Книга Адский дом - Ричард Матесон

Эдит зажала уши, чтобы не слышать отвратительного вопля, потрясшего воздух.

Фишер вдруг остановился, звук стер с его лица ярость. Он уставился на смутную фигуру за алтарем — съежившуюся, с крысиной мордой, побитую, — и ему послышался голос Флоренс, шепчущий в голове: «Совершенная любовь изгоняет страх». И вдруг, несмотря ни на что, ему стало до боли жалко стоящую перед ним фигуру.

— Бог тебе в помощь, Беласко, — сказал Фишер.

И фигура исчезла. Еще долго слышался ее крик, как будто кто-то падал в бездонную пропасть, он медленно затихал, пока в церкви не воцарилось молчание.

* * *

Фишер прошел за алтарь и посмотрел на стену за оторванными обоями.

Он улыбнулся. Ведь она показала ему это — если бы он только догадался!

Наклонившись, Фишер надавил на стену. Со скрипом и грохотом она открылась.

Вниз уходила короткая лестница. Он обернулся к Эдит и протянул руку. Ничего не сказав, она прошла через церковь, обогнула алтарь и взяла его руку.

Они спустились вниз. Там была тяжелая дверь. Фишер толкнул ее плечом, и она открылась.

Стоя у входа, они посмотрели на мумифицированную фигуру, прямо сидевшую в большом деревянном кресле.

— Его так и не нашли, потому что он был здесь, — сказал Фишер.

Они вошли в маленькую сумрачную комнатку и подошли к креслу. Несмотря на чувство, что все закончилось, Эдит не могла удержаться от содрогания при виде темных глаз Эмерика Беласко, глядящих на них из царства смерти.

— Смотрите. — Фишер поднял кувшин.

— Что это?

— Не знаю точно, но... — Экстрасенс провел ладонями по его поверхности, и тут же пришел образ. — Беласко поставил его рядом с собой и заставил себя умереть от жажды, — сказал он Эдит. — Это было последнее деяние его воли. То есть при жизни.

Отвернувшись, чтобы не видеть мертвых глаз, Эдит взглянула вниз и вдруг наклонилась. В комнате было так темно, что она не заметила этого раньше.

— Его ноги.

Фишер ничего не сказал. Он поставил кувшин и опустился на колени рядом с трупом Беласко. Эдит увидела, как в темноте двигаются его руки, и потрясенно вскрикнула, когда Фишер встал, держа в руках ноги мертвеца.

— «Если правый глаз твой соблазняет тебя», — проговорил он. — Конечности. Видите, она давала нам ответ. — Он провел рукой по искусственной ноге. — Он так презирал свои короткие ноги, что хирургически удалил их и вместо них носил вот эти, чтобы стать выше. Почему и предпочел умереть здесь — чтобы никто не узнал. Он хотел быть или Рычащим Гигантом, или никем. Но не имел достаточных внутренних качеств, чтобы компенсировать свою коротконогость — как и свое незаконное рождение.

Фишер резко обернулся и огляделся, потом поставил протез на пол и приложил руки к стене.

— Боже мой!

— Что такое? — спросила Эдит.

— В конечном итоге он, наверное, все-таки был гением. — Фишер прошел по комнате, прикасаясь к стенам, проверяя потолок и дверь. — Последняя тайна раскрыта. Дело не в том, что его сила была столь велика, что он смог противостоять реверсору. — В тоне его слышался чуть ли не почтительный трепет. — Должно быть, он знал, еще сорок лет назад, о связи между электромагнитным излучением и жизнью после смерти.

Стены, дверь и потолок здесь обшиты свинцом.

* * *

21 ч. 12 мин.

Вдвоем они медленно спустились по лестнице; Эдит несла свой чемодан, Фишер — чемодан Барретта и его туристскую сумку.

— Как это ощущается? — спросила Эдит.

— Что?

— Быть человеком, победившим Адский дом?

— Его победил не я. Тут потребовались все мы. Эдит постаралась подавить улыбку. Она и сама это знала, но хотелось услышать от него.

— Усилия вашего мужа ослабили могущество Беласко. Усилия Флоренс привели нас к окончательному ответу. Я только отшлифовал все это, вот и все, — но даже это было бы невозможно, если бы вы не спасли мне жизнь.

Наверное, так и должно было быть. Помог рациональный склад ума вашего мужа, но одного этого было недостаточно. Помогла и одухотворенность Флоренс, но и ее одной было мало. Потребовался еще один элемент, который привнес я, — стремление встретиться с Беласко на его условиях, победить его за счет его же собственной слабости.

Фишер насмешливо хмыкнул.

— И кроме того, Беласко мог сам устроить себе погибель — думаю, и без этого не обошлось. В конце концов, он более тридцати лет ждал новых гостей. Возможно, ему так не терпелось снова проявить свою силу, что он переоценил свои возможности и совершил первые ошибки за время пребывания в этом доме.

Он остановился в дверях, и оба обернулись. И долго стояли молча. Эдит думала о возвращении в Манхэттен и жизни без Лайонела. Она не могла представить себе это, но теперь ее охватило какое-то необъяснимое спокойствие. У нее осталась его рукопись, и она позаботится о ее публикации, чтобы люди его круга поняли, чего он добился. А потом можно подумать и о себе.

Фишер огляделся и распустил щупальца подсознательных мыслей. При этом он сознательно задумался о ждущей его судьбе. Но дело было не в ней. Как бы она ни сложилась, теперь он способен встретить ее. Странно, что в этом доме, где и зародился его ужас, теперь он ощутил пробуждение уверенности в себе.

Фишер обернулся и улыбнулся Эдит.

— Ее там нет, — сказал он. — Она оставалась там, только чтобы помочь.

Они бросили на дом последний взгляд, а потом, ничего не говоря, повернулись и двинулись в туман. Фишер хмыкнул и что-то пробормотал.

— Что? — не расслышав, спросила Эдит.

— С Рождеством, — тихо повторил он.