Книга Не ходите дети... - Сергей Удалин

И все же Андрей, как только решил, что Нтомбази уже не может различить их в густом кустарнике, тут же посадил студента к себе на закорки. Не очень-то он рассчитывал, что Нтомбази или кто-то другой не организуют за ними погоню. А значит, нужно уйти как можно дальше от хижины до того момента, когда возле нее соберутся воины ндвандве. И, пожалуй – понял Шахов, сделав несколько шагов с ношей за спиной, – лучше сразу свернуть в лес.

Кумало, насколько он успел заметить, лес недолюбливали. Возможно, даже побаивались. Если, к примеру, требовалось срубить дерево для постройки или на топливо, старались выбрать подходящий ствол у самой опушки. А в чащу забирались в основном тогда, когда нужно было от кого-нибудь спрятаться. И узнав, что враг скрылся в лесу, его там даже и не искали. Все равно человеку там – верная смерть. Сам скоро обратно вылезет. А раз не вылез – значит, сожрали его дикие звери. Рассказывали, конечно, будто бы кто-то когда-то с благоволения духов предков продержался в лесной чаще несколько дней. Но не рисковать же собственной жизнью ради того, чтобы проверить, не попался ли и тебе подобный счастливчик.

На духов у Андрея тоже большой надежды не было. Но на открытом месте, да с таким отягощением, ндвандве его быстро догонят, а в лес, может, и не сунутся. Вряд ли они в этом смысле сильно отличаются от соседей-кумало. В общем, хоть крохотный, но шанс.

Вот только шагать по такому лесу – удовольствие ниже среднего. Это же почти тропики, тут если уж что растет, то растет на совесть, занимая все свободное пространство. Чем-то даже похоже на ельник – такой же полумрак и фиг пройдешь без топора. Разница лишь в том, что под елками обычно голая земля, а здесь по колено – трава, по грудь – кустарник, а выше – ветки и лианы. Как хочешь, так и пробирайся. А если еще руками студента поддерживать (а попробуй не поддержать – тут же свалится), то и вообще другого выхода нет, кроме как переть напролом, словно слон какой-нибудь. Но слон все-таки весит немного побольше, и его пробивную силу с Шаховской не сравнить. Зато в упрямстве Андрей бы с ним потягался. Говорите, лбом стенку не прошибешь? А вы пробовали?

Он пробивался сквозь чащу уже с полчаса, но вряд ли прошел больше километра. Исцарапал себе в кровь лицо и грудь, а заодно – руки и колени Гарику. Казалось, он и на ногах держался до сих пор лишь потому, что падать было некуда. Густой кустарник сам его поддерживал. Пот заливал глаза, Андрей мало что видел перед собой. И уж точно ничего не слышал, потому что переполошил весь лес. Птицы и мелкие обезьяны подняли такой крик, что слышно было, наверное, и на опушке леса. И любой, кому это интересно, без труда мог догадаться, где его искать. Правда, Шахов об этом уже не думал. В голове осталась одна мысль: не останавливаться, идти вперед, сколько хватит сил. А потом еще столько же – по инерции.

Он даже не сразу понял, что это колотится ему в спину. Оказывается, Гарик уже с минуту пытается привлечь его внимание.

– Пусти, Андрей, я сам, – с трудом выдавливая каждое слово, проговорил студент.

Сил на споры у Шахова не осталось. Он молча опустил спутника на землю, но дальше двинулся все равно первым. Идти, конечно, стало легче. Но зато пришлось подстраиваться под тот темп, который способен выдержать Гарик. Да и лес оставался все таким же непроходимым. Теперь, когда руки освободились, Андрей смог наконец воспользоваться ножом, прихваченным с пояса у Бонгопы, которому оружие теперь без надобности[92]. А Шахову может и пригодиться. Только не в этот раз. Мачете из ножа никудышный. А может, просто замахнуться как следует Андрей уже не мог. И поэтому продолжал не прорубать, а проламывать себе дорогу и лишь добавил новых царапин на руках, кистях и где там еще их раньше не было.

