Книга Дары некроза - Роман Куликов

Шаман взбрыкивал и трясся. Вероятно, его причудливые движения должны были нести глубокий смысл, но у изобретателя они вызывали только одно желание — выбрать в соседнем «живом окне» оружие помощнее и обрушить на тварей. Он уже проверил — ничего дальнобойного на корабле не осталось. А может, и не было никогда.

Вокруг Берса-старшего тем временем собрались почти все воины клана. Большинство держали луки со стрелами. Шаман, завершив свое действо, уступил место соплеменникам.

Каждый из мутантов, исполнив короткий ритуальный танец, натягивал тетиву лука и отправлял длинную стрелу с костяным наконечником в распятого на кресте пленника. Стрелы пронзали руки и ноги человека. После каждого выстрела хозяин водяной фермы вздрагивал и, широко раскрыв глаза, смотрел на новую рану. Смертная мука искажала лицо, обычно бесстрастное, но он молчал.

Когда очередная стрела попадала в тело Берса-старшего, Шави мелко вздрагивал вместе с ним и шептал что-то бескровными губами. В конце концов, не выдержав, он закрыл глаза. С момента их последнего разговора прошло совсем немного времени, и каждое слово изобретатель до сих пор помнил так, словно заучивал наизусть…

— Ты зачем отпустил его на шахту?! — орал на изобретателя хозяин водяной фермы. — У него же ветер в голове до сих пор гуляет!

— А ты зачем продал Айзу?

— Этой твари на моей ферме больше не место! Поигрался с ней парень, и хватит. Или ты думал, что я позволю какой-то рабыне занять спальню моего племянника навсегда? Или, может быть, даже в свободные выбиться, хозяйкой всех моих владений стать? Плохо же ты меня знаешь старый друг.

— Да он же любит ее — неужели не понимаешь? Или забыл, что такое любовь, старый ты хрыч?

— Да какая там любовь?! Опомнись, Шави! Девка через койку себе дорогу прокладывает! Наверняка женить на себе Роди мечтает. Не племяш мой ей нужен, а свобода и власть. Правильно я ее на шахту продал. Жалко только, что не отправил куда подальше. Знал бы, как дело обернется, — давно бы избавился.

— Он любит ее, — твердо сказал Шави. — И уже поздно говорить, что ты мог сделать, а чего не мог. И любовь его крепка. Он, может, и не очень свирепо выглядит, но характер твердый, тебе под стать. Чему удивляться — одна кровь.

— Это да, сестра многое ему передала, — согласился Берс-старший. — Сколько его уже нет?

— Восемь дней.

— И ты только сейчас приехал?! — Кулаки хозяина фермы сжались, верхняя губа приподнялась в оскале, но он взял себя в руки. — Завтра отправлю с цистерной охранника, пусть все выяснит и уладит. Надеюсь, Роди справится. Ведь не зря я его столько натаскивал да к оружию приучал. В последний раз ему даже почти удалось побить меня. Не будь он таким бестолковым, давно бы уже стал лучшим следопытом пустыни.

— Сам виноват — слишком жестко с ним обходишься. Хуже, чем с последним чужаком.

— Парень уродился чувствительным, как девка. Как он управлять будет с таким характером, когда меня не станет? Как рабов в узде держать? Как дела вести? За год все развалит, людей погубит и сам сгинет. Пусть крепчает нутром, не рассыпется от лишней плюхи.

— Роди не обычный работник-фермер. У него большой потенциал. Он…

— Хватит тут его нахваливать! Я сказал, что будет так, — значит, будет так и никак иначе!.. У тебя как продвигается? Во всем разобрался?

— Нет. Многое пока еще непонятно. Ты даже не можешь себе представить, что это за корабль! Чудо! Настоящее чудо! И это чудо нам принес твой племянник, который якобы ни на что не способен.

— Ты, главное, узнай, как заставить эту машину двигаться. Времени мало. Фейерверк, который ты устроил, половина Донной пустыни видела. — Берс-старший улыбнулся. — Но грохнуло знатно. Я такого оружия никогда не видал. Только слыхал в байках стариков.

— Я когда запустил первый летучий патрон, от страха под стол залез, — хмыкнул Шави. — Думал, всё, конец, так и найдут меня на полу, с выпученными глазами и разинутым ртом.

Они засмеялись, потом широкая шершавая ладонь хромого наемника легла изобретателю на шею. В глазах горел уже почти угасший огонь.

— Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? Это наш шанс! Отгоним мутантов в глубь пустыни на много лет. Перебьем мутафагов. Гетманов приструним. С омеговцами и небоходами на равных строить отношения станем. Сколько ферм можно собрать воедино! Сколько людей смогут жить по-человечьи! Старых товарищей призову отовсюду — с такой машиной любая армия всегда с кем хочешь воевать готова. Заживем!.. Жаль, Беллина не дотянула… А надоест — свалим туда, куда кроме нас никто не доберется!

— Ты про земли?

— Да, где нет Погибели…

…В «живом окне» ужасное действо продолжалось. Теперь «глаз» показывал жестокую расправу с другой стороны.

Шави стиснул кулаки. Хотелось завыть от бессилия. Знать бы раньше, что Берс жив! Ну почему только сейчас пришло в голову отправить «глаз» на облет в ту сторону?! Теперь, даже если гнать чудо-корабль на полной скорости обратно, Берса уже не спасти.

Возможно, для всех вокруг хозяин фермы был человеком суровым, жестоким и деспотичным. Но Шави знал его с другой стороны. Изобретатель всегда помнил того самого бродягу, что говорил с отцом про земли, нетронутые Погибелью, а потом вернулся через несколько циклов хромым, заматеревшим наемником, чье имя знали многие и многие же боялись. Вернулся и спас тощего, голодного мальчишку, оставшегося без отца. В то время одинокий и обездоленный юный Шави пытался выжить, продавая на базаре свои изобретения — полезные и не очень. В любом случае получалось у него это отвратительно, и денег не хватало даже на еду. А торговцы всегда были скоры на расправу, особенно с воришкой, пусть даже стащившим черствую лепеху. Берс появился в тот момент, когда Шави, скорчившись в пыли у прилавка, пытался закрыться от пинающих его ног. Наемник раскидал торговцев и взял юного изобретателя с собой. Потом они вместе строили ферму…

Шави неотрывно смотрел на «живое окно». По лицу его катились слезы. Возле утыканного стрелами Берса-старшего снова выплясывал шаман. В руке мутанта появился широкий нож…

Изобретатель вздрогнул, когда шаман вонзил клинок в грудь Берса. Шави почудилось, что острое, как бритва, лезвие вспороло и его тело. Дыхание перехватило, рука непроизвольно потянулась к воображаемой ране.

Человек, распятый на скрещенных балках, запрокинул голову и все же раскрыл рот в беззвучном крике.

В этот момент изобретателю почудилось, что Берс-старший смотрит прямо на него — через летающий «глаз», через «живое окно»… и кричит не от боли, а что-то пытается сказать ему, Шави! Будто надеется, что старый товарищ услышит, поймет…

И кажется, изобретатель догадался, что хотел сказать ему умирающий.

Мутант поднес к груди Берса-старшего какой-то инструмент с длинными ручками, похожий на кузнечные щипцы…

Дальше Шави смотреть не смог. Увел «глаз» ввысь, навстречу яркому солнцу. Чтобы уничтожить аппарат. Чтобы не было возможности снова отправить его к стоянке мутантов. Чтобы не видеть, что стало с человеком, которого он любил как отца.