Книга Ксеноб-19 - Андрей Ливадный

Схожий процесс происходил в разуме ксенобианина при формировании гнезда. Его осознание пришло позже, сначала был инстинкт, полезный для выживания, навык, выработанный эволюцией. Главным является мысль: неважно, что требовалось ксенобианину, новое гнездо или космический корабль, — он начинал думать о форме, свойствах желаемого предмета, и в результате размышлений в его организме начинали вырабатываться соответствующие возникшей потребности вещества, содержащие ДНК, как носители информации о планируемом проекте, потом он находил молодую поросль крога и внедрял в точки роста накопленный за время размышлений генетический материал.

Семьи Ксеноба развивались разными путями. Искусство создания новых форм давало ощутимые преимущества в вопросах выживания, и постепенно «мыслящие» семьи возобладали над «воинствующими». Некоторое время Ксеноб был мирной планетой, но потом, между бесконтрольно размножающимися семьями вновь начали обостряться территориальные трения. В результате возобновились локальные стычки, инициировавшие новый виток «прогресса» и, в конечном итоге, одной из семей удалось вырастить гнездо, которое не было привязано корнями к земле.

Началась эра воздухоплавания, затем выход в космос и полеты к иным мирам.

Однако у ксенобиан не существовало четкой концепции освоения космоса. Каждая семья сама решала, как ей развиваться в дальнейшем. Некоторые прочно держались за Ксеноб, иные предпочитали покинуть планету, в поисках новых жизненных пространств, и когда они были найдены, новые миры дали возможность отдельным семьям к бесконтрольному, неограниченному размножению.

Ксенобиане сначала заселили брошенные колонии Иных, где действительно не было ничего, кроме руин и пришедших в негодность механизмов. Для насекомоподобных существ они являлись не более чем частью неживой природы

Следует особо отметить, что для ксенобиан мертвая материя никогда не имела значения. Здесь уместна аналогия с человеком, который не обращает внимания на мелкие камни или траву под ногами, пока случайно не споткнется о крупный булыжник либо не порежет ногу побегом осоки…

Они не увидели Иных, потому что рассудок ксенобиан никогда не сталкивался с неживыми формами разума. Насекомоподобные существа не умели видоизменять металл или камень, значит, последние не представляли для них интереса.

Экспансия ксенобиан успешно развивалась на протяжении тысячелетий. Они колонизировали тридцать две звездные системы, пока однажды не встретились с Иными лицом к лицу.

Голос на мгновенье смолк, затем на экране появились кадры, запечатлевшие атаку сферических кораблей на черные, как смоль, суда ксенобианского флота.

Мрачные потрясающие кадры сопровождал короткий комментарий:

— Люди исследовавшие систему Ксеноба, столкнулись с низшими, не обладающими интеллектом формами Иных.

Эта цивилизация прошедшая весь путь научно-технического прогресса, совершила роковую ошибку развития: они пошли по пути совершенствования собственных тел, и в какой-то момент киборгизация достигла критического предела, за которым исчезал живой организм и возникал его преемник — разум, базирующийся на искусственных носителях.

Никто из людей не встречался с мыслящими формами Иных.

Они загадка, зловещая тайна,

Низшие механоформы этой расы выжгли все живое, уничтожив колонии ксенобиан, превратив в прах их родную планету, и едва не уничтожив остатки человечества.

Единственной гипотезой, объясняющей необратимые изменения, произошедшие с Иными, является инволюционная трактовка, предложенная Дмитрием Логиновым

…

Экраны потемнели.

Теперь в салоне «Ланцета» звучал другой человеческий голос, который они слушали, не смея перевести дыхания:

— ИНЫЕ…

Вне сомнения, они были похожи на людей, этому осталось множество свидетельств, полученных от ксенобиан, сталкивавшихся с представителями этой расы, что называется, «лицом к лицу». — Голос Дмитрия Логинова звучал совсем не так, как у профессионального диктора, комментировавшего предыдущий видеофрагмент. Он размышлял вслух, не думая об интонациях:

— Значит, упрощая задачу, их можно отождествить с людьми, хотя бы на той стадии, когда представители иной цивилизации еще не претерпели радикальных изменений, оставаясь созданиями эволюции, а не генной инженерия и кибернетики, какими их запомнили ксенобиане.

Они создавали машины, наделяя их функциями саморазвития, моделировали искусственные интеллекты, реализуя их на базе заимствованного у матушки-природы принципа построения нейронных сетей, стремились к физическому бессмертию, и в результате попали в ловушку, которую можно определить термином «инволюция».

С чего начался путь «самосовершенствования» Иных?

Я часто задавал себе этот вопрос, пытаясь найти ответ на него еще в ту пору, когда «Тандем» только готовился к старту в глубокий космос. Не имея прямых свидетельств, мне пришлось проводить параллели, искать закономерности в прогрессе собственной цивилизации.

Мы изобрели компьютеры, пройдя стремительный путь их совершенствования от громоздких устройств, до торжества нанотехнологий, но задолго до того, как минимизация вычислительных и запоминающих модулей позволила всерьез говорить о синтезе человека и компьютера, многие ученые разрабатывали данную проблему априори.

Что толкало нас на подобные исследования?

Мы изучали структуру мозга, и часто, очень часто заходили в тупик, не в состоянии разгадать тайн миллионнолетней эволюции. Развитие кибернетики проходило в десятки раз быстрее, и тут возникал неодолимый соблазн: создать синтез живого с неживым, соединить вычислительные мощности машин с собственным рассудком.

Прогресс не остановить… — Логинов произнес эти слова с грустной усмешкой, она ощущалась в интонации, словно ему было не по себе от мысли, что люди сами многие годы вели себя к пропасти:

— Не познав и десятой части возможностей собственного мозга, мы пошли на внедрение имплантов, которые не только расширяли наши интеллектуальные возможности, но, что немаловажно, являлись устройствами понятными и управляемыми. — После небольшой паузы продолжил он. — Был еще ряд причин по которым «нейро-» или «кибер-» модули получили широкое распространение.

Доказано, — человеку хватает собственной, дарованной природой памяти, чтобы запомнить в мельчайших деталях все впечатления, полученные в течение жизни. Но у биологической памяти есть и очевидные недостатки: нам порой сложно вспомнить необходимое в нужный момент, и трудно забыть то, чего помнить не хотелось бы совсем. Избыточность памяти зачем-то понадобилась эволюции, но часть сохраняемой десятилетиями информации так и лежит невостребованным, бесполезным грузом.

По свидетельствам ксенобиан представители иной расы решили проблему продолжительности жизни заменой органики на более долговечные материалы.

Но в таком случае, объема биологической памяти может попросту не хватить. Мои собственные импланты — прямое тому доказательство. Я уже не могу нормально жизнь без кибернетических расширителей, мое восприятие мира оскудело бы в десятки раз, лишись я соединенных с разумом кибермодулей.