Книга Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк

Правильные в общем-то слова успевали умереть еще до того, как глуховатым бормотанием срывались с его губ и истлевали, не долетев даже до первого ряда. Под потолком актового зала дрейфовали, не оскверняя сознание сидящих, ссохшиеся тени идей; достигнув дальней стены зала, они осыпались тленом, соприкоснувшись с беломраморными досками, на которых золотом вбиты в вечность фамилии медалистов.

Глаза комсомольцев осоловели, справа протяжно и почти беззвучно зевнул Паштет… Яся мотнула головой, отгоняя дремоту, поморгала и полезла в портфель за газетой «64» и карманными шахматами. Чуть повернув голову, я пригляделся: слегка покусывая от напряжения губы, она анализировала эндшпиль прошлогодней партии Властимила Горта и Виталия Цешковского на межзональном турнире в Маниле.

– Коварство гроссмейстера было несомненно, – шепнул я ей в ушко.

Усмехнувшись и не отрывая взгляд от доски, она не задумываясь парировала:

– С необычайной легкостью гроссмейстер жертвовал пешками, тяжелыми и легкими фигурами направо и налево.

– Кыш! – За Ясиным профилем нарисовался чуть прищуренный Томин глаз. – Не отвлекай ее.

– Вы не поверите, – продолжил я доверительно нашептывать, – как далеко двинулась шахматная мысль. Ласкер дошел до пошлых вещей, с ним стало невозможно играть…

– Угу, – протянула, что-то просчитывая, Яся, – знаю… Он обкуривает своих противников сигарами. Шахматный мир в беспокойстве.

Тома попыталась дотянуться до меня кулачком.

– А вот нефиг было Ясю между нами сажать, – перехватил я тонкое запястье.

На нас стали с интересом оглядываться. Я нехотя отпустил законную добычу и попытался вслушаться.

– …современный этап коммунистического строительства требует значительного повышения социальной активности личности, творческого отношения к труду, заинтересованности каждого в решении государственных, общественных дел, – продолжал, не поднимая головы, бубнить инструктор. – Партия видит одну из задач своей социальной политики именно в том, чтобы развивать эти качества, создавать такую социально-политическую, нравственно-психологическую атмосферу, в которой они смогут проявляться в максимальной мере. Совершенствуя всю политическую организацию социалистического общества, партия подчеркивает, что главным направлением этой деятельности служит дальнейшее развитие социалистической демократии. Она заботится о том, чтобы каждый советский человек чувствовал себя гражданином в полном смысле этого слова, заинтересованным в общенародном деле и несущим за него свою долю ответственности. Формирование нового человека – одна из главных задач КПСС в коммунистическом строительстве. Эта задача включает формирование у широчайших масс трудящихся коммунистического мировоззрения, воспитания у них советского патриотизма, коммунистического отношения к труду, новой гуманистической морали, условий для всестороннего развития личности…

Словесные конструкции, тяжеловесные даже на бумаге, при проговаривании вслух становились и вовсе не подъемными для восприятия. Буквально на пятой фразе я почувствовал, что еще чуть-чуть – и уже мой рот распахнется в могучем зевке.

Засунул руку во внутренний карман и слегка погладил пальцами сложенный вчетверо конверт с двумя кадрами фотопленки – и тут же, как по волшебству, сонливость сдуло. Гулко бухнуло сердце, раз, второй, толчками отдаваясь где-то под адамовым яблоком. Кровь шумными волнами запульсировала в висках, щеки начали гореть от возбуждения. Я сделал два глубоких вдоха, успокаивая вставший на дыбы от выброса адреналина организм. Рано, еще рано бояться…

В очередной раз скосил глаза на Ясино запястье. Инструктор треплется уже полчаса. На сколько у него там, интересно, утвержденная заготовка? Надеюсь, минут на сорок, ну не может же быть для школьников больше? И еще этот фактор икс – старый большевик. Не просто же так его притащили на собрание, посидеть в президиуме за столом…

Попытался поставить себя на место организаторов. Сколько на все про все можно отвести? Часа, пожалуй, мало. Двух – много. Значит, полтора? Полтора меня устроит, два – уже нет. М-да, и, в случае чего, тихо не выйти: класс посреди актового зала посадили. Попытка встать и удалиться будет немалым вызовом…

Я откинулся и прикрыл глаза, в очередной раз прогоняя данные из заимствованной памяти о вечернем маршруте.

