Книга Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 2. Охотники за удачей - Гарольд Роббинс

— У Рины не осталось родственников, — сказал я, — поэтому я здесь.

На ее лицо отразилось недоумение.

— Не понимаю.

— Она оставила все свое состояние твоей дочери. Не знаю, сколько точно — тридцать или сорок тысяч после уплаты всех налогов и долгов. Она назначила меня душеприказчиком и заставила обещать, что девочка все получит.

Внезапно она побледнела, и в глазах ее блеснули слезы.

— Зачем она это сделала? Она ничего не была должна мне.

— Она винила себя за то, что случилось с нами.

— В том, что случилось с нами — моя и твоя вина, — горячо возразила она. — И глупо теперь вспоминать об этом. Это было и прошло.

Секунду я смотрел на нее, потом поднялся.

— Ты права, Моника. Это было и прошло, — сказал я и направился к двери. — Свяжись с Макалистером, он приготовит все бумаги.

Она заглянула мне в глаза.

— Почему бы тебе не остаться поужинать? У тебя усталый вид.

Я не стал объяснять ей, что у меня похмелье, и вежливо ответил:

— Нет, спасибо. Мне пора. Меня ждут дела.

На ее лице появилось странное, почти горькое выражение.

— О, я почти забыла. Твои дела.

— Точно.

— Я, наверное, должна быть тебе благодарна за то, что ты нашел время зайти, — сказала она и повернулась, не дав мне времени ответить. — Джоан, иди сюда и попрощайся с хорошим дядей.

Девочка вернулась в комнату с маленькой куклой и улыбнулась мне:

— Это моя куколка!

Я улыбнулся ей в ответ:

— Очень милая куколка.

— Скажи «до свидания», Джоан.

Девочка подала мне руку и сказала серьезно:

— До свидания, дядя. Приходи к нам еще. Когда-нибудь. Скоро.

Я пожал ей ручку и ответил:

— Приду, Джоан. До свидания.

Она улыбнулась, быстро выдернула руку и снова выбежала из комнаты.

— Пока, Моника. Если что-нибудь понадобится, звони.

— У меня все будет хорошо, Джонас, — улыбнулась она и протянула руку. — Спасибо. И, конечно, если бы Джоан понимала, то тоже поблагодарила бы тебя.

Я ответил на ее улыбку.

— Она славная девочка.

— До свидания, Джонас.

Она стояла в дверях, когда я шел по дорожке.

— Джонас! — окликнула она меня.

Я обернулся.

— Да, Моника?

Она поколебалась и вдруг рассмеялась.

— Ничего, Джонас. Не переутомляйся.

— Постараюсь! — засмеялся и я.

Она закрыла дверь, и я продолжил путь. Форест Хиллз, Куинс — ну и местечко! Я прошел шесть кварталов, прежде чем смог поймать такси.

* * *

— Но что мы будем делать с компанией? — спросил Вулф.

Посмотрев на него, я взял бутылку с бурбоном и снова налил себе рюмку, а потом подошел к окну и стал смотреть на Нью-Йорк.

— Как насчет «Грешницы»? — осведомился Дэн. — Мы должны решить, что с ней делать. Я уже начал переговоры насчет Джин Харлоу.

Я в ярости повернулся к нему.

— Мне не нужна Харлоу! — рявкнул я. — Это был фильм Рины.

— Но, Бог мой, Джонас! — вскричал Дэн. — Вы же не можете выбросить сценарий! Это влетит вам в полмиллиона — придется же расплачиваться с Де Миллем.

— Плевал я на то, сколько это будет стоить. Фильма не будет.

В комнате повисла тишина, и я снова отвернулся к окну. Слева огни Бродвея уходили прямо в небо, а справа за рекой находился район Форест Хиллз. Я скривился и выпил. В одном Моника была права. Я слишком много работаю.

Слишком много людей висело на мне, слишком много предприятий. «Взрывчатые вещества Корда». «Пластмассы Корда». «Самолеты Корда». «Интер-Континентал Эйрлайнз». А теперь я владел еще и кинокомпанией, которая мне была не нужна.

— Ладно, Джонас, — спокойно проговорил Макалистер. — Что ты намерен делать?

Я подошел к столу и снова наполнил стакан. Решение созрело. Теперь я знал, что буду делать отныне. Только то, что хочу. Пусть сами зарабатывают деньги и показывают мне, чего они стоят.

Я повернулся к Дэну Пирсу.

— Ты вечно твердил, что можешь делать картины лучше других, — сказал я. — Ладно. Ты отвечаешь за производство.

Прежде чем он успел ответить, я повернулся к Вулфу.

— Тебя волнует судьба компании. Теперь можешь волноваться по-настоящему. Ты отвечаешь за все остальное — прокат, кинотеатры, управление.

Я отвернулся и снова подошел к окну.

— Хорошо, Джонас, — сказал Макалистер. — Но ты не назвал членов правления.

— Ты, Мак — председатель совета директоров. Дэн — президент. Дэвид — вице-президент. — Я отпил глоток. — Еще есть вопросы?

Они переглянулись, и Мак сказал:

— В твое отсутствие Дэвид провел анализ. Компании требуется около трех миллионов долларов на этот год, чтобы поддержать ее на прежнем уровне.

— Получите миллион, — сказал я. — Обойдетесь этим.

— Но, Джонас, — запротестовал Дэн, — как я смогу делать фильмы без денег?

— Если не сможешь, — прорычал я, — убирайся, и я найду того, кто сможет.

Лицо Дэна побледнело. Сжав губы, он промолчал. Я перевел взгляд на остальных.

— Это относится и к вам. С сегодняшнего дня я больше ни с кем не нянчусь. Тот, кто не справляется, может выметаться. С этого момента никто меня не дергает. Если вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь. Если вам надо что-то сообщить — отправьте письмо. Все, джентльмены. Спокойной ночи.

Когда дверь за ними закрылась, я ощутил внутри тяжелый комок гнева. Я снова подошел к окну. Форест Хиллз. Интересно, что у них там за школы, чтобы туда могла ходить такая девочка, как Джоан. Я допил то, что оставалось в стакане. Ком стал еще тяжелее. Вдруг я понял, что хочу женщину.

Набрав номер, я попросил Жозе из «Рио-Клуб».

— Слушаю, мистер Корд.

— Жозе, — сказал я. — Послушай, та девочка, что поет румбу. С такими большими…

— Глазами, — закончил он и рассмеялся. — Хорошо, мистер Корд, она будет у вас через полчаса.

Я положил трубку и, взяв бутылку со стола, снова подошел к окну. Этим вечером я кое-что понял.

Люди готовы заплатить любую цену за то, чего они по-настоящему хотят. Моника готова жить в Куинсе, чтобы быть вместе с дочерью. Дэн проглотит любые оскорбления, лишь бы снимать кино. Вулф готов на все, лишь бы доказать, что сможет управлять компанией лучше, чем его дядя Берни. А Мак продолжает платить за ту уверенность в будущем, которую я ему дал.