Книга Траектория чуда - Аркадий Гендер

Когда Гоха уволился из рядов, Глюк стал частым гостем у нас в конторе. Деньги его не интересовали, да он в них и не нуждался, потому что всегда мог подработать, в мгновение ока написав на заказ какую-нибудь программку, коммерческие аналоги которой стоили на рынке не одну тысячу долларов. Так что такие мелочи, как запуск нашего офисного компьютера или подключение к Интернету Глюк делал нам просто из любви к искусству, Гохе, пиву и Битлз. Естественно, что каждое такое появление Глюка у нас в офисе заканчивалось небольшим распитием больших количеств светлого и темного, сопровождаемым исполнением Глюком и Гохой битловских песен "а капелла". К этому иногда присоединялся, несмотря на патологическое отсутствие у меня слуха, и я, причем по мнению скалозубов, лучше всего мне удавались аплодисменты в конце песни.

Ни мобильный, ни домашний номера у Глюка не отвечал, но Гоху это не обескуражило.

— Лишь бы он не был на дежурстве, — озабоченно нахмурился он, набирая рабочий номер Васи, — к нему на Вернадского мы точно не пройдем.

Но на службе Глюка тоже не было, о чем кто-то на том конце провода, кого Гоха, расплывшись в масляной улыбке, называл "милая барышня", поставил его в известность. Поворковав с собеседницей еще с полминуты, Гоха выяснил, что Глюк сменился с дежурства как раз только сегодня утром. Получив эту информацию, вероломный Гоха сразу потерял к абоненту всякий интерес, и общение с барышней тотчас же свернул.

— Самое слабое место всех без исключения разведок в мире секретарши, — поучительно резюмировал Гоха и добавил: — Рупь за сто, что Глюкоз сейчас дома, отсыпается после суток, поэтому и телефоны молчат. Поехали.

Жил Вася Глюк в Строгино. Возвращающиеся с фазенд дачники только начинали заполнять Кольцевую, и мы с ветерком домчали за пятнадцать минут. Появившийся на пороге в ответ на наши настойчивые звонки в дверь взлохмаченный Глюк тер заспанные глаза и зевал во весь рот. Одет он был в широченные семейные трусы гавайской расцветки, из которых нелепо торчали его тощие, как лыжные палки, ноги, и в армейский китель нараспашку. Китель был без погон, но с синими гэбэшными петлицами.

— Здорово, хакер! — поприветствовал его Гоха. — Не ждал?

— Привет, юзера, — ответил Глюк, прекращая зевать. — Чему обязан радостью общаться с вами он-лайн? Мышка сдохла?

Мы оба хмыкнули чисто компьютерной шутке, и вошли. Типовая Васина «однушка» времен расцвета застоя представляла собой интересное зрелище. Большую часть комнаты занимали металлические столы, на которых были нагромождены компьютерные мониторы, системные блоки и клавиатуры, между которыми белой вороной пристроилась микроволновая печь. От столов уходил прямо в стену толстый, в палец, белый кабель. Второй по площади и объему вещью в комнате были две здоровые звуковые колонки, внешне очень похожие на радиоприемники времен второй мировой войны, только гораздо больше. Последнее место по размеру и, видимо, по приоритетам хозяина квартиры, занимала кровать. Не диван, не софа, а самая что ни на есть железная, крашеная в немаркий серый цвет армейская кровать с панцирной сеткой и с тощими армейскими же матрацем и подушкой на ней. А, нет, был еще один предмет стул на колесиках. Стул, напротив, был хромированно-ультрасовременным и навороченным настолько, что в сравнении с кроватью выглядел, как космический корабль на фоне крестьянских розвальней. Сразу было видно, что хозяин квартиры основное время проводит на стуле, разъезжая вдоль столов от колонки к колонке, иногда пользуется микроволновкой и очень редко — кроватью.

