Книга Посредник - Ларс Соби Кристенсен

Артур Клинтстоун зажал рот ладонью, поглядел в сторону Эйприл-авеню, где не было видно ни огонька и ни души.

– Можно бросить его в реку, – прошептал он.

– Она замерзла. Вдобавок там Стив. По-твоему, так можно?

– Тогда придумай что-нибудь получше. Мне недосуг тут торчать. Меня мальчишки ждут! Черт бы тебя побрал, Фаррелли! Я знал, что от тебя одни неприятности.

Фрэнк обиделся:

– Раньше ты этак не говорил. Хотел оказать мне услугу. А теперь мы сидим тут с этим сволочным покойником. Это от тебя одни неприятности, Клинтстоун.

– Надо от него избавиться.

– Или потолковать с Шерифом.

– И что тогда? Если мы потолкуем с Шерифом?

– Ты можешь сказать, что так произошло ненароком. Несчастный случай.

– Я? Я могу сказать? А как насчет тебя?

– Я Боба Спенсера не трогал.

– Тогда я скажу, что ты его заказал. Все знают, какие у тебя были отношения с Бобом Спенсером.

Теперь уже Фрэнк присел на подножку. Шериф не дурак. Мигом сложит два и два. Фрэнк смекнул, что положение у него хреновое. Будет новый скандал. Опять, глядишь, сбегутся репортеры и любопытные. Их жизнь перевернется. А ни одна жизнь не терпит переворотов вверх тормашками. Фрэнк встал, хватил кулаком по боковому зеркалу, оно треснуло, стало похоже на паутину в рамке. Артур наконец закурил.

– Черт бы тебя побрал, Фаррелли. Черт бы тебя побрал!

Фрэнк посмотрел на свои окровавленные пальцы и почему-то вдруг успокоился. Он толком не знал, в чем тут дело и откуда взялось спокойствие. Словно куски головоломки легли на место. Он это сделал не ради себя. А ради Стива, и не только ради него, но и ради Бленды тоже. Оказал им услугу, живым и мертвым, которым служит. В сущности, весь Кармак может сказать ему спасибо. Он сделал это ради города.

– Что теперь будет? – шепотом причитал Артур. – Что будет?

– Слушай внимательно, – сказал Фрэнк.

Он нашел в мастерской еще одну пустую канистру, налил в нее бензина, поставил сзади в фургон. Они сели по обе стороны от Боба Спенсера. С погашенными фарами поехали к дому Мартина Миллера, который принадлежал теперь Фрэнку Фаррелли и от которого были одни только хлопоты. На повороте у реки Боб Спенсер вдруг повалился вперед, врезался лбом в приборную панель. Изо рта потекла кровь, клочок языка, точно красный слизень, упал Фрэнку на колени. Фрэнк смахнул его на пол. Артур чуть не заехал в канаву, но быстро выровнял машину. Усадить труп как следует не было возможности. Вдруг кто увидит и что тогда подумает? Что Боб Спенсер спит или в стельку пьян? Вероятно, последнее. Но никто их не видел, во всяком случае, так им казалось. Черная тишина после похорон Вероники продолжалась.

– Никогда нам от этого не избавиться, Фрэнк. Никогда.

– Есть идея получше?

– Только-только все стало налаживаться. Так на́ тебе! Эта хрень! Черт бы тебя побрал, Фаррелли!

– Ты уже говорил.

Они подъехали к усадьбе. В воздухе замельтешили снежинки, вот и хорошо, заметет следы. Артур припарковался у калитки.

– Там вроде свет, – сказал он.

– Где?

– В окне посередке.

Некоторое время они сидели, глядя на дом. Повсюду темно.

– Померещилось тебе, – сказал Фрэнк.

– Наверно.

Боб Спенсер издал какой-то мерзкий звук. Мертвый Боб Спенсер трясся и дергался. Сперва Фрэнк не понял, что происходит. Может, он все ж таки не помер? Но потом сообразил. Вонь похлеще аммиака наполнила кабину. Боб Спенсер опорожнялся от шлаков, хоть и помер. Фрэнк распахнул дверцу и вывалился наружу, жадно хватая ртом холодный ночной мрак, голова так кружилась, что пришлось присесть на корточки, иначе бы упал. Артур последовал его примеру. Немного погодя оба очухались. Фрэнк сходил в сарай за тачкой, и они с трудом взвалили на нее Боба Спенсера. Канистру с бензином Фрэнк пристроил у него между колен. Закатить тачку на взгорок, к дому, оказалось непросто. Артур подталкивал сзади, Фрэнк тянул. Но склон был гладкий, несколько раз они соскальзывали вниз и начинали все сызнова. Продолжалось так довольно долго. Смерть двигать тяжко. Наконец добрались доверху. Оставалось одолеть три кривые ступеньки на веранду. Артур резко выпрямился:

– Кажись, я что-то слышал, Фрэнк.

