Книга Гений войны Рокоссовский - Владимир Дайнес

Стремясь лишить врага возможности использовать для отдыха захваченные им населенные пункты, Ставка ВГК 17 ноября издала приказ № 0428[279]. В нем требовалось: «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом». С этой целью необходимо «разрушать и сжигать дотл а все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог». Для решения этой задачи предусматривалось использовать авиацию, артиллерию и минометы, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы. В каждом полку предписывалось создавать команды охотников по 20—30 человек для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника.

Приказ Ставки ВГК выполнялся командованием Западного фронта неукоснительно. 29 ноября Жуков и Булганин доложили Сталину и Шапошникову, что в дивизиях и полках началось формирование команд охотников; на территорию, занятую противником, разведывательными органами особого отдела направлены диверсионные группы, общим числом до 500 человек; армиям выделены по эскадрилье самолетов Р-5 и У-2, всего 45 самолетов. «К концу ноября сожжено и разрушено 398 населенных пунктов, из них: в 30-й армии – 105, в 16-й – 113, в 5-й – 55, в 33-й —17, в 43-й – 24, в 29-й – 52, в 50-й армии – 32 пункта[280]».

Противник, наращивая свои усилия, бросил против левого фланга 16-й армии четыре танковые дивизии и моторизованную дивизию СС, а 18 ноября и 252-ю пехотную дивизию. Ему удалось значительно потеснить правофланговые части 5-й армии и создать угрозу выхода в тыл 16-й армии. В этот критический момент в сражение была введена 78-я стрелковая дивизия А. П. Белобородова. Она нанесла удар во фланг наступающим немецким войскам, опрокинула и отбросила их. Лишь перебросив на это направление новые части, противник сумел приостановить дальнейшее продвижение 78-й стрелковой дивизии. «Уже в первые дни наступления завязываются жестокие бои, особенно упорные на участке дивизии СС «Райх», – отмечалось в отчете штаба 4-й танковой группы. – Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи. Благодаря ее упорству в боях эта дивизия была переименована в 9-ю гвардейскую дивизию. В населенных пунктах Ново-Городище и Слобода завязываются ожесточенные уличные бои, которые затем повторяются в Никольское и Селиваниха. У дивизии СС особые счеты с сибиряками. Ни одна из сторон не знает пощады[281]».

Не только 78-я стрелковая дивизия проявила героизм и самопожертвование. Столь же героически сражалась и 316-я стрелковая дивизия. Президиум Верховного Совета СССР наградил ее 17 ноября орденом Красного Знамени, а на следующий день она получила наименование 8-й гвардейской. Однако ее командиру не пришлось водить в бой гвардейцев. 18 ноября в бою у населенного пункта Гусенево генерал Панфилов был убит осколком мины.

Упорные бои с превосходящими силами противника в полосе 16-й армии продолжались 19 и 20 ноября. Вот что говорилось в статье «Еще больше упорства, отваги и умения в защите Москвы!», опубликованной 20 ноября в «Красной Звезде»: «На волоколамском направлении фронта противник в течение нескольких дней бросает в бой многочисленные полки и танковые дивизии. Бои здесь носят исключительно ожесточенный и кровопролитный характер. Потери немцев огромны. Так, за 17 ноября нами уничтожено 34 фашистских танка и 660 солдат. Но немцы не считаются с потерями. Они бросают в бой новые части. Под напором превосходящих сил врага наши войска на отдельных участках отошли на новые оборонительные рубежи, все усиливая свое сопротивление».

Газеты, естественно, не сообщали своим читателям всей правды. А ведь потери войск 16-й армии резко возросли. В 50-й кавалерийской дивизии оставалось 160 сабель, а в 53-й кавалерийской дивизии – 514 сабель и штыков[282]. 1-я гвардейская, 23, 27-я и 28-я танковые бригады имели всего 15 исправных танков. 78-я стрелковая дивизия потеряла до 60% личного состава.[283]

Под натиском врага правофланговые соединения 16-й армии отходили севернее Истринского водохранилища. В дальнейшем на солнечногорском направлении правый фланг разделился на две группы. Северная группа (17-я, 24-я кавалерийские, 126-я стрелковая дивизии, курсантский полк) действовала на клинском направлении; Южная группа (кавалерийская группа генерала Доватора, 20-я, 44-я кавалерийские и 8-я гвардейская стрелковая дивизии) вела оборонительные бои в районе Истринского водохранилища. На левом крыле армии 18-я и 78-я стрелковые дивизии имели задачей удержание рубежа р. Истра и г. Истра.

Контрудар, нанесенный в соответствии с указанием Сталина, силами 49-й армии также закончился неудачей. Войска этой армии в течение шести дней вели ожесточенные бои, добились небольшого территориального успеха, но понесли огромные потери. Однако им удалось сковать левофланговые соединения 4-й полевой армии противника, в результате чего немецкое командование не смогло использовать их в запланированном наступлении на Москву.

Командование группы армий «Центр», видимо, убедилось, что на волоколамском направлении ему не прорвать оборону. Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно (по два-три километра за сутки) тесня части 16-й армии, оно начало готовить прорыв южнее Истринского водохранилища. Это решение обусловливалось еще и тем, что противник, наступавший вдоль северного берега водохранилища на участке Калининского фронта, сумел захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва – Ленинград. Само водохранилище, р. Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по мнению Рокоссовского, организовать прочную оборону, притом небольшими силами. Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, он связался с Жуковым и попросил у командующего фронтом разрешения отвести войска на истринский рубеж, не ожидая, пока противник силой отбросит туда наши войска и на их плечах форсирует реку и водохранилище. Однако Жуков не принял во внимание просьбу командующего 16-й армией и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг.

«Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным, – вспоминал Рокоссовский. – Мой долг командира и коммуниста не позволил безропотно согласиться с решением командующего фронтом, и я обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову. В телеграмме ему мы обстоятельно мотивировали свое предложение. Спустя несколько часов получили ответ. В нем было сказано, что предложение наше правильное и что он, как начальник Генштаба, его санкционирует[284]».