— Так что же вас привело ко мне, френды? — спросил Глюк, плюхаясь на стул, который по инерции вместе с ним уехал в другой конец комнаты и врезался бы в колонку, если бы седок не привел в действие тормоз, которым стул был оборудован.

Мы с Гохой, стоя в дверях, принялись озираться в поисках, на что бы тоже присесть.

— Гох, садись на кровать, — закричал из угла Глюк, заметив нашу растерянность. — А ты иди сюда, Глеб.

И он ногой подтолкнул мне новенький компьютерный системный блок, одиноко стоящий на полу у стены.

— Сидеть на компьютере? — смутился я. — Я ж могу его сломать!

— Садись, садись, ни на что другое это глюкало не годится! — успокоил меня Вася. — Соседка купила сынку машину, фигову тьму денег выкинула. А ей запарили в модном кейсе дохлую «целягу» за четвертый «пень», а видюху воткнули вообще тридцати двух меговую. А пацан всем насвистел, что ему сверхзвуковую тачку подарили, созвал корешей, поставили они второй "Анриэл Торнамент", а он не катит, прикинь! У мальца горе, слезы — кошмар! Вот сделаю этому чугунку апгрейд, тогда, может, он и сможет носить высокое звание машины, а пока выше табуретки не тянет!

Если честно, я не все понял из пламенной речи Глюка, но посмотрел на Гоху и остался удовлетворен тем, что тот, судя по всему, понял еще меньше. Я осторожненько пристроил свой зад на дорогущем компьютере-недоноске, и моргнул Гохе — мол, давай.

— Слушай, Вась, — начал излагать суть дела он, — нам тут очень нужно узнать про одного кренделя, в России-матушке он сейчас находится, или за ее рубежами. А если за бугром, то где конкретно. Поможешь? Очень надо.

В ожидании ответа Глюка я сидел, затаив дыхание, и скроив на лице просящую мину. А тот молчал, и непохоже было, чтобы наша просьба вызвала у него большой прилив энтузиазма. Я совсем уже было впал по этому поводу в уныние, но Глюк вдруг подпрыгнул в своем кресле, и вместе с ним выехал на середину комнаты:

— Да базара нет, амигос! — воскликнул он. — Пардон, что торможу, прогу одну тут катаю, а она виснет и виснет, зараза! Только в случае чего меня не светите, а то на службе ругаться будут, о'кей? Как зовут хоть этого кренделя, знаете?

Я радостно закивал, пытаясь въехать в смысл Васиных слов про некую «прогу», которую «катают», и которая от этого «виснет». А Глюк подъехал к столу, ногой включил вспыхнувший в подстольной темноте красным глазом здоровый блок питания, и все системные блоки ожили, зажужжали, замигали разноцветными лампочками. Мониторы засветились, по ним в ураганном темпе пронеслись фазы загрузки операционной системы, и через полминуты на всех них застыла одна и та же заставка — черно-белая фотография довольно упитанной физиономии какого-то хмыря в очках.

— Ой, кто это? — испугался Гоха, кивая на хмыря, — и почему он у тебя во всех рамочках? Ты что, сменил ориентацию?

— Темнота, это ж Кевин Митник, мега-хакер, он же первый компьютерный святой, — поднял вверх палец Глюк. — Как Христос пошел на крест за грехи всех людей, Митник тянул лямку в американской тюряге за всех хакеров.

— Во, блин! — содержательно восхитился Гоха.

— Ладно, давайте поконкретней, — взял быка за рога Глюк. — Кого ищем?

— Ищем Шуляева Вадима Львовича, — подъехал на компе поближе к Глюку я, — который в прошлый четверг вроде как выехал в Египет.

— В Египет, это плохо, — пробормотал Глюк, кладя пальцы на клавиатуру.

— Почему плохо? — не понял я.

— Потому, что в Египет въезд безвизовый, — пояснил Глюк. — А так бы мы сейчас зашли бы в базу посольства и посмотрели бы, получал ли, к примеру, означенный гражданин визу.