Книга Ромейский талисман - Андрей Астахов

– Оправился?

– Ходить начал. Правда, слаб зело. И вот что странно – подле него все время волхв Перунов крутится. С чего бы?

– Это тебе знать лучше. Кто же теперь Киевом правит?

– Хельгер и правит. Но давеча дружинники шептались, будто бы княжич Ингвар наперекор воле Хельгера собрался походом на хазар идти.

– С чего бы это?

– Славы ради. Ингвар очень сильно изменился. Властен стал, боевит, держится соколом, все время с гриднями своими проводит, все речи о войне да о подвигах ратных ведет. Говорит, продолжит дело Хельгера, хазар на корню изничтожит.

– Хорошо бы, – пробормотал византиец. – А Хельгер что?

– Не ведаю того. Знать, говорит с Ингваром, когда здоровье позволяет.

– А воеводы?

– Расспрашивал я кое-кого так, между делом. Они пока все Хельгера слушают, обеты княжича принимают как пустую похвальбу. Говорят, молод Ингвар, горяч, пусть себе похваляется. Но чую я, не отступится Ингвар. Переменился он.

– Евсевий говорил мне, ваш юный архонт жениться собирался?

– Собирался, истину говоришь. Самого главного я тебе и не сказал, грек. Невеста-то княжеская пропала. Слышал я, как Хельгер сокрушался о том, говоря со Сваром, верховным жрецом Перуна. Мол, ждали ее к середине вересня из Пскова, а уже месяц кончается, и нет ее все.

– Ну, тогда скажу тебе – устарела твоя важная весть, – усмехнулся грек. – Сегодня по набережной говорили о том, что прибыл из Любеча кумвар, а на нем дочка псковского воеводы. Не ее ли Хельгер своему воспитаннику в жены прочил?

– Верные ли новости?

– Вернее не бывает. Весь Подол об этом сплетничает, один ты ничего не знаешь. Думаю, сегодня же в Вышнеграде девицу эту встретишь у Хельгера на пиру.

– Странно все это. Хельгер за ней в Псков отряд посылал. Стало быть, воины тоже вернулись?

– Вот этого не знаю. Но это неважно. Ты хорошо поработал. Евсевий велел тебя наградить. – Грек открыл стоящий в углу каюты кованый сундук, извлек из него небольшую коробочку и открыл, показав Олаву содержимое. Скальд даже подскочил от радости и жадности – в коробочке лежал золотой перстень с великолепным аметистом в ноготь величиной. Но грек не отдал ему коробочку.

– Этот перстень твой, – сказал он. – Но вначале ты выполнишь приказ Евсевия. Тебе будет нетрудно его выполнить.

– Что за приказ? – Олав не сводил завороженного взгляда с искрящегося фиолетового камня.

– Возьми этот флакон. – Грек захлопнул коробку с перстнем, поставил на стол перед скальдом небольшую плотно закупоренную бутылочку из темного непрозрачного стекла. – Ты ведь вхож в покои Хельгера, верно?

– Вхож, а что?

– Просто вылей содержимое этой бутылочки на пол, поближе к очагу или другому теплому месту. И не оставайся в покоях Хельгера после этого, сразу уходи.

– Это яд? – Олава бросило в жар, и он отдернул руку, уже было протянутую к флакону. Византиец презрительно усмехнулся.

– Всего лишь ртуть, – сказал он. – Она заставит Хельгера еще какое-то время провести в постели, только и всего. Старики не должны мешать молодым добывать славу и счастье.

– Вот оно что. – Олав успокоился, взял бутылочку в руки. Она оказалась неожиданно тяжелой. – А теперь ты отдашь мне перстень?

– Сначала навести Хельгера в его покоях, а потом приходи за наградой. Мой корабль простоит в Киеве еще четыре дня.

– Хорошо, господин. Я тебя понял.

– Теперь уходи. И постарайся разузнать о девице побольше. За верные и подробные сведения о ней и о будущей свадьбе я заплачу тебе отдельно.

– Так ли это важно?

– Важно, поверь мне. Ступай!

Олав вышел на палубу, спустился по сходням на пристань. Аметистовый перстень все еще стоял перед его глазами. Наконец-то ромеи по достоинству оценили его службу! Только бы этот византийский пес его не надул – кто знает, может, он сам положил глаз на этот перстень? Надо поторопиться. Расталкивая встречных прохожих, Олав-Скальд заспешил туда, где на холме виднелись укрепления Вышнеграда.

Ольге не верилось, что теперь она в безопасности – в Киеве, в тереме ее могучего вуя, к которому добралась, несмотря ни на что. Она пришла в Вышнеград пешком, только в сопровождении Некраса, и ее появление вызвало настоящий переполох. Видимо, в резиденции киевского князя ожидали совершенно другого приезда будущей жены княжича Ингвара. Вышедший к ним воевода Борзя поначалу даже растерялся, когда неизвестная девушка в потрепанной дорожной одежде на вопрос, кто она и чего ей здесь надобно, гордо ответила:

– Я Ольга, родственница князя Хельгера и невеста княжича Ингвара!

Борзя все же выслушал девушку. Ее рассказ так поразил воеводу, что он немедля повел странную гостью в княжеский терем. Дальше за Ольгу взялась княжеская прислуга Мытье в бане, новая чистая и нарядная одежда и легкий обед избавили ее от усталости и голода, но не от беспокойства. С воеводой Борзей она уже встретилась, теперь предстоял разговор с самим Хельгером, и разговор этот будет не только о ее судьбе. И еще, Ольга почувствовала себя очень одинокой, впервые за все эти дни рядом с ней не было ни Некраса – его в княжьи покои не пустили, несмотря на все просьбы Ольги, – ни Ивки.

Когда Ольга вошла в гридницу, Хельгер сидел за столом, держа в руке чашу с горячим сбитнем. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, будто пытались убедиться в том, что видят перед собой именно того человека, которого так долго желали увидеть. Потом Ольга низко поклонилась.

– Здравствуй, дядя Олег! – произнесла она.

Старый князь попытался встать, чтобы обнять девушку, но то ли от слабости, то ли от избытка чувств голова у него закружилась, и Хельгер вновь опустился на лавку. Поманил рукой Ольгу, остановившуюся в нескольких шагах от него: когда девушка подошла, Хельгер взял ее за руки, коснулся губами ее лба.

– Хвала Одину! – произнес он, и его свинцовые глаза наполнились теплом. – Никого никогда я не ожидал так, как тебя. Великие асы, как ты стала похожа на Ефанду! Красавица, клянусь очами Фригг!

– Дядя Олег! – Ольга ответила на ласку Хельгера крепким поцелуем в сухую щеку князя. – Совсем старенький стал. Я ведь тебя, почитай, четыре года не видела.

– Прости, не могу тебя обнять, как полагается. Хворь меня одолела. Слаб стал Хельгер Осмундссон. Тем больше моя радость оттого, что ты здесь. Знаю обо всем, что случилось с вами по дороге, Борзя мне передал твой рассказ. Выходит, все погибли?

– Все, дядя. – Глаза Ольги потемнели.

– Печально. Я ведь за тобой лучших воинов послал. Мир праху их, они пали со славой, тебя защищая. Но нет у нас сейчас времени о них скорбеть. Чудо великое, что сама ты смогла сюда добраться. Сильно я ошибся, когда думал, что малого отряда будет довольно, чтобы тебя оборонить. Не иначе, сами асы на нашей стороне. Но и враг наш очень силен. Беда пришла в Киев, большая беда. Потому придется делать тебе все, что скажу. Готова?