Книга Царь Давид - Жеральд Мессадье

Он застал Иоава внизу у лестницы. Два человека встали друг напротив друга. Давид схватил Иоава за руку и сказал ему:

– У нас есть общее дело.

– Я вижу, что ты преодолел свое горе, – сказал Иоав.

– Царь может похоронить сына, – ответил Давид. – Отец – никогда. Где твой брат и Еффей?

– Они хоронят мертвых и считают убитых врагов.

– Это были не враги, Иоав, – печально сказал Давид. – Это были не враги.

Через несколько дней Минахаим переместился в предместье. Здесь дышалось свободнее, потому что больше не было врагов, но каждый сдерживал дыхание: к кому попадет трон? Был ли Господь рядом с Давидом или он его предал? Другие города оказались не в лучшем положении: когда новости о смерти Авессалома пришли туда, женщины били себя по лицу, а мужчины в грудь.

– Но Авессалом, что с ним стало? – спрашивали люди солдат, которые сражались на его стороне, когда те вернулись в Иерусалим и ближние деревни: Бетоним, Вифлеем, Манакат, Бахурим.

– Он погиб в первый вечер.

– А Амессай?

– Он убежал.

Амессай укрылся в своем владении, со страхом ожидая решения своей судьбы. Он боялся не Давида, а его генералов и особенно Иоава.

Когда Садок и Авиафар получили послания от Давида, они воздели руки к небу. Где царь? Как он? Когда он вернется? Царь просил их передать следующее послание двенадцати племенам: «Убеждены ли вы в намерениях Бога? Носите ли вы траур по Авессалому или несете штандарт Израиля?» Давид подумал говорить от имени Самуила, но большинство старейшин, которые знали Великого ясновидящего, умерли, а что касается других, то лучше не пробуждать старые воспоминания.

Кровь застыла в жилах Амессая, когда на травянистой дороге, ведущей к его дому, показались гонцы. Конечно, двое одиноких мужчин, ехавших по дороге, могли быть только гонцами. Какие новости везли они? Он послал слугу открыть им.

– Чего вы хотите?

– Нам нужен твой хозяин Амессай.

– Кто вы?

– Гонцы царя!

– Какого царя?

– Давида.

– Передайте мне сообщение.

– Мы можем отдать его только ему в собственные руки.

Амессай вышел. Они протянули ему свиток в кожаном мешочке.

«Ты моя плоть и моя кровь. Я прощаю тебя. Я ставлю тебя командующим вместо Иоава, с божьей помощью. Давид».

Амессай залился слезами, и на следующий день он совершил большое жертвоприношение, призывая на Давида благословение Бога. Вся Иудея узнала об этом прощении. Начиная с третьего дня старейшины или их послы нахлынули на Миханаим: они восхваляли мудрость Бога, который покровительствовал своему слуге, они умоляли царя о милосердии и сожалели о заблуждении, которое их толкнуло последовать за мятежником…

– Мы возвращаемся, – сообщил Давид на следующий день.

Царь открыл ворота дворца под приветственные возгласы народа, собравшегося, чтобы проводить его, он дал зарок больше сюда не возвращаться. И вот караван тронулся ветреным утром, когда шел сильный снегопад, покалывавший кожу.

На всем его пути посланцы городов и деревень Миспа, Гадара, Бетоним приходили приветствовать царя, принося ему маленькие мешочки сушеных фруктов, печенье, сушеную рыбу, чечевицу. Потом гонцы сообщили Иоаву и Абисхаю, что люди Иудеи ждут царя в Жилгало, чтобы помочь ему и его сопровождению пересечь реку. Там были Схимей, старец Бахурим во главе тысячи Бенжаминитов и Сива, служитель Мемфивосфея с пятнадцатью сыновьями и двадцатью слугами.

– Они не знают твоего брода, – заметил Иоав, обращаясь к Давиду.

И действительно, они перешли там, где вода доходила им до пояса, а то и по горло, и выбрались на другой берег, промокшие и замерзшие. Там они вымылись у ног царя. Среди них были Схимей Бенжаминит, человек из родни Саула, который оскорбил Давида: он присоединился к Авессалому и теперь приехал публично покаяться. Его оскорбления еще звучали в ушах Давида:

– Убирайся, проходимец! Убирайся! Кровожадный проходимец! Господь отмстит тебе за трон, который ты украл у Саула, и теперь он отдаст твой трон Авессалому, вот как воздадутся тебе твои преступления!

Да, это был тот же самый человек, который теперь, как мешок с плохо отжатым бельем, бросился в ноги к Давиду.

– Я прошу моего владыку забыть ту подлость, которую совершил твой слуга, когда мой царь покидал Иерусалим! Я публично признаюсь в бесчестье, и я первый сегодня из всего дома Саула, приехавший воздать дань твоему величию!

Это был прекрасный образец гнусности и лицемерия. Давид превозмог приступ тошноты.

– Ох! Избавиться от этого подлеца…

– Не осудить ли этого Схимея на смерть? – подсказал Абисхай. – Не этот ли человек проклинал помазанника божьего?

– По какому праву мои племянники вмешиваются в мои дела? – обрезал его Давид. – Если необходимо казнить Схимея, то нужно было предать мечу половину населения Иерусалима, не говоря уже о других городах.

Дрожа от ужаса и холода, под недоброжелательными взглядами Абисхая и Иоава Схимей слушал эти речи, продолжая обливаться потом.

– Твоя жизнь сохранена, – сказал ему Давид. – Теперь уходи.

И тот снова побежал в воду, чтобы перебраться на другой берег и удрать на осле.

Потом подошел несчастный Мемфивосфей, сын Ионафана, которого перенесли через реку, словно тюк. Он стоял босой, со всклоченной бородой, грязный… Ошибка природы! И это сын его прекрасного Ионафана! Давид вздохнул, видя, как он бросается к его ногам. Прощение было получено.

– Почему ты не последовал за мной в изгнание? – спросил у него Давид, помогая ему встать.

– Я хотел последовать за тобой. Я уже оседлал двух ослов и нагрузил их провизией в дорогу, но мой слуга Сива сказал мне, что я не прав, следуя за тобой, потому что ты неправильно поступил с Авессаломом. Он отговорил меня идти за тобой и ушел с двумя ослами. Я услышал о твоем возвращении, и я счастлив видеть тебя, – добавил. Казалось, он искренне раскаивался! – Вся семья моего отца заслужила судьбу, которую ты ей оставил. А теперь делай со мной, что хочешь, я повинуюсь тебе.

А Сива стоял там же, на берегу, и с беспокойством следил своими косыми глазами за разговором Давида и сына Ионафана. Давид обнял Мемфивосфея и положил руку ему на плечо.

– Я ему обещал твое добро. Я не могу у него забрать все. Он тебе вернет половину.

– Неважно, ты вернулся, это значит, все хорошо, – сказал калека.

«Ах, как мучителен час сведения счетов! – сказал сам себе Давид. – Обманутые жертвы, обманщики обманутых, и все тянут вереницу своих преступлений!»

– Тебе нужно переходить, – напомнил Иоав.