Книга Честь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

Джек, не сдержавшись, охнул.

— Ты что, собираешься держать меня здесь три года?

— Это не такой долгий срок для твоих лет. Конечно, разве я сам не провел столько же времени в плену у турок? И, скажу тебе, в куда худших условиях. — Хью положил ладонь на руку Джека. — А здесь? Ты подумай! Разве твое золото не обеспечит тебе хороший стол и вино? Разве охране не даны указания доставлять тебе… все, что ты пожелаешь? — Он подмигнул. — Я предупредил их о твоих аппетитах, мой мальчик. Славные чистые девушки будут предоставляться по первому требованию… и будут меняться с той же частотой, что и постельное белье.

— Нет уж, благодарю, — процедил Джек с холодной злобой. — Чем-чем, а шлюхами я сыт по горло.

— Ну, это ты зря, Джек, — поморщился Хью. — Ты ошибаешься на ее счет. Она…

Джек покачал головой. Его гнев, до сих пор сдерживаемый, излился наружу.

— Она твоя собственная кузина, — прошипел в ярости он. — Как же ты мог? Неужели ты совсем потерял остатки чести, подтащив человека, который, по твоим словам, был твоим другом, к корыту, из которого хлебал сам?

Рыжий Хью вскинул глаза, и Джек понял, что задел его за живое. Во взгляде ирландца смешались и гнев, и боль. Он заговорил лишь тогда, когда совладал со всем этим:

— Я скажу тебе кое-что о моей кузине, Джек Абсолют. Она делает то, что делает, ради цели, столь великой, что ты даже не можешь себе этого и представить…

— Ради вашего дела? — язвительно осведомился Джек. — Что же это за дело, которое может превратить девушку в шлюху, а тебя в сводника?

Ему показалось, что ирландец сейчас кинется на него, поскольку тот вспыхнул и схватился за эфес шпаги. Джек, не имевший никакого оружия, понимал, что силы их не равны, но подсознательно все равно хотел схватки, а потому оттолкнул стол, чтобы освободить пространство.

Но ирландец и на сей раз не поддался гневу. Он сделал несколько глубоких вздохов, снял руку с эфеса и встал.

— В какой-то степени я способен понять твои чувства, потому что и сам приходил в безумную ярость из-за войн и убийств, ревности и измен.

На миг Хью прикрыл глаза рукой, и у Джека даже возникло искушение броситься на него, но ирландец уже убрал ладонь и продолжил:

— Однажды в очень отчаянном состоянии я вернулся на родину и повстречался там с красотой и добротой, каких не видел годами. — Он поежился. — Я злоупотребил этой добротой, взял то, на что не имел никакого права. Это мой грех, какой священники отпустить мне не властны. Искупить его могу лишь я сам. Найдя свой собственный к тому путь. — Голос его упал до шепота. — Так или иначе, заверяю тебя, что ты в своих муках не одинок. Добро пожаловать в мои круги ада.

Рыжий Хью повернулся к двери, и Джек подумал, что сейчас он уйдет и на том все закончится. Однако ирландец остановился и обернулся:

— Хочешь, я расскажу тебе кое-что еще, Джек Абсолют, перед тем как уйду? О моей кузине? И Бате?

Джек кивнул.

— Так вот, тогда я действительно составил против тебя своего рода заговор с ее участием, но к политике это не имело никакого отношения. Мой замысел состоял в том, чтобы искупить свою вину перед ней и устроить ее счастье. Найти ей достойного мужа, располагающего какими-то средствами. Да, достопочтенный Джек, деньги тут имели значение, и немалое: ведь я не мог дать ей приданого, но пожениться вы должны были по любви. И все же, — покачал он головой, — там, в Бате, я вовсе не приказывал ей соблазнять тебя. И она не рассказывала ни мне, ни кому бы то ни было о свидании, которое ты назначил ей, передав в церкви записку. Можно даже сказать, что она поступилась возложенными на нее обязательствами. Тебе следует знать, если тебя и предали, то не она и не ее чувство к тебе.

Потом он ушел. Его шаги удалились вниз по ступеням, дверь затворилась, лязгнул засов.

Джек остался наедине со своими мыслями, а спустя какое-то время и слезами.

* * *

Прошли три дня, прежде чем безнадежное отчаяние стало ослабевать, уступая место злости. Еще три ушли на пополнение более чем скудного запаса итальянских слов. Наконец, почувствовав себя готовым, он обратился к неразговорчивому охраннику, принесшему ему ужин, с просьбой.

Паренек его лет вроде бы немного понимал по-английски, но уразуметь сказанное на смеси двух языков так и не смог. Однако предположил, что молодому человеку понадобились те услуги, о каких говорил Рыжий Хью.

— Женщина? — спросил он, плотоядно улыбаясь. — II Signor хочет женщину, si?

— Женщину нет, — ответил Джек. — Мужчину.

Охранник удивился, потом пожал плечами.

— Uomo?Vabene.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Нет-нет! Signor, нет… Мне нужно… Э-э… — Джек подошел поближе, подыскивая слова. — II Maestro… di spada. — Он изобразил фехтовальный выпад.

— Для упражнений, да?

Джек сделал глубокий вдох и помахал руками.

— Exercismo, si?

Малый понял.

— Ah, Capito. Exercismo! Con il Spaddacino. Si!

Он повернулся, чтобы уйти, но Джек остановил его.

— Е ragaz zo, — сказал он, — очень… molto importante… il Maestro sinistra. Левша, понимаешь? Capiche? Sinistra.

Парень кивнул, уловив суть просьбы и не желая вникать в остальное.

— Ah, si,si, capito!

«Вот и прекрасно, — подумал Джек, когда дверь закрылась. — Ибо мастеров фехтования много, но мне нужен левша».

Глава четвертая

ПЛЕННИК

Джек отскочил назад, и лишь резвость ног спасла его грудь от укола. Его собственный клинок, хотя он и орудовал им со всей мыслимой быстротой, ища в воздухе шпагу противника, был почти бесполезен. Юноша опять позволил сопернику сблизиться с ним, надеясь спровоцировать его на атаку из невыгодного положения, а потом снова отпрыгнул назад, вскидывая свой клинок. Сталь — наконец-то! — сшиблась со сталью. В тот же миг Джек резко вывернул кисть, отклонив угрожающее ему острие влево. Вроде и ненамного, но для начала и это было успехом. Не теряя контакта с чужим клинком, он вернулся в шестую оборонительную позицию. Соперник остановился. Джек, готовясь к новой атаке, откинул для лучшего равновесия свободную руку… и та тыльной стороной кисти чиркнула по обоям.

«Будь ты проклят!» — подумал Джек, глубоко дыша и следя за глазами партнера.

Как только он поймет его замысел, ему придется что-то придумать… хотя что тут можно придумать? Всего десять секунд назад он вроде бы принудил итальянца отступить через всю комнату, загнал в угол, как тот его сейчас… но почему-то не смог нанести завершающий, победный удар. И сам, в свою очередь, оказался прижатым к стене.

Мастер фехтования отвел свой клинок, отошел назад и в паре шагов от центра комнаты повернулся.