Книга Торжество любви - Саманта Джеймс

Дверь с треском распахнулась. Иена слегка покачивало, и, чтобы удержаться на ногах, он взялся рукой за косяк. Эдна разинула рот, но ничего не сказала.

Розовощекая опытная повитуха Мередит уперла кулаки в круглые, как кочаны капусты, бока и, нисколько не робея, сказала: — Комната роженицы — не место, для мужчины, будь он хоть глава клана или кто другой. Так что извольте выйти отсюда.

Надменная черная бровь упрямо изогнулась.

— Это мой замок, и никто не смеет меня из него выгонять!

Мередит нахмурилась.

Тогда сядьте и не мешайте, Иен сердито посмотрел на нее и даже не вздумал послушаться. В четыре шага оказался у постели. Но то, что он увидел, чуть не повергло его на колени.

Сабрина лежала, привалившись к подушкам, и выглядела маленькой и хрупкой, кожа побледнела, словно выцветшее полотно. Грудь вздымалась и опадала частыми несильными толчками. Когда Иен пододвигал к кровати стул, ее веки дрогнули и открылись.

— Иен, — прошептала она, — тебе не надо здесь находиться.

Его сердце сжалось: зеленые изумрудные глаза были единственными цветными пятнами на бледном лице.

— Да, — мрачно ответил он. — Но я тебе обещал. А раз дал обещание — держи! Помнишь?

Сабрина попыталась улыбнуться, но улыбка превратилась в гримасу боли. Ее снова скрутили схватки, и начавшийся было выдох обернулся низким, утробным стоном. Иен подался вперед, взял из тазика тряпочку и принялся вытирать ей со лба пот.

— Не задерживай дыхание, дорогая, — прошептал он. — Это только усилит боль. — Он знал это по собственному опыту и со слов раненых, за которыми приходилось ухаживать на поле брани. Иен протянул роженице руки и погладил запястья. — Возьмись, любимая, — ободряюще говорил он, — и когда в следующий раз накатит, сожми крепко, как только сможешь.

Мередит с удивлением взглянула на Эдну. Надо же, оказывается, этот мужчина и не такая уж помеха.

Не успел он закончить говорить, как снова начались схватки. Теперь они следовали почти без перерыва. И хотя Сабрина не кричала, ее губы были искусаны в кровь — такая сильная внутри была боль. Иен чувствовал себя потрясенным до глубины души: он впервые осознал, что может потерять жену, — казалось, что человек не в состоянии перенести подобные мучения.

Он побледнел, но продолжал шептать ободряющие слова. Сабрина слабела, силы уходили из нее и уносили дыхание. Схватки становились все сильнее, все болезненнее. Ее скрутил новый спазм, мучительнее и продолжительнее всех предыдущих. Когда он отпустил, потная роженица в изнеможении откинулась на подушки.

Стараясь скрыть от Сабрины страх, Иен с волнением посмотрел на Мередит.

— Это когда-нибудь кончится? — взмолился он. Стоящая в ногах кровати акушерка заглянула под простыню и, к его удивлению, хрипло рассмеялась: — Вы напрасно беспокоитесь, милорд. Уже показалась головка. — Она повернулась к Сабрине: — Ну же, милая. Все почти позади. В следующий раз поднатужься покрепче — ребеночек ждет не дождется появиться на свет!

Ждет не дождется? Вряд ли кто-нибудь может ждать этого больше, чем он, разве что Сабрина. Это они оба ждут не дождутся, чтобы боль поскорее прошла.

Иен и понятия не имел, какая колоссальная сила давила у нее между ног. Раздирающая боль повергла мир в темноту, и, как ни старалась Сабрина, она не могла сдержать крика.

Изо всех сил стиснув ей руки, Иен побелел как полотно.

— Сабрина! — запинаясь, начал он, но его перебил громкий и властный голос Мередит:

— Ну же, девочка, еще немного. Ребенок почти вышел. Роженица собрала остатки сил и наклонила голову.

Она почти не сознавала, что рядом находится растерянный и мрачный муж. Зажмурившись и изогнувшись, Сабрина сильно натужилась. Ногти глубоко вошли в ладони Иена.

Ребенок выскользнул в мир, и в следующее мгновение комнату огласил его пронзительный крик. Сабрина откинулась на спину. Она была в таком изнеможении, что от слабости дрожала.

Потрясенный Иен поднялся. Он понимал лишь одно: теперь все позади. Сабрина жива — он ее не потерял.

Кто-то тронул его за плечо. Рядом стояла вся светящаяся Эдна.

— Взгляните, милорд, какая красотка.

Девушка судорожно всхлипнула. — Настоящая красотка!

На согнутую руку Иена лег запеленатый сверток.

Иен в недоумении посмотрел вниз и разглядел маленькое личико с миниатюрными бровками и крошечным носиком. Волос было не много, но они были черными, как смоль. Его волосы!

Иен проглотил откуда-то появившийся в горле ком. Нахлынувшие чувства заставили его задрожать. Боже праведный! Как ему могло прийти в голову, что у Сабрины родится не его ребенок!

Он развернул пеленки, чтобы поближе взглянуть на новорожденного, и в изумлении застыл.

— Иен… Пожалуйста, Иен…

Сабрина умоляюще глядела на мужа. Обведенные темными кругами глаза запали, но ей не терпелось увидеть ребенка. Иен подошел к кровати и сел так, чтобы она могла смотреть на произведенное ими чудо.

Сабрина потянула носом, и на ее лице появилось выражение, близкое к ужасу.

— Иен, да ты напился!

— Напился, дорогая, — усмехнулся он. — Но не настолько, чтобы не отличить девчонки от парня!

У Сабрины от изумления открылся рот.

— Ты хочешь сказать?..

— Что сын, в котором ты нисколько не сомневалась, оказался вовсе не сыном!

— Девочка?! — растерянно воскликнула Сабрина. — А я была уверена, что родится сын.

В это мгновение ребенок заплакал. Иен громко расхохотался, и Сабрина жалобно посмотрела на мужа.

— Можно… я ее подержу?

Его глаза потеплели. Свободной рукой он приподнял жену, прижал к себе и положил драгоценный сверток в ее дрожащие от нетерпения ладони.

— Да… прелестная девчушка, — проговорил он и, наклонившись, поцеловал крохотную макушку.

Из глаз у Сабрины хлынули слезы. Так красноречиво говорила эта ласка об отцовской гордости Иена. Она развернула пеленки, чтобы рассмотреть дочь, и удовлетворенный вздох потряс все ее тело. На губах засветилась радужная улыбка.

— Какая она красивая, Иен!

— Очень! — взволнованно ответил он, одновременно обнимая жену и дочь — тех, что были дороже ему самой его жизни. Грудь захлестнул порыв чувств, но радость смешивалась с горечью. Его поразила жестокая ирония происходящего.

Да, сейчас она улыбается. Но что будет через час, через два? Джеми Мак-Дугал умер, а ребенок родился в тот самый день, когда он лишился жизни. Сможет ли Сабрина когда-нибудь его простить? Сможет ли забыть?..

Иен крепче стиснул объятия и ощутил, как растет в нем чувство собственника. Она должна. Она обязана. Потому что она — его жена. Его!