Книга По дороге в вечность - Дж. А. Редмирски

– Ты уверена, что это хорошая идея? – спросил я, прежде чем заказывать билеты на Рим. – А вдруг ты приедешь и разрушишь свои воспоминания, как тогда, в Штатах? Помнишь, ты захотела увидеть свой детский «дом на дереве»? И что было потом?

– Я готова рискнуть, – ответила Кэмрин, укладывая в чемодан одежду Лили. – И потом, я не собираюсь заново переживать те шесть дней, проведенных с отцом. Я хочу просто их вспомнить. Невозможно разрушить то, что плохо помнишь.

Однако в Риме Кэмрин вспомнила все. Она повела Лили на Испанскую лестницу, и они там сидели. Наверное, вот так когда-то пятнадцатилетняя Кэмрин сидела со своим отцом.

– Мы тебя очень любим, – сказала она Лили. – Ты ведь это знаешь?

– И я люблю вас. – Лили засияла и поцеловала свою мамочку в щеку. – Тебя, мамочка. И папу.

Лили уселась между ног Кэмрин, а Кэмрин принялась заплетать ее длинные светлые волосы в косу, похожую на свою собственную.

Я смотрел на них, улыбался и вспоминал один наш очень давний разговор с Кэмрин.

– Это будет дружеский ужин, – сказала она. – Понимаешь, просто встреча двух людей, которые вместе ужинают… или обедают.

– А-а… – кисло улыбнулся я. – Так, значит, мы с тобой уже друзья?

– Да, почему бы и нет, – ответила Кэмрин. Моя реакция явно застала ее врасплох. – Что-то в этом роде, по крайней мере до Вайоминга.

Я протянул ей руку, и она не слишком охотно протянула свою.

– Тогда друзья неразлейвода до самого Вайоминга.

Но уже тогда я понимал: я не хочу расставаться с этой девчонкой. Ни в Вайоминге, ни где-либо еще. Мне показалось, что она вошла в мою жизнь навсегда.

Надо же, как далеко мы с Кэмрин успели зайти со времени того разговора!

После почти трехлетних странствий настало время возвращаться домой.

Мы вернулись в Роли, в наш скромный домик. Натали с Блейком нашли себе жилье в другой части города. Вскоре Лили пошла в школу. Мы прожили несколько спокойных и вполне счастливых лет, но в душе все равно сохранялась какая-то пустота. У меня на глазах наша маленькая девочка превратилась в подростка, а потом и в красивую девушку, чьи цели и устремления превосходят те, что были у нас с Кэмрин. Мне приятно думать, что в этом и наша заслуга. И в то же время Лили – очень самостоятельный человек. Даже если бы ее родители были полными заурядностями, она бы все равно пробилась в жизни.

Большей гордости для отца трудно представить.

Странная штука – прошлое. Есть события, произошедшие давно, но они настолько ярки в памяти, что кажется – протяни руку и дотронешься до них. Я и сейчас вижу автобус компании «Грейхаунд», в котором произошла наша встреча с Кэмрин. Если бы каждый из нас тогда не послал подальше все эти предрассудки и глупости, считающиеся в обществе «правилами приличия», мы бы никогда не встретились. Если бы Кэмрин поддалась обычным страхам молодых мамаш, мы бы не полетели на Ямайку с Лили, которой не исполнилось и полутора лет. Мы жили так, как нам хотелось, плюя на стереотипы общества. Мы шли на определенный риск, выбирали непроторенные дороги, но нас никогда не волновало, что об этом скажут другие. Не всегда мы занимались тем, что нам нравится, но если какое-то дело нам надоедало, мы его бросали. Иногда приходилось подрабатывать в таких местах, как рестораны быстрого питания, однако мы не позволяли заработкам управлять нашей жизнью. Мы не смирялись, искали выход и всегда находили. Мы помнили: у нас только одна жизнь и она не будет без конца давать нам шансы прожить ее интересно. Ухватились за первый же шанс и понеслись.

По-моему, у нас это неплохо получилось.

Честно говоря, я не знаю, о чем еще говорить. Определенный этап нашей жизненной истории подошел к завершению, однако жизнь не кончается. До конца еще очень далеко. У нас с Кэмрин впереди очень много неосуществленных планов. Есть столько мест, где мы пока не были. И столько «правил жизни», которые нам хочется нарушить.

Сегодня у нас, так сказать, день передышки. Особый день. Для Лили, для нас. Определенное подведение итогов того, как мы трое прожили эти годы. Эта часть нашей истории заканчивается, но наше путешествие продолжается и будет продолжаться, пока мы живы.

Эпилог

Спустя пятнадцать лет

Лили

– Лили Пэрриш! – слышится со сцены голос миссис Моррисон.

Следом раздаются возгласы моих родных, а также крики, свист и аплодисменты друзей.

Встаю, поправляю на голове шапочку выпускницы и по деревянным ступеням поднимаюсь на сцену. Шапочка сидит криво. Папа уже поддел меня, сказав, что в моей форме головы повинна мама. Если бы я уродилась в него, шапочка сидела бы идеально.

Пока я иду по сцене, крики, свист и аплодисменты только нарастают. У меня бешено колотится сердце. Я очень волнуюсь. На лице – широченная улыбка. Кажется, я уже целых двадцать минут улыбаюсь подобным образом.

Аттестат мне вручает директор Хановер. Аплодисменты усиливаются. Смотрю в зал, на первый ряд. Мои родители встали; их глаза сияют от радостного волнения. Мама посылает мне воздушные поцелуи. Папа подмигивает и аплодирует. Они оба так горды мной, что у меня перехватывает дыхание. Если бы не они, я бы не стояла сейчас на этой сцене. Вряд ли найдутся родители лучше, чем они.

Выпускная церемония заканчивается, и мы с моим приятелем Гэвином проталкиваемся сквозь толпу и подходим к моим родителям.

Мама обнимает меня и целует в макушку.

– Лили, ты сделала это! – говорит она, сжимая меня в объятиях. – Я так тобой горжусь!

Похоже, мамочка сейчас заревет.

– Мама, не плачь. Тушь поплывет.

Она усиленно трет глаза.

– Поздравляю, моя маленькая, – говорит папа и тоже обнимает меня.

– Спасибо, папа. – Я встаю на цыпочки и целую его в щеку.

Он обнимает меня за талию, как будто хочет от кого-то защитить.

Впрочем, я знаю от кого. Он сердито взирает на Гэвина, как всегда оглядывая парня с головы до ног. Я хорошо изучила этот оценивающий взгляд. Все два года, что мы дружим с Гэвином, папа постоянно держится настороже. Правда, сейчас папин сердитый взгляд не более чем шутка. Но он целый год мариновал Гэвина, прежде чем стал отпускать меня на свидания одну. До этого меня обязательно сопровождал либо он, либо мама. Не скажу, чтобы мне это нравилось. И все же родительская сверхопека не отпугнула Гэвина. Думаю, одно это должно было показать моим родителям, что мой друг достоин уважения.

Честное слово, Гэвин – отличный парень. Догадываюсь, в глубине души мои предки это тоже знают.

– Поздравляю, Гэвин, – говорит папа и пожимает ему руку.

– Благодарю, мистер Пэрриш. – Гэвин до сих пор побаивается моего папочку. Круто, ничего не скажешь.