Книга Красная площадь - Эдуард Тополь

– Но выходит, что мы работаем против КГБ… – сказал Колганов.

– Или Отдела разведки. И это наше собственное министерство! – добавил Арутюнов.

– Ясно же, что это убийство – их работа… – выкрикнул еще кто-то.

– Тихо! – шарахнул по столу раненой рукой Светлов и скривился от боли. – Падла-а!… – Но тут же выпрямился: – Мне плевать – КГБ или МВД! Мы выполняли задание, и в ходе этой работы какая-то гнида убила нашего человека – Нину Макарычеву, которая еще вчера работала с нами и поила нас тут чаем. Для меня это значит, что убили одного из нас – тебя или тебя! А если мы уже знаем, что ее убийца и убийцы Мигуна – одна компания, то что? Замнем это дело? И пусть нас свои же шарахают из-за угла, кому не лень – КГБ, Отдел внутренней разведки, потом ОБХСС и ГАИ начнут – да?

Все молчали.

– Короче, – произнес, остывая, Светлов. – Вы взяли след этого раненого – вот и дуйте по нему. И чтобы через 24 часа…

– След потерян, – перебил Ласкин.

– Глупо искать его по больницам, – хмуро сказал Арутюнов.

– Если его прячет от нас ГБ или Отдел разведки, то черта лысого найдешь, – произнес Колганов.

– Надо найти! – сказал Светлов.

– Ка-ак?! – воскликнул Арутюнов.

– Мозгами, – ответил Светлов. – Если бы я хотел тебя спрятать от ГБ, куда бы я тебя засунул?

Арутюнов пожал плечами.

– Мало ли… В тюрягу…

– Есть еще одна версия, – произнес с порога появившийся в двери Тарас Карпович Венделовский. – Под Москвой, в Подольске, есть два госпиталя для раненых в Афганистане. Один – офицерский, другой – солдатский. Там по тыще человек лежит и все с пулевыми ранениями.

За его спиной стояли Вета Петровна и Ожерельев.

16 часов 25 минут

Едва Вета Петровна Мигун убедилась в том, что ей не грозят допросы и пытки в КГБ и все ее страхи были напрасны, она разительно изменилась. Среди будничной суматохи муровских коридоров, тяжелых, но не имеющих лично к ней отношения, шагов конвоиров, густого мужского мата, офицерских мундиров, телефонных звонков, криков и запаха табака она ожила, выпрямилась, даже помолодела, словно попала в свою боевую чекистскую юность.

И в кабинет Светлова она вошла следом за мной легкой, свободной походкой, уселась перед столом, закурила и сказала:

– Я могу дать вам ценную информацию. Очень ценную. Не только об убийстве Мигуна, а еще важней. Такую, что, может быть, Брежнев даже у власти останется. Но – при одном условии. Если на «Мосфильме» возобновят съемки фильма «Незримая война» по книге Мигуна «Мы вернемся» и, конечно, с гарантией, что этот фильм выйдет на экран. – И с этими словами она выложила из своей сумочки журнал «Знамя» № 5 за 1981 год. – Повторяю, у меня в обмен есть очень ценная информация.

Я посмотрел ей в глаза и сказал:

– Если вы имеете в виду письмо Ани Финштейн, то эту информацию вы нам уже дали.

– То есть? – удивилась она.

Я вытащил из кармана аккуратно сложенный в конверт лист бумаги, на который были наклеены клочки письма Ани Финштейн, и показал ей:

– Вета Петровна, в другом месте – не будем уточнять, в каком – за это письмо вам бы пришили нелегальную связь с заграницей. И уже не помогло бы, что вы – родственница Брежнева. Я не буду этого делать. И я даже не стану выспрашивать у вас, как называл ваш муж эту Аню Финштейн – «Антоша», «Анюта», «Анна» или просто какой-нибудь кличкой. Это любопытно, но несущественно, я могу это выяснить у режиссера картины, оператора или вообще не выяснять. Все, что меня интересует, да и то чисто психологически, это личность ее жениха Гиви Мингадзе. Конечно, скоро он и сам мне о себе расскажет, но предварительные данные мне бы не помешали.

Она подавленно молчала.

– Ну как? – спