Книга Взгляд василиска - Макс Мах

"Александр Борисович… Итиль… " – и тут он вспомнил, наконец, тот сон, что приснился ему сегодня на рассвете. Он проснулся, за окном была серая предрассветная муть, закрыл глаза, и… Да, все точно. Это был тот же самый сон, что уже приходил к нему однажды всего несколько дней назад, когда Реутов забылся тяжелым сном после допроса на той клятой барже. Итиль… Конная статуя царя Иосифа и невнятныетрущобныепереулкиЯрославого Городища…

"Что-то там было… Или есть?"

– Знаете что, – сказал он после минутной паузы, неожиданно обнаружив, что все остальные молча смотрят на него, явно удивленные и встревоженные. – Я сейчас подумал… Надо сделать по-другому. Мы слишком долго путешествуем вчетвером. Это опасно и непродуктивно. Пока суд да дело, мы с Полиной останемся здесь, в Петрове. Два человека не четыре. А вы… Езжайте-ка вы в Итиль. Документы у вас есть, так что можно и аэропланом…

– В Итиль? – Удивленно подняла бровь Лили.

– Да, – кивнул Вадим. – Именно в Итиль. – Саша самый старший, он должен знать все семейные предания. Расспросите его обо мне, это само собой, и выясните у него… Даже не знаю, как сформулировать. Мне сон странный снится. Сегодня уже второй раз, а первый раз это случилось на барже…

– Не просто сон, – покачал он головой, отвечая на недоуменные взгляды "товарищей по несчастью". – Как будто я пытаюсь вспомнить что-то важное, но никак не могу. Это как-то связано с Ярославовым городищем. Может быть, там кто-то жил? И еще Штаб Войскового Круга… Что-то с ним… Не знаю, но чувствую, что это неспроста…

– Итиль? – Задумчиво произнес Давид. – Итиль… А знаешь, Вадик, возможно, ты и прав. Смотаемся-ка мы по быстрому в Итиль, а? – Спросил он, оборачиваясь к Лили. – Заодно и город посмотришь…

12.

От Зои он ушел в шесть утра. Заскочил ненадолго, так он думал в тот момент, в "свою квартиру", побрился и принял душ, но затем изменил свои планы и, сварив после недолгого раздумья кофе, устроился с большой фарфоровой чашкой напротив терминала. Дела шли неплохо – Альфа прибыл в Петров поздно ночью, посылка из Франкфурта была в пути, а Архитектор обещал к середине дня прислать схемы и чертежи последней реконструкции "Итальянского палаццо" – но от Мыша пока не было ничего. Оставалось только надеяться, что "юный гений" с заданием все-таки справится, потому что лезть к Домфрону без предварительной разведки было смертельно опасно. Написав несколько писем и сделав звонок в Люксембург, Илья все-таки оделся и вышел из дому. Дел у него, так уж вышло, на это утро не было, и он просто пошел пешком по Среднему проспекту, размышляя о том, что рассказал ему вчера Реутов.

Погода была вполне приемлемая. Дождь, ливший всю ночь, перестал и, вроде бы, начинать по новой не собирался. Было сумрачно – облака, закрывшие все небо, висели низко – свежо, и пахло осенью. Самое лучшее время для неспешной прогулки. На ходу и думается лучше и тонус в тело возвращается. Однако если шел Илья медленно и внешне был совершенно спокоен, то мысли в голове летели стремительно и не всегда имели ту законченную форму, которую Караваев предпочитал, когда думал о серьезных вещах. Дело в том, что рассказ Вадима его не просто встревожил, а, пожалуй, даже испугал, если конечно, Илью вообще можно было чем-нибудь испугать. За словами старого друга угадывалась операция такого масштаба, что и у более чем опытного в таких делах Аспида не хватало воображения, чтобы представить, что за дело такое могло обнаружиться в смертельной близости от Реутова, что все вдруг, как с цепи сорвались. И кто эти "все" тоже было непонятно. Уровень их возможностей вызывал уважение, но чем дольше думал об этом Илья, тем более очевидным казалось ему то, что за всеми этими безобразиями стоит не какое-то конкретное государство – Россия, Германская империя или, скажем, Аргентина – а какие-то иные, но от того не менее опасные силы.

"Да, парень, – подумал он, подводя итог своим размышлениям. – Влип ты не по-детски".

И мысль эта, что странно, относилась сразу к обоим, к бедолаге Реутову, бросать которого в беде Илья был не намерен, и к себе самому, которому – теперь уже он точно знал – предстояло сделать невероятное, прокручивая одновременно две очень сложных, если не сказать большего, операции.

"Но для начала следует сделать им документы… "

Вот это была уже насквозь практическая мысль, и, усмехнувшись в душе очередному примеру того, как быстро философия преобразуется в его голове в логистику и тактику, Илья вытащил из кармана телефон и вызвал Реутова.

– Вадик, – сказал он, поворачивая между тем обратно к дому. – Я вчера забыл тебя спросить. Вам документы нужны?

– Нужны, – сразу же откликнулся Вадим. – Мне и Полине.

"Даже так?! – Снова усмехнулся Караваев. – Знаешь ты, Вадик, каких заводить себе друзей. Врагов, впрочем, тоже".

– Тогда, так, – сказал он вслух. – Встречаемся в полдень в ресторане "Адмиралтейство" на Литейном. Знаешь, где это?

– Знаю, – удивленно откликнулся Реутов. – Но это же…

– Это то, что нам нужно, – "цинично" усмехнулся Илья. – Поэтому придешь с Полиной. Ты посидишь в зале, а мы с ней "уединимся" в номере минут на сорок. Компреву? И не забудь принести ваши фотографии паспортного формата по две штуки на каждого.

– Ага! – Сообразил, наконец, Вадим, почему встреча назначена в ресторане с такой плохой репутацией. – Понял.

– Ну и, слава богу! Отбой.

И в самом деле, для того, чтобы вклеить фотографии в готовые бланки паспортов и нанести печати, много времени не нужно – спасибо покойному "граверу" Домфрона Витасу Станиславовичу Казюлису – но для этого требовалось помещение, где никто не будет подглядывать из-за плеча, чем это таким здесь занимается господин Караваев. А в номерах "Адмиралтейства" никто не удивится тому, что молодая симпатичная женщина пришла с одним кавалером, а уходит "наверх" с другим. Профессию сутенеров, как и занятие проституцией в Русском каганате, как, впрочем, и во всех других странах, искоренить ведь так и не удалось. Ну, а в номере он им документы как раз и сделает. И снова же все чисто. Сорок минут, ну, пусть и час, и все расходятся, и ни у кого не возникает никаких вопросов. Все всем и так ясно.

Илья не стал заходить "домой", а сел в машину и отправился на Ревельский вокзал, где в одной из ячеек камеры хранения лежало наследство господина Козюлиса. Движение в этот час было довольно интенсивное и чтобы снова не влететь в пробку на Дворцовом мосту, Караваев решил ехать через Петроградскую сторону к Литейному мосту, надеясь, что там будет поспокойнее. Однако пробка образовалась и на Литейном, и вот как раз тогда, когда он еле двигался в потоке машин, запрудивших мост и едва ли не половину перспективы, в кармане зазвонил телефон.

– Есть! – Сказал каким-то больным голосом Мышь. – Я ее сделал…

– Через полчаса, – сразу же ответил Илья, но, бросив взгляд за окно, тут же поправился. – Извините, через час я переведу вам гонорар.

– Ну, бывайте пока, – вяло откликнулся Климов и отключился.