва обработанных валунов, что придавало ей вид несокрушимой надежности. В центре замка возвышалась еще одна башня. Четырехугольная, с такой же площадкой наверху, окруженной зубцами на выступающем карнизе. Вплотную к ней примыкал трехэтажный дом с медной крышей, стрельчатыми окнами и широкими балконами.

От автотрассы к замку вела петляющая среди скал асфальтированная дорога, которая упиралась в подъемный мостик у искусственного рва. Все вместе производило впечатление величия, могущества и своеобразного вкуса хозяина.

– Нравится? – спросил Петр Ильич спутницу.

– Оч-чень! – ответила Светочка. Она обеими руками обхватила руку любовника и прижалась к ней щекой. – А зачем эта башня внутри?

– Это донжон! – пояснил Петр Ильич. – Немцы называют такую башню бергфрид. Последний оборонительный рубеж замка.

– На нас могут напасть? – Бездонной глубины голубые глаза Светочки округлились. – Кто? Бандиты? Варвары?

– Это раньше донжон был последним оборонительным рубежом, – с лукаво-снисходительной улыбкой на губах ответил ей Петр Ильич. – А теперь у него другое назначение. Когда я буду в отъезде, ты по вечерам будешь стоять на ее вершине и вглядываться в туманную даль. А я, возвращаясь из поездки, издали буду видеть, что ты меня ждешь…

– Как романтично! – протянула тонким голоском Светочка.

И вдруг стала теребить руку спутника:

– Чего мы тут стоим? Поехали скорее! Я хочу сейчас же все это посмотреть и потрогать!

За отворотом к замку на обочине стоял большой щит с предупреждением:

«Schloss „Adlerberg“. Privateigentum. Einfahrt verboten!» [5]

Перед подъемным мостиком «Майбах» снова остановился. Охранник подошел к машине, поздоровался с хозяином и только после этого пропустил машину.

Во внутреннем дворе замка приехавшего хозяина и его свиту встретил управляющий.

– С приездом, Петр Ильич! – радостно поздоровался он, открывая дверь автомобиля.

– Ну, здравствуй, Веня! – ответил ему тот, выбираясь из машины. – Как тут у вас? Все в порядке?

– Полный порядок, Петр Ильич!

– Ну тогда – веди! Показывай новой хозяйке, что вы тут настроили!

Вениамин Аркадьевич шагнул в сторону, пропуская шефа и его подругу. На его лице засияла приветливая улыбка. Широким жестом он пригласил гостей идти вперед:

– Милости просим!

* * *

Поздно вечером Петр Ильич сидел в рыцарском зале у камина с бокалом в одной руке и сигарой – в другой. Светочка только что удалилась в спальню, наградив возлюбленного многообещающим взглядом и нежным поцелуем. Петр Ильич допил коньяк и уже собирался отправиться вслед за ней, когда в рыцарском зале появился Вениамин Аркадьевич.

– Разрешите, Петр Ильич? – негромко спросил он.

– Входи! – пробурчал Петр Ильич, давая управляющему понять, что внезапная задержка пришлась ему не по вкусу.

Вениамин Аркадьевич, неслышно ступая по толстому ковру, приблизился.

– Что хотел? – зыркнул на него босс.

– Тут такое дело, Петр Ильич… – начал было говорить управляющий, но замялся.

– Ну! – поторопил его собеседник. – Говори! Что му-му исполняешь?

– Хочу вас предупредить, Петр Ильич…

– Что? – встрепенулся босс.

– Последние дни в замке не все ладно…

Петр Ильич нахмурился:

– В чем дело?

– Вы не поверите…

– Да говори же! – вспылил Петр Ильич.

– Привидение у нас завелось! – выдохнул, наконец, Вениамин Аркадьевич.

– Ты чего мелешь? – прищурился Петр Ильич, оскаливая зубы в недоброй усмешке. – Попивать, что ли, начал? Белочку нажил? Смотри у меня! Я не посмотрю, что ты из системы! Враз выгоню к чертовой матери!

– Вы же знаете – я не пью! – ответил Вениамин Аркадьевич. – Я сам не верил, когда мне горничная сказала. Но потом повар подтвердил. За ним садовник. А потом я и сам убедился.

Петр Ильич поднялся. Сунул в руку управляющему пустой бокал. Повертел в руке сигару. Потом швырнул ее в огонь.

– И что же ты видел? – вкрадчиво спросил он управляющего.

– Сидят они по ночам. Здесь. В этом зале.

– Кто они?

– Обе сестры.

– А мужья что же? Не участвуют в посиделках?

– Не видел! – признался Вениамин Аркадьевич. – И никто не видел.

– Что они делают? Только сидят? Каждую ночь?

– Каждую ночь! – подтвердил управляющий. – Сидят. Все время к окну подходят. Повар сказал, что ждут грозу!

– Зачем?

– В грозу они смогут отомстить за свои смерти. Повар где-то вычитал…

– Ты, Веня, когда в бред о привидениях стал верить? – вкрадчиво спросил Петр Ильич. – Или у вас в системе это норма?

– Система ни при чем, – сухо ответил управляющий. – Не верил, пока сам не увидел…

– Хватит! – оборвал его босс.

Несколько минут тишину в зале нарушало только потрескивание поленьев в огне. Петр Ильич задумчиво смотрел на языки пламени. Вениамин Аркадьевич терпеливо ждал.

– Не верю! – прервал молчание Петр Ильич. – Но!

Он поднял кверху палец:

– Приду ночью посмотреть на них! Если не просплю!

С этими словами Петр Ильич круто повернулся и вышел из зала.

Вениамин Аркадьевич проводил его пристальным взглядом. В черных зрачках отразились отблески пламени: «Не проспишь!» Когда гулкие шаги босса стихли в конце длинного коридора, он поставил бокал на столик, повернулся к жерлу камина, засунул руку в карман брюк и достал какую-то вещицу. Некоторое время он внимательно, словно впервые видит, разглядывал лежащую на ладони карту памяти. Потом решительно швырнул ее в огонь.