Еще через час он понял, что пора отдохнуть. Они уселись на землю прямо там, где стояли, поскольку другого свободного места вокруг не обнаружилось. Какое-то время молчали, восстанавливая дыхание и вдыхая неповторимое сочетание запахов оранжерейных цветов и гнилой капусты. Потом студент спросил, уже почти нормальным своим голосом:

– Куда мы идем?

– Забрать Мзингву. – Шахову не очень-то хотелось произносить длинные фразы, но пришлось объяснить подробней: – Он в пещере у реки. Когда я уходил из лагеря, велел и ему поутру сваливать. Если все получилось, он уже должен быть на месте. Укрытие хорошее, надежное. Если не знать про него, ни за что не найдешь.

Гарик кивнул, помолчал и задал новый вопрос:

– А далеко до пещеры?

– Километров двенадцать, – ответил Андрей, чуть ли не вдвое уменьшив цифру, чтобы раньше времени не пугать студента.

– У-у, – все равно расстроился тот.

– Ну, если хочешь, можешь остаться здесь, – предложил Шахов. – До ночи точно доживешь, а дальше – как повезет.

Его слова подействовали. Студент собрался с силами и бодро вскочил на ноги.

– Ладно, пошли, пока не началось.

«Не началось? – подумал Андрей. – А разве оно когда-нибудь заканчивалось?»

* * *

Если бы на самом деле у Андрея была хотя бы половина той уверенности, с которой он объяснял Гарику план дальнейших действий! Но зацепись за любое слово, и сразу отыщется какое-нибудь «а вдруг». Вдруг про пещеру кто-нибудь все-таки знает? Они же местные, много лет мимо ходили, да хоть бы случайно в овраг кто-нибудь свалится – и вот она, как на ладони. В конце концов, сам Шахов ее ведь как-то нашел. Почему ндвандве не могут?

И еще большой вопрос, доберется ли туда Мзингва. За кого другого Андрей бы так не волновался. Подумаешь – незаметно улизнуть из лагеря, в котором и остались-то в основном такие же пастухи, как он сам. Кто за ним следить-то станет? Но ведь этот красавец запросто нарвется на неприятности даже там, куда их никто не клал. Например, может позабыть, куда ему нужно идти, или перепутать время, или, наконец, не придумать ничего умнее, чем попросить у колдуна разрешения отлучиться ненадолго из лагеря. Ой, да если бы Шахов мог предугадать, что еще способен выкинуть бестолковый зулус, уже было бы легче.

Но даже если Мзингва все сделает правильно, нужно еще, чтобы они сами добрались до пещеры без приключений. А с этим как раз проблем больше всего. Даже теперь, когда они продрались-таки через лес. Особенно теперь. Предположим, погоню за ними так и не послали. Но могли ведь выставить дозорных. Да хоть просто случайный прохожий увидит Шахова и сразу опознает – других белых, с кем можно его перепутать, в округе нет. А если опознает, то обязательно расскажет, с кем встретился. И тогда погоня все-таки начнется, причем преследователи будут точно знать, где искать беглецов.

Разумеется, Андрей тщательно осмотрел окрестности, прежде чем выбраться на открытое место. Ничего подозрительного не заметил, и они с Гариком двинулись в путь. Направление Шахов приблизительно определил, но придерживаться его удавалось не всегда. Ведь он старался идти по ложбинам между холмами, желательно еще и заросшим кустарником. И если заросли норовили свернуть в сторону, то приходилось либо мириться с их желанием, либо искать другое подходящее прикрытие. Которое, в свою очередь, тоже не обязательно вело в нужном направлении. И, черт возьми, Андрей не мог с уверенностью утверждать, что в итоге не отклонился от выбранного маршрута. Осторожность осторожностью, но оглядеться еще раз не помешает. Лишняя пара километров в их теперешнем состоянии будет совсем некстати. Мало того, что язык на плече, так он еще и пересох, как Аральское море. Уже сколько часов прошло без единого глотка воды.