Книга Каменный век. Книга 3. Прайд Саблезуба - Сергей Щепетов

Насмерть перепуганные Эрек и Мери сидели в обнимку, прижавшись к покрышке вигвама, хьюгг куда-то успел спрятаться. Только Ветка спокойно стояла у костра и рассматривала нового гостя. «Ясное дело, – подумал Семен. – Все, кроме нормальных людей, ощутили или услышали „акустическую“ атаку саблезубов – им страшно, а нам хоть бы хны. Впрочем, если б они захотели, то и нас бы перепугали – гордиться тут нечем. Но каков кот, а?!»

– Нравится? – спросил Семен свою женщину. – Погладить не хочешь? Смотри, какой ма-аленький!

– Хочу! – заявила Ветка. – Только он в воде, а она холодная. Позови его сюда!

– Не пойдет, наверное, – вздохнул Семен. – Тут же все саблезубами пропахло. Слушай, а вдруг за ним родители придут? Бивнями нас забодают и ногами затопчут. Может, прогнать его, а?

– Не надо, Семхон! Давай ему лучше травки нарвем! А мамонтам ты скажешь, что мы его не обижали, что его тигры перепугали – смотри, прямо дрожит весь!

Семен припомнил, как в стране хьюггов на его глазах мамонтиха обрекла себя на мучительную смерть ради спасения детеныша. «Что-то сомнительно, чтобы мамонты позволили отбить кого-то из молодняка – даже саблезубам. Тогда откуда он взялся? Неужели… А, собственно, почему бы не спросить его самого? Он же не сосунок несмышленый – с меня ростом, наверное. Ему, может быть, уже не один год. Правда, нельзя сказать, что такая попытка – не пытка, поскольку опять голова будет болеть. Или на сегодня хватит?»

Так или иначе, но перспектива встречи с разъяренными родителями Семена никак не устраивала. Мысль пристрелить мамонтенка и надолго обеспечить себя мясом ему и в голову не приходила – судя по рассказам лоуринов, людей мамонты не боятся и при малейшем подозрении атакуют не задумываясь. Не возражают они лишь против добивания умирающих сородичей. Правда, сейчас все в этом мире меняется и, разумеется, не в лучшую сторону. Так что…

Семен свернул в рулон свою старую рубаху и уселся на нее напротив стоящего в воде мамонта. При его приближении животное развернулось и двинулось было в глубину. Однако вода явно пугала, и оно вернулось на прежнее место.

– Ну, что ты дергаешься? – устало заговорил Семен. – Никто тебя больше ни пугать, ни есть не будет. Стой спокойно, а еще лучше выходи, а то брюхо простудишь…

Он довольно долго нес какую-то успокоительную чушь вперемешку с мысленными «посылами». Язык у него устал, головная боль набирала силу, а ничего путного не получалось. Некое подобие ментального контакта возникло уже в сумерках. Они, наконец, встретились взглядами, и в переутомленном мозгу Семена поплыли какие-то зрительно-эмоциональные образы, приправленные чем-то непонятным – наверное, данными слуха и обоняния. Степь – трава – еда; фигуры «своих» – пасущиеся мамонты; степь – трава – еда; фигурки людей с палками – страх, беда; движение по степи – страх, хочется есть; трава – еда, чувство безопасности – рядом кто-то очень «свой»; и снова фигурки людей, страх, движение и так далее…

Собственно говоря, мамонт не «передавал» ничего Семену, он как бы молча стенал, тоскуя от безысходности и горя. Собрав последние силы, Семен «перекинул» ему молчаливый вопрос о судьбе того «своего», который был с ним. И получил ответ, точнее, отклик в сознании мамонта – клубящиеся, переплетающиеся сгустки горя и ужаса. Сквозь них проступило знакомое – распадок, лежащий на боку мамонт, саблезубы…

– Та-ак! – Семен стиснул руками голову, боясь, что она расколется. – Вот этого-то я и боялся! Похоже, твою мамашу кошки и задрали. Сейчас отключусь прямо здесь…

Он огляделся по сторонам и обнаружил стоящих поблизости Мери и Эрека. Взявшись за руки, питекантропы с интересом наблюдали за Семеновыми мучениями. В мутящемся уже сознании возникла полубредовая мысль, что мамонты не должны бояться питекантропов…

– Может, вы договоритесь? – спросил Семен волосатую парочку и перешел на «язык» питекантропов, помогая себе жестами: – Он маленький. Он – боится. Ему плохо – он один. Надо – вместе, надо – не бояться.

Питекантропы переглянулись, обменялись несколькими «словами».

– Вместе – хорошо. Без страха – хорошо. Маленький – помочь, защитить, – сказала Мери Семену и шагнула к воде. Мамонт воспринял это спокойно.

– Давайте, ребята, – прошептал Семен, – а я пополз в вигвам. Иначе вам меня туда нести придется…

Добрался ли он до жилища, Семен вспомнить не мог, но утром обнаружил себя именно там. Было совсем не рано, и снаружи доносились голоса Ветки и Хью. По-видимому, женщина готовила завтрак и попутно проводила урок лоуринского языка для неандертальца. Сегодня они проходили названия и назначение мужских и женских половых органов. Семен заслушался…

И слушал, пока Ветка не заглянула в вигвам. Обнаружив, что ее мужчина не спит, она пригласила его «к столу». Семен встал, оделся и вылез наружу. Мамонта в воде не было.

– Ну, и где?… – поинтересовался он, притворно зевая и протирая глаза.

– Вон они, – ткнула пальцем Ветка и, хихикнув, добавила: —Травку едят.

Семен глянул в указанную сторону и действительно разглядел на склоне три коричневатых фигурки разных размеров.

– М-да-а, – протянул он, скребя нечесаный затылок всей пятерней. – И кто кого пасет? Или они пасутся вместе?

– А что такое «пасутся»?

– Да то же самое – «травку едят», – уклонился от объяснений Семен. – И давно он из реки вылез?

– Еще вчера – ее Мери за хобот вытянула.

– А почему «ее»?

– Потому что это мамонтиха – девочка. А когда за ней мама придет?

– Не придет, – вздохнул Семен. – Вон ее мама – в горшке булькает.

– Ты что?!

– А вот то… Какие-то люди подранили мамашу. В таком виде она долго шла куда-то с детенышем. Наверное, здесь по привычке хотела перейти реку. Не смогла и стала бродить по берегу. Ну, а когда совсем ослабла, ее саблезубы загрызли.

– Что ты такое говоришь, Семхон?! Как же Люди могли напасть на здоровую мамонтиху с детенышем?! Да еще осенью?

– Не знаю, Веточка… Наверное, это были ДРУГИЕ люди.

– Разве такие бывают?

– Еще как! Ты когда-нибудь видела такое? – Семен извлек из кармана наконечник.

– Нет, – испуганно прошептала Ветка.

В течение дня Семен несколько раз пытался приблизиться к пасущейся мамонтихе. Успехом увенчалась лишь четвертая попытка.

– Ну, и как же нам вас звать, леди?

– Варм… – издала невнятный звук мамонтиха.

– Ладно, – согласился Семен. – Будешь Варварой, точнее Варей. Правда, говорят, что животным нельзя давать человеческие имена, но я уже запутался, кто в этом мире человек, а кто нет.

Старейшины сидели на бревнах у Костра Совета. Они кутались в шкуры и беседовали о «возвышенном» – обсуждали достоинства и недостатки различных способов соития с женщинами.