Книга Каменный век. Книга 6. Люди Быка - Сергей Щепетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Семен Николаевич! – На скулах сына вздулись желваки, взгляд сделался пронзительным и острым, как клинок его пальмы. – Служение Людей придумал не я. Я просто его принял – стал лоурином. Тех, кого нельзя уговорить, подкупить, соблазнить, образумить, я буду убивать. А кошмары по ночам… Наверное, переживу.
– Ешь твою в клеш, – пробормотал Жрец и переключил зрение на чуть более дальний план. – Твоя работа?!
– Отчасти, – усмехнулся Юрайдех. – Тобик своих привел!
На территории форта, ставшей вдруг маленькой и тесной, толпились возбужденные молодые мамонты. Будь они взрослыми и крупными, наверное, вообще здесь не поместились бы. Вот два самца двинулись навстречу друг другу по проходу между учебными бараками и застряли – пятиться ни тот, ни другой не хотел. Послышалось негромкое взревывание, бревенчатая стена барака покривилась, с крыши посыпалась кора, заменяющая черепицу. Чуть в стороне юная мамонтиха подцепила хоботом будку школьного туалета, завалила ее набок и с интересом принялась изучать.
– Гони их!! – простонал Семен. – Гони к черту – развалят же все! Столько лет строили!
– Сейчас попробую! – пообещал сын. – Они просто сильно разволновались.
Юрайдех ушел, а его отец – вождь и учитель народов – отвернулся, чтоб не расстраиваться, и стал смотреть на реку. Облако черных точек – голов плывущих вдали людей – течением быстро сносило в сторону. Их становилось все меньше и меньше…
ТОБИК
Беглый осмотр показал, что от вражьего оружия мамонты не пострадали – слишком несерьезным оказалось это самое оружие. Успокоились животные довольно быстро, но от этого стало только хуже – они хотели общаться с людьми, вокруг было много незнакомых интересных предметов и запахов. Груды трупов их не смущали, хотя наступать на них мамонты избегали – брезгливо отодвигали в сторону бивнями. Началась процедура изгнания волосатых союзников.
Юрайдех уговаривал или отчитывал то одного, то другого. Животное после этого покорно направлялось прочь, но, увидев, что все остальные толкутся между построек, возвращалось назад. Семен попробовал действовать в том же духе, но быстро сорвался и начал бушевать – бегать, кричать, ругаться матом и лупить древком пальмы по волосатым ногам и хоботам. Мамонты стали от него шарахаться, увеличивая тем самым уже имеющиеся разрушения. Семен это видел и злился еще больше. Вообще-то, он понимал, что у него просто истерика, но остановиться не мог.
Дело кончилось тем, что он споткнулся о бивень, коварно выставленный из-за угла над самой землей. Семен упал, перемазался навозом и оказался ловко прихвачен концом хобота, поднят и мягко, но прочно прижат к бревенчатой стене барака. Хулигана он узнал с первого взгляда:
– Тобик! Сволочь волосатая!! Вали отсюда!!!
– «Уйду… Сейчас уйду… Загадку дай – и уйду…»
– Ща бивни пообломаю! И хобот узлом завяжу!!
– «Уйду… Загадку дай…»
Семен сообразил-таки, что угроза его невыполнима и вырваться, пожалуй, не удастся – дешевле принять условия. Однако он продолжал сопротивляться:
– Ты из меня уже все загадки вытянул, пока сюда бежали! Приходи завтра – я новые придумаю!
– «Ну, дай… Одну только…»
– Ладно, – сказал Семен, стремительно успокаиваясь. – Слушай: два икс плюс игрек будет пять. А три икс минус игрек будет тоже пять! А?
– «Ну-у… Нечестно… Легко слишком… Два и один будет…»
– Ах ты, гад! Десять минус два икс будет игрек. А два игрек плюс икс будет восемь!
Надежда на цифру «10» – она была предельной для мамонта – не оправдалась. Захват Тобик не отпустил.
– «Ты такую уже давал… Я помню… Икс – четыре, а игрек – два. Настоящую дай, какую люди решают…»
– Ах так?! – взъярился пленник. – Ладно! Но если не разгадаешь, сразу уйдешь и своих всех отсюда прогонишь. Годится?
– «Годится… Прогоню… Настоящую дай – как у вас…»
– Слушай внимательно и запоминай условие, – злобно усмехнулся Семен. – Человек Петя каждый день выпивает один кувшин самогонки. Человек Вася пьет самогон через день, но каждый раз выпивает по два кувшина. Вопрос: сколько кувшинов самогона в день будут выпивать эти люди, если подружатся и станут пьянствовать вместе?
«Два… Один… Два на два… Один плюс один… Два будут, если вместе…»
– Неправильно! – злорадно засмеялся Семен. – Это ж про людей загадка! Сказать ответ, или думать будешь?
– «Думать буду… В день – один, другой за два дня – два, значит, тоже один… Один плюс один…»
– Топай отсюда! – потребовал человек, отпихивая обмякший конец хобота. – А то ответ подскажу!
– «Не надо… Иду… Один плюс один…»
Мамонт действительно направился туда, где еще совсем недавно был забор из подгнивших бревен. Продвинулся, однако, он недалеко – только до Семеновой избы – и остановился. Ему нужно было решить, с какой стороны обойти здание, но задача оказалась непосильной, поскольку думал он о другом. Пришлось Семену поворачивать животное «врукопашную» – упираясь плечом в бивень.
– Ты интеграл примени! – сказал он вслед несчастному Тобику.
В конце концов ушли и остальные мамонты. Последствия их пребывания в форте оказались ужасными: навес коптильни свален и растоптан, общественный туалет уничтожен, большая часть бревенчатых построек деформирована и нуждается в совсем не косметическом ремонте. Частокол, отгораживающий территорию форта от открытой степи, разворочен бивнями так, что его, кажется, легче построить заново, чем починить. На фоне всего этого многочисленные кучи мамонтового навоза выглядели мелочью, недостойной внимания. Семен длинно выругался в последний раз и занялся людьми.
В мясорубке под стеной барака погиб один из учителей-кроманьонцев. Нападающие облепили его как мухи и смогли вытащить из строя. Его удалось отбить, но парень оказался серьезно ранен. Уйти «в тыл» он отказался. Другой кроманьонец получил проникающее ранение грудной клетки, и Семен сильно сомневался, что он выживет, но добивать не разрешил. Все остальные отделались, можно сказать, царапинами.
Щадить детскую психику никто не собирался, и узников выпустили на волю, заваленную трупами и мамонтовым навозом. Как выяснилось, трое нападающих все-таки успели пролезть под нижним бревном стены внутрь барака. На что они рассчитывали, совершенно непонятно – неандертальские женщины разорвали их буквально в клочья.
Нужно было как-то осмотреть детей, и Семен не придумал ничего лучше, чем объявить общий сбор, на котором задал вопрос – всем сразу:
– У кого чего болит – поднимите руки. Кто не признается, будет хуже.
Традиция безусловного повиновения учителю за последние годы в школе только окрепла, и руки начали подниматься – пять, десять, пятнадцать…
