Книга Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона - Валерия Карих

Царица и ее свита вошли в огромный зал ожиданий, окруженный со всех сторон внушительными четырехугольными колоннами, плавно соединенными округлыми перекрытиями.

Приветствуя гостью, царь Соломон встал со своего великолепного золотого трона, расположенного на массивной золотой подставке, и приблизился к ней.

«И сделал царь большой престол из слоновой кости, и обложил его чистым золотом; к престолу было шесть ступеней; верх сзади у престола был круглый, и были с обеих сторон у места сиденья локотники, и два льва стояли у локотников; и еще двенадцать львов стояли там на шести ступенях по обе стороны. Подобного сему не бывало ни в одном из царств» (3 Цар. 10:18–20).

– Приветствую тебя! Мир тебе, Савская царица! Творец Всего Сущего, великий Бог Яхве поставил меня царем над многими народами. Цари с Востока и Запада, с Севера и Юга являются ко мне, чтобы выразить свое уважение и почтение. И всех животных, которые живут на земле, и птиц, которые летают в поднебесье, великий Бог Яхве также подчинил мне, и все звери и птицы выполняют любые мои желания. Вижу я, что явилась ты ко мне с почтением и богатыми дарами, преодолев долгий путь через пустыни и горы. За это и я окажу тебе великие почести, какие не оказывал еще до сих пор ни одному своему гостю, – вежливо промолвил царь Соломон и спрятал многозначительную улыбку в бороду.

Удивилась Македа догадливости царя (не обмануло его мужское платье царицы). Звонко зазвучал ее голос, лаская ухо Соломона, подобно глубокому чистому ручью:

– Приветствую и я тебя, великий царь Соломон. Вижу я, что недаром слава о твоей мудрости бежит впереди людской молвы и расходится по всему свету. Воистину ничто не укроется от тебя!

С пристальным вниманием вгляделся Соломон в лицо царицы. И показалось оно ему таким прекрасным и необыкновенным, что сердце его вздрогнуло в предчувствии большой и сильной любви. Понял царь Соломон, что в это женское лицо он мог бы глядеть бесконечно, да так и не смог бы наглядеться…

В благородных и нежных чертах лица царицы, казалось, воплотилось совершенство кисти самого Творца, соединившего воедино расцветшую пышным цветом неповторимую женскую красоту и ее пытливый ум.

Голубые глаза, блеском подобные ярким топазам, были обрамлены длинными ресницами и высокими дугами бровей. И в глазах этих притаились нежность и легкая грусть, присущая лишь очень умным женщинам, умеющим понимать суть вещей и уже познавшим глубокую любовь и потери.

Весь облик южной царицы был полон горделивого и скромного достоинства, благородства и красноречивой сдержанности.

И показалось Соломону, что царица похожа на уставшую вольную птицу, случайно залетевшую к нему и присевшую ненадолго отдохнуть в его райском саду.

Македа также почувствовала в своем сердце зов любви. Словно угадав тайные мысли Соломона, она слегка побледнела и опустила свой взор. Соломон же, не скрывая нарастающего восхищения, продолжал открыто любоваться ее лицом:

– Ты божественно прекрасна, южная царица. Прошу тебя, присядь отдохнуть с дороги! – и он величественно указал рукой на свой трон. В глазах царицы промелькнуло легкое удивление. Она улыбнулась и вежливо отказалась:

– О, царь Соломон. Ты не только мудр. Ты также превзошел своей вежливостью и благородными манерами многих правителей мира. Никто из царей не предлагал мне разделить с ними трон. Благодарю тебя. Но, увы! Я не могу разделить с тобой престол, ибо никогда не буду твоей женой. Цель моя другая. С иными намерениями я проделала столь долгий путь к тебе, – произнесла она, и голос ее был так глубок и нежен, что Соломон не усомнился в истинности чувств Македы и глубоком уважении к нему.

