Книга Хождение по водам - Джемма О'Коннор

– Почему она так его не любила? – как бы между прочим спросил Рекальдо.

Кресси пожала плечами.

– Мне кажется, Эванджелин никого не любила.

– А я слышал, что ты ей как раз нравилась. И одно время вы были подругами.

– Ничего подобного. – Крессида обожгла его взглядом. -Просто она считала меня жалкой. Глупой. Сама слышала, как она это говорила. Возилась со мной, потому что ей понравился Вэл. А я как дура их познакомила.

– Значит, речь не только о Джоне Спейне. Речь еще и о тебе, Крессида. – Рекальдо произнес ее имя с нежностью и кончиками пальцев коснулся плеча. Она сжала его руку и от этого его пронзила светлая радость. Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть счастливый миг.

– Она болтала, что Спейн спит со мной, – выпалила Крессида и порывисто повернулась. – Поэтому я за ним бегаю. Называла его грязным старикашкой. Трепалась, что… он представляет опасность для Гила. Не могу ручаться, что все это говорилось именно такими словами. Только вижу – люди сторонятся меня, когда я выхожу в деревню. Отводят взгляды или смотрят так, словно я грязь под ногами. Самое страшное, что в лицо мне ничего не говорят. Но в этом и нет нужды. Я знаю, что у них на уме. Но это все неправда – Спейн хороший человек.

Женщина подняла голову. В глазах блестели непролившиеся слезы. И вдруг взорвалась:

– Он меня и пальцем не коснулся! И уж абсолютно точно, что не имел грязных помыслов в отношении Гила. Он самый одаренный на свете педагог. – Крессида посерьезнела. – И никогда бы не добился таких результатов, если бы не завоевал доверия мальчика. А теперь Гил бегло читает и пишет. – В ее голосе появились горделивые нотки. – Даже латынь учит. Джон Спейн – хороший, добрый человек. Он мне нравится, но не в том смысле, в каком обо мне судачат. То, что болтала Эванджелин Уолтер, было омерзительно. Джон Спейн – мой единственный друг.

– Ты заблуждаешься.

– Ах, Фрэнк, я о тебе не забыла. Но ты, к несчастью, полицейский. Тебе не следовало приходить. Джон боится, что ты лишишься работы. Что эти парни из Корка шкуру с тебя спустят.

– Не думай об этом. Ты должна мне рассказать, что произошло вечером во вторник, – резко скомандовал он. – Я хочу тебе помочь. А для этого мне надо знать, как обстояло дело.

– Ее следовало остановить.

– Остановить? Господи, что она, по-твоему, пыталась совершить?

Крессида не ответила.

– Кресси, ради Бога!

Но та не произнесла ни звука. Рекальдо устало отступил, вспомнив, как сам впервые услышал сплетню, что Крессида не вылезает из дома Спейна, а тот зачастил к ней. Что они спелись – старик и молоденькая женщина. Когда пересуды достигли его ушей, у него случился сердечный приступ.

Он крепче сжал руку Крессиды и предпринял новую попытку.

– Скажи, то, что случилось вечером во вторник, в действительности не связано с Джоном? – Он старался говорить медленно и размеренно, но чувствовал бешеное биение своего сердца. – Ведь важно не то, что говорила Уолтер, а то, кому говорила. – Неудача! Крессида увильнула от ответа, и он понял, что снова сплоховал.

– Она сказала Вэлу, что я ему изменяю. Убедила его. А я была такая дуреха. Решила, что у них роман. Не понимала, зачем он ей понадобился, ведь он в то время и трезвым-то не бывал. – Крессида закрыла глаза и опустила голову на спинку скамьи. – Она постоянно его зазывала. Он тайком к ней ходил. Я его засекла. Вэл все отрицал – сказал, что у них с ней дела, что я глупа и ничего не понимаю. Но я видела, как он плавал с ней на яхте. И с О'Даудом тоже.

– Втроем? – Рекальдо всеми силами старался, чтобы его голос звучал естественно. – Когда ты их видела?

– Пару раз. И то совершенно случайно. Несколько недель назад Гил сильно простудился. Ему надоело сидеть взаперти, и мы поднялись на чердак. Оттуда прекрасный обзор.

– А в прошлый вторник ты тоже их видела? В тот день я заметил их на яхте. И О'Дауд был там.

Крессида уклончиво мотнула головой.

– В тот день – нет. Ты что, забыл? Я уезжала в больницу.

– А в котором часу вернулась? – спросил он как можно мягче. Понимал: не стоит ее торопить – пусть рассказывает так, как считает нужным.

Крессида пожала плечами.

– Поздно, очень поздно, – пробормотала она и внезапно выпалила: – Какой же двуличный этот О'Дауд! В глаза лиса лисой, а сам все время что-то баламутит. И Вэл тот еще сукин сын – строит из себя крутого парня. Повез их кататься на этой чертовой яхте…

– О'Дауд к тебе приставал? – спросил Рекальдо, то ли пытаясь направить ее в нужную сторону, то ли потворствуя собственной ревности.

– О'Дауд? – Крессида поморщилась от отвращения. А затем, к удивлению Фрэнка, разразилась горьким глухим смехом. – Милый, милый Фрэнк. Похоже, я тебе в самом деле нравлюсь. – В ее голосе прозвучало удивление и неподдельная грусть. – Поэтому ты решил, что все остальные тоже готовы бегать за мной. – Она шмыгнула носом и помотала головой. – Бедный ты мой.

Но на этот раз ей не удалось сбить его с толку, и он продолжал гнуть свою линию:

– Что произошло, когда ты вернулась во вторник из Корка? Крессида встала, избегая его встревоженного взгляда, и принялась беспокойно вышагивать туда-сюда перед скамейкой:

– Зачем тебе понадобилось во вторник вечером приходить к Эванджелин Уолтер?

Она застыла, повернувшись к нему спиной и сгорбившись.

– Ты не ответила на мой вопрос, – мягко проговорил Рекальдо, а сам думал: «Это вовсе не то, что я хотел тебе сказать. Я хотел тебя попросить жить со мной. Хотел захлопнуть дверь перед целым миром, а тебя окутать своей нежностью. Растопить, пробудить в тебе любовь к себе самой. И вечно просыпаться, сжимая тебя в объятиях. Хотел… хотел отнять тебя у этого пьяницы».

Крессида обернулась, и он понял по ее лицу, что она прочитала его мысли. Заметил, как с трудом проглотила застрявший в горле ком, кончиком языка облизнула пересохшие губы.

– – Как ты узнал, что я была там? – прошептала она.

Рекальдо достал из кармана небольшой предмет, со страхом подумав, не проглядел ли других свидетельств ее присутствия в саду миссис Уолтер. Пальцы Крессиды потянулись к сломанной черепаховой гребенке, которая была у нее в волосах в тот вечер, когда они влюбились друг в друга. А затем она просто призналась:

– Это я. Я убила Эванджелин Уолтер.

– Когда это случилось? – спокойно спросил он, хотя сердце готово было выскочить из груди.

– Когда? Какое это имеет значение? Ты не слышал, что я сказала?

– Слышал. Так в какое время?

– В восемь… в девять. Точно не помню. Темнело. Почему тебе надо знать? Я же ничего не скрываю. – Ее голос опасно взлетел на высокие ноты, Она попыталась отнять руку, но Рекальдо не дал. – Я, я ее убила!