Книга Пятиозерье - Виктор Точинов

Странно, батюшка не пригласил войти в храм. И даже не спросил имени, мелькнула у нее запоздалая мысль. Света толкнула свежевыкрашенную калитку и не увидела направленного ей в спину крестного знамения...

10 августа, 11:59, лесная дорога

Шальной кураж, не покидавший Миху в последний час, испарился за несколько секунд — после того, как он услышал чужие выстрелы и увидел падающего Укропа — а потом Слона, стреляющего поверх капота «уазика».

Кирилл Ященко (он же Слон) оружие любил, но большей частью платонически, — стрелять из «Калашникова» ему еще не приходилось. Автомат прыгал и дергался в его руках, как будто был живым и стремился вырваться, — но резко контрастировал со спокойным и сосредоточенным лицом Слона.

Миху отпустило. Он вдруг понял, что это не компьютерная «стрелялка», где в запасе есть пяток жизней, что всё всерьез, что вокруг летают настоящие пули, и одна из них может попасть в него, и это будет очень больно...

Позабыв напрочь про пистолет и про всё свое суперменство, Миха лихорадочно сдирал с себя окровавленный китель, когда за них со Слоном взялись по-настоящему.

Подоспевшие ребята Кравца ударили по «уазику» в пять стволов. Машина тут же осела на пробитых колесах. Стекла и фары разлетелись сотнями осколков. Из-под изрешеченного капота засвистели струи пара...

Двигатель закрыл присевшего Слона от жалящей смерти, патроны у него закончились, а все запасные магазины лежали в стремительно превращающейся в дуршлаг кабине...

— А ведь это, Миха, и не «бриганы» вовсе, — насмешливо сказал Слон; чувство юмора порой прорезалось у него в неожиданные моменты. — Пора валить нам отсюда...

Миха не отозвался.

Слон повернулся к нему.

Приятель лежал у полуоткрытой дверцы, и верхней части головы, начиная от нарисованных маркером бровей, у него просто не осталось. Трудно назвать головой мешанину из мозга, осколков кости и волос.

Слон сочувственно хмыкнул. Вынул из кармана скомканную зеленую повязку, быстро провел несколько раз по автомату и сунул теплую рукоять в руку Михе, с трудом разведя скрюченные пальцы.

В этот момент вспыхнул бензин, вытекающий из простреленного бензобака.

10 августа, 12:02, лесная дорога

— Левее, Муха, левее! Отрежьте их от зеленки, кончайте всех разом! — Майор быстро говорил в рацию, не отрывая глаз от бинокля.

Запищал зуммер и замигала лампочка — вызов от Дерина. Срочный вызов на аварийной частоте.

Майор какое-то время не реагировал, глядя, как вторая пятерка бойцов под прикрытием шквального огня обходит засевших за «уазиком». Потом дернул рычажок переключения частоты.

— Мы нашли их, что у вас за пальба? — выпалил капитан на едином дыхании, не тратя время на позывные.

— Кого нашли? — удивился майор.

— Да наших же! Точно они, словесные портреты совпадают, у двоих боты лагерные, а у одного даже куртка осталась, со штампом той колонии...

"Ну и с кем же мы тут воюем, — подумал майор, — кто положил Тунгуса?.. И, скорее всего, экипаж «уазика»?"

— Картина интересная, — продолжил Минотавр. — Взломанная синяя «шестерка», рядом четыре места холодного груза. Трое точно наши клиенты, а один нет, наверняка цивильный. У него и у одного из «наших» огнестрельные. Еще двоих, похоже, голыми руками уделали. Однако ни одного ствола рядом. Сдается мне, четвертый ушел — и с полным арсеналом.

«Да тут у них чуть не под каждым кустом трупы, — подумал майор. — Странное что-то творится. Курортная, бля, зона... И что там за „цивильный“? В осаждаемом „уазике“ ехали трое... Сообщники? И бунт, и побег спланировали заранее? Спланировали для одного-единственного человека, а отыгравших свою роль попутчиков устранили? Версия хромает, излишне много наложилось случайностей и импровизаций для просчитанной и подготовленной акции... Ладно, в любом случае неизвестных людей, шастающих тут с оружием и стреляющих в кого попало, необходимо нейтрализовать. А называя вещи своими именами — уничтожить. Правда, нет никакой гарантии, что эти — последние, что зачистка на этом закончится...»

Майор принял решение и заговорил в передатчик: — Значит так, Минотавр. Ты в трех километрах от «Варяга», жми туда. У машины оставь двоих срацией. Всех встреченных задерживать, стрелять только ответно. Дойдешь до лагеря — доложишь. У нас заварушка непонятная какая-то; не знаю, на кого мы тут напоролись, но это не наш четвертый. Не один, по крайней мере. В любом разе с ними сейчас заканчиваем. Все, до связи.

Насчет «сейчас» майор ошибся. И сильно.

10 августа, 12:02, ДОЛ «Варяг»

Степаныч вышел из дверей административного здания и неторопливо огляделся. Вид у него был спокойный и довольный, даже отчасти безобидный, — ружье мирно направлено стволами в землю.

Но выцветшие глаза глядели по сторонам настороженно и хищно. Рыжая где-то здесь... Он чуял ее, как волк чует добычу, и ей не уйти, не спастись, не спрятаться...

А вот и она! Показалась у служебного выхода столовой, натянула белый халат и думает обмануть старого охотника. Выстрел навскидку — тело в белом халате оползает по серой стене, из разжавшихся пальцев выпадает зажигалка и не зажженная сигарета...

Степаныч уже не смотрел туда, он шел дальше — Рыжая наверняка в вожатской, и он придет и поговорит с нею, как поговорил с Горловым, очень приятно поговорить после восьми лет молчания...

Ага, вот что-то метнулось в кусты. Боишься? Прячешься? Правильно боишься и зря прячешься, Рыжая.

«Лебо» рявкнуло по мелькнувшему силуэту, бекасинник[6]прошел широким снопом, сбивая листья и срезая веточки. Степаныч скривился. Нет, дробью ее не возьмешь, нужна картечь по меньшей мере...

Он нашарил с краю патронташа заботливо припасенные на волков патроны, быстро перезарядил двустволку, небрежно уронив на землю стреляные гильзы...

Поварихе Вере, так не вовремя выскочившей на очередной перекур, повезло.

Две маленьких, на куликов рассчитанных дробинки засели у нее в мякоти плеча. Упала и не поднималась она больше от страха и неожиданности. Когда жуткая фигура в синей спецовке исчезла, Вера на четвереньках, но быстро юркнула обратно в столовую.

На кухне никто ничего не слышал: гудели холодильники и шкворчали плиты, дребезжала изношенная посудомоечная машина, натужно стонущие вентиляторы гнали с улицы отнюдь не прохладный воздух. Женщины, увидев поднимающуюся с четверенек Веру, бледную, с окровавленным рукавом, дружно заахали. Она, ни на кого не обращая внимания, бросилась к крохотному кабинету заведующей, где стоял телефон.

...Из вожатской Рыжая успела сбежать, понеслась сломя голову к БАМу — Степаныч пальнул вслед, промахнулся и быстрым шагом двинулся вдогонку.