Книга Сточное время - Владимир Холкин

— Это Большой Капкан. Дмитрий тебе расскажет.

Они сели на вершину холма в паре километров от Ящерки. Вылезли из машины и несколько минут зачарованно смотрели на гору. Солнце припекало, и легкий ветерок ворошил траву. В воздухе разливался запах полыни.

Рядом снизился еще один аппарат.

— Ну что, Егор, — спросил подошедший Дмитрий, — нравится вам у нас?

— Еще бы, — усмехнулся Егор. — Солнечный город — так это называют мои коллеги. Ну, или «город золотой», есть еще такой вариант. Я, если честно, считал, что это легенда.

— И у вас, наверно, возникает вопрос — почему остальные города на него совсем не похожи?

— Возникает. И что, вы можете объяснить?

— Я, если позволите, воспользуюсь вашей метафорой — мне ее процитировала Кристина. Вы спросили, имея в виду родной Чернодольск, — почему же на этой грядке все время вырастает что-то не то? Было такое?

— Было.

— Ну так вот. Представьте большое поле. В центре стоит цистерна, а вокруг нее — грядки, десятка два. От цистерны отходят шланги, по одному на грядку. По этим шлангам льются жидкие удобрения. Представили?

— Ну, вроде. И что?

— На разных грядках растут разные сорта помидоров. И почва, опять же, разная — где-то сухая, где-то чуть заболочена, где-то глиняный пласт врезается. Но удобрения для всех одинаковы, все из одной цистерны — и льются непрерывным потоком! И вот на одной грядке помидоры всегда вырастают мелкие, да к тому же кислятина. На другой — огромные, но водянистые и безвкусные. А на третьей вообще засохли. Приходит, наконец, агроном и хватается за голову — батюшки! Да ведь тут почти везде чернозем, удобрения вообще не нужны! Просто поливать вовремя — и вырастет самый смак. В общем — заткнуть нужно эти шланги!

Егор усмехнулся:

— Я так понимаю, грядки — это варианты России, через которые мы сегодня проехали?

— Правильно понимаете.

— Осталась одна проблема. Точнее, две. Первая — найти эти шланги. И вторая — придумать для них пробку.

— Верно. И ответы вы видите прямо перед собой. — Дмитрий ткнул пальцем в сторону Ящерки.

Егор замолчал, переваривая услышанное.

— Значит, шланг выходит на вашу грядку именно здесь?

— Да, — кивнул Дмитрий. — И в остальных мирах так же. Выход всегда на этой горе.

— А все, что вы тут построили, — это и есть затычка?

— Точно. Впрочем, заткнуть трубу наглухо пока что не удается. Но мы, по крайней мере, сразу нейтрализуем все, что из нее вытекает. Таким образом, удобрения не могут разлиться по всей планете, и наш мир развивается гармонично. Сложность состоит в том, что установка потребляет прорву энергии. Это кольцо — лишь вершина айсберга, а подземный комплекс намного больше. В общем, на это тратится половина всех ресурсов планеты.

— Да уж. — Егор присвистнул.

— Но теперь, благодаря вам, все может измениться.

— То есть?

— В вашем мире произошел уникальный случай. Поток удобрений вдруг на несколько недель прекратился. Почему — не знаю. Но наши агенты получили возможность, скажем так, заглянуть внутрь шланга и понять устройство насоса. Ну и пробы взять заодно. Результаты анализов — в том контейнере, который вы нам доставили. Используя их, мы можем не просто заткнуть отверстие в шланге пальцем, но и наглухо перекрыть вентиль. То есть решить вопрос окончательно.

— И контейнер — ключ ко всему?

— Да.

— Ну, вы даете, — покачал головой Егор. — Доверить такую ценность контрабандисту?

— Технологии такого уровня нельзя перемещать между мирами легально. С этим контейнером никто бы даже на перрон не вошел. Кроме безбилетника вроде вас…

— А как же вы его в Чернодольск провезли?

— Никак. Собрали на месте. Наши агенты прибывают в ваш мир с пустыми руками — у них с собой только знания да еще знакомые вам перчатки. Каждая перчатка — это не просо кусок металла, а некая псевдожизнь, практически симбионт. Система безопасности в поезде воспринимает ее как часть организма. Ну вот, несколько перчаток и пошли на производство контейнера. Сдали их, образно выражаясь, на «переплавку», дополнили местной техникой — и пожалуйста.

— Знал бы я, что именно придется везти, наверно, не решился бы, — пробурчал Егор. — Мне за этот контейнер чуть глотку не перегрызли.

— Да, артефакт такой колоссальной мощи притягивает внимание. Не уверен, правда, что все понимают его истинное предназначение. Глядя на контейнер, каждый, наверно, видел что-то свое. Кто-то супербомбу, а кто-то лампу Аладдина, к примеру. Вот и хотели заполучить.

— А почему похитили Кристину, а не меня?

— Кто же мог знать, что контейнер у безбилетника? А Кристина была единственной, кто официально ехал до Белой Вежи. Ну, и решили, наверно, что артефакт у нее…

Снова раздался противный свербящий звук. На этот раз он продолжался довольно долго. Все поморщились и посмотрели на гору.

— Неприятное ощущение, — констатировал Дмитрий. — Предлагаю продолжить разговор в другом месте.

— И я даже знаю, где, — сказала Кристина. — Егору точно понравится.

Они снова сели в машину, поднялись в воздух, и гора Ящерка стала стремительно отдаляться. Внизу остались редкие облака, небо становилось темнее, и горизонт ощутимо выгнулся. К своему изумлению, Егор почти не чувствовал перегрузок — видимо, работали компенсаторы. А потом перед ними возникла загадочная конструкция с парусами солнечных батарей. Она висела в пространстве, и вокруг маневрировали суда.

— Самое время пообедать, — подмигнула Кристина. — Ресторанчик простенький, но со вкусом.

Через пять минут они сидели в уютном зале с огромными панорамными окнами, и эти окна выходили на Землю. Планета была не «внизу», а «сбоку», словно выпуклая стена. Она повернулась к ним ночной стороной, и Егор разглядел очертания Калифорнийского полуострова. Казалось, побережье покрыто мерцающей паутиной, в которой запутались города-светлячки.

— Итак, Егор, — нарушил молчание Дмитрий, — у вас больше нет вопросов?

Егор с трудом отвел глаза от иллюминатора.

— Спасибо, вроде кое-что прояснилось. И вашу метафору с грядками я оценил. А про физическую природу удобрений, которыми нас залили, я и спрашивать не хочу — все равно не пойму, наверно.

— Мы и сами не понимаем, — признался Дмитрий. — Удобрения на нашем жаргоне — это «социальные кванты». Гипотетические частицы, от которых зависит структура общества. А где стоит бочка — черт ее знает. Считается, что в другом измерении.

— Ну ладно, — сказал Егор. — Теперь вы наглухо перекроете вентиль, удобрения больше мешать не будут. Можно тратить энергию на другие задачи. И чем займетесь, уже придумали?

Его собеседники почему-то вдруг рассмеялись.