– Никогда не говори никогда! Ибо неведомы пути Творца Всего Сущего и неисповедимы они для людей. Один только Бог ведает судьбой нашей. Я знаю, зачем ты приехала в Иерусалим. Ты привезла мне свое положительное решение о скором объединении двух наших государств под эгидой великой Иудеи. Это позволит создать воистину могущественную империю, подобной которой еще не видел мир! – голос царя Соломона был полон торжества и радости.

Печально улыбнулась языческая царица. И не было в той улыбке ни насмешки, ни превосходства. Она смотрела на могущественного царя Соломона глазами его давно позабытой матери Вирсавии, которая вдруг услыхала слова неразумного и малого ребенка и желает ему помочь. И не было в глазах ее ни страха, ни скрытой хитрости.

– Нет. Не покориться я пришла к тебе, Соломон, а посмотреть и создать торговый и равный союз! – таков был кроткий, но твердый ответ гордой правительницы южной страны.

Гнев промелькнул в черных и жгучих глазах царя Соломона. Страшно поразился он подобной женской смелости. Ибо не привык к подобному своеволию среди гостей своих и приближенных, а особенно женщин гарема.

Но Македа не была его наложницей. Она была ему равной по положению и по богатству. Царица заметила гнев царя и произнесла ласково, чтобы усмирить недовольство иудейского правителя:

– Прими же, царь Соломон, эти богатые дары в знак почтения и уважения к тебе. А также в знак восхищения твоей мудростью и добрым сердцем. Ибо только мудрый человек способен понять и принять мнение другого человека, даже если оно противоречит его собственному! – она обернулась и показала на многочисленных слуг, стоящих у нее за спиной и держащих подарки для царя.

«И подарила она царю сто двадцать талантов золота и великое множество благовоний, и драгоценные камни; никогда еще не приходило такого множества благовоний, какое подарила царица Савская царю Соломону» (3 Цар. 10:10).

И снова удивился Соломон. Ибо слова Савской царицы были исполнены глубоко скрытого смысла, проницательности и ума. К тому же Савская царица привезла поистине щедрые дары, чтобы умягчить его сердце. И это не могло не порадовать царя. Поэтому он умерил свой гнев и приказал слуге поднести к царице великолепный резной стул из красного дерева, застланный дорогой тканью.

Царица присела. За ее спиной стала красавица Эйлея. Две чернокожие служанки поднесли им на золотых подносах спелые фрукты и питье. Пока Македа трапезничала, царь Соломон разговаривал со своими приближенными, стоящими вокруг трона, а царица с любопытством незаметно разглядывала знаменитый царский престол, молва о котором бежала по всему свету.

«Устройство престола было таково. Верх – закругляющийся сзади высоко над сиденьем. Ступеней шесть, и на них фигуры из чистого золота. На первой ступени лежал: с одной стороны лев, а с другой – вол. На второй ступени – волк и ягненок. На третьей – леопард и козленок. На четвертой – медведь и олень. На пятой – орел и голубь. На шестой – ястреб и воробей. Спинка заканчивалась фигурой горлицы, держащей в коготках ястреба.

Над верхним закруглением – светильник со всеми принадлежностями его: светильнями, щипцами, пепельницами, чашечками и чеканными цветами. С правой стороны его – семь стеблей с именами семи патриархов рода человеческого: Адама, Ноя, Сима первородного, Авраама, Исаака и Иакова и Иова с ними. И с левой стороны семь стеблей, а на них имена семи праведников вселенских: Левия, Каата, Амрама, Моисея, Аарона, Елдада и Медада и Хура с ними. На верху светильника утверждено было золотое елеехранилище, откуда брался елей для храмовых лампад, а под ним – большая чаша с елеем для возжигания этого светильника; на чаше начертано было «Элий», на двух стеблях от нее – имена сыновей Элия «Офни» и «Финеас», а на сточных трубках внутри стеблей «Наддав» и «Авигу».