Оба замерли, прислушиваясь. Когда прислушиваешься, непременно что-нибудь да услышишь: обломившуюся ветку, какого-нибудь зверька, живущего в потемках, ветер или хоть шум воды подо льдом. Это они и слышали.

– Померещилось тебе, – сказал Фрэнк.

– Наверно.

– Ничего тут нет. Только река.

– Только река, ну да.

Они затащили Боба Спенсера на веранду, посадили в кресло, где обычно сиживал Мартин. Артур решил, что теперь Фрэнк справится один, и поспешил к фургону. Фрэнк положил Бобу на колени пустую пивную бутылку, облил бензином его ботинки и пол от порога до лестницы. Но когда хотел поджечь и отделаться таким манером и от Боба Спенсера, и от этой халупы, владеть которой ему отнюдь не хотелось, поджигать оказалось нечем, а заходить в дом и искать там спички или зажигалку он был не в силах, как и рыться в карманах Боба Спенсера. И вот тут Фрэнк запаниковал. Ему тоже стало что-то мерещиться. Он бегом спустился к фургону, где Артур в полном защитном снаряжении вычищал кровь, испражнения и прочие следы.

– Зажигалка! – крикнул Фрэнк.

– Блин, где Бобов язык?

– Да хрен с ним!

– Я не стану ездить по округе с куском его языка в машине!

– Зажигалка, Артур!

– В кармане куртки! Черт бы тебя побрал, Фаррелли! Только-только все стало налаживаться!

Фрэнк наконец нашел зажигалку, хотел было побыстрее вернуться к дому и со всем покончить, однако сил почти не осталось. Он шел медленным, вялым шагом, и время, затраченное на этот короткий путь, вместило больше чем всю его жизнь. Как я сюда попал? – думал он. Знать не знаю. Просто так вышло. Но ничего не выходит просто так. Всё с чего-то начинается. С чего-то начинается и идет, идет. Все началось, когда он получил должность Посредника? Началось и пошло, пошло прямиком к этой нереальной ночи? Или когда отец упал с лестницы и угодил на кем-то брошенную косу? Или когда закрыли станцию и он стал никому не нужен, поскольку поезда мчались мимо? Не все ли равно. Всю ярость как бы выкачали. Словно в нем открылся кран и его существо вытекло вон. Надо повторить давешние размышления, заново обмозговать сделанные выводы, что он, мол, сделал это ради Кармака и ради того мира, куда попадешь, покинув Кармак. Ну вот наконец-то веранда, можно сесть и передохнуть. Луна плыла над финалом спектакля. Теперь не дома один только Боб Спенсер, щербатая рожа. Фрэнку почудился смех Стива. Смех приятеля словно бы придал всему смысл. Но и смеха уже не слышно, он сидел и слушал реку, уносившую подо льдом память о Стиве, слушал глухой гул, замиравший в тусклом свете, который тащила с собой луна, пока и он не растаял в окружающей тьме. Боб Спенсер чуток сполз с кресла. Холод заморозил его лицо в белой ухмылке. Язык по-прежнему свисал из угла рта. Бензин капал по ступенькам из шпал и обломков рельсов. Фрэнк щелкнул зажигалкой, поднес огонек к каплям, а когда пламя потекло к башмакам Боба Спенсера, отвернулся и пошел вниз, к машине, чувствуя, как в спину бьет жар. Снег стал оранжевым, небо тоже. Артур Клинтстоун сидел за рулем, по-прежнему в белом защитном комбинезоне с застежкой-молнией и капюшоном. Похожий на астронавта. Теперь вернемся с луны домой, подумал Фрэнк, залезая в кабину. Секунду оба смотрели на дом, который был уже не домом, а огромным костром, и костер этот скоро догорит и рассыплется золой и пеплом. Потом тронулись с места. На повороте у реки Фрэнк попросил Артура сбросить скорость. Хотел глянуть, там ли еще белый парус, не вмерз ли в лед. Но ничего не увидел.