– …партия воплощает в себе боевое товарищество и дружбу трудящихся СССР, нерушимое единство всего советского народа. КПСС – партия интернационалистов-ленинцев. Партия Ленина – ум, честь и совесть нашей эпохи! – с заметным облегчением в голосе прочел инструктор последнюю фразу своего доклада и, повеселев, поднял глаза.

Зал отреагировал на наступившую тишину вялыми хлопками.

Перехватил Ясину руку и посмотрел на стрелки. Полпятого. Через полтора часа Синти должна побежать по парку, если, конечно, она увидела иероглифы и правильно поняла смысл послания. Через полчаса, край – через сорок минут, мне надо смыться из школы. Я тревожно заелозил на жестком сиденье.

– Товарищи! – На трибуне вновь Антон. – Сейчас Михаил Натанович поделится воспоминаниями о Владимире Ильиче Ленине!

Зал, ожив, бурно зааплодировал. Старичок неловко встал и, как-то чуть накренившись и пошатываясь, побрел к трибуне. Последствия инсульта или пьян?

– Товарищи комсомольцы и комсомолки, – начал он невнятно и чуть хихикнул в микрофон.

Немного выпимши, определил я, разглядев характерную сизоватость носа.

– Я долго говорить не могу… – Он замер секунд на десять, о чем-то задумавшись.

За эту фразу я сразу простил ему все, главное, чтобы она оказалась правдой.

– Пожалуй, в честь такого дня расскажу вам две малоизвестные истории про Ульянова…

Инструктор обернулся к трибуне и напряженно замер.

– Одна произошла в девятнадцатом году, вскоре после переезда правительства из Петрограда в Москву. Я, кстати, переезжал тогда в одном составе с Лениным. Тревожно было, особенно когда приехали на станцию «Малая Вишера», а там целый состав с матросами-анархистами оказался. Если б не латышские стрелки, неизвестно, как бы и повернулось все… – Он немного удивленно потряс головой и продолжил: – Так вот, Надежду Константиновну по приезде сразу в больницу положили, с зобом. А в Москве тогда голодно было, и Владимир Ильич к ней по вечерам после работы на машине ездил, проведывал, с бидончиком молока. Бандитизма разгул бы, скажу вам, – каждый вечер стреляли по городу то тут, то там… И вот, значит, едет он с сестрой Марией Ильиничной в машине, а из охраны – только шофер, из царского гаража еще, и еще один товарищ с наганом. Не было тогда принято машины с охранниками по городу возить. А зима… Дороги заметены, сугробы… Лишь посередине, где пути трамвайные, расчищено. Машина между сугробами ползет, как по траншее. И вот недалеко от, как тогда называли, Николаевского вокзала на одном из перекрестков банда их местная, значит, тормозит. Из машины высадили, портмоне, браунинг отняли… Бидончик, правда, оставили. И уехали на той машине. Ну Ленин побежал сразу в пункт охраны районный, как, мол, так, на вашей территории председателю Совнаркома гоп-стоп сделали, ищите… Да где ж там найдешь! Хе-хе… А самое забавное знаете что? Бандюган этот, Янька Кошелек, потом портмоне открыл, а там документы Ленина. И он потом, пока не застрелили при очередной облаве, хвастал всем: «Да я самого Ленина брал!» Правда, недолго – в том же году, в июне, на Божедомке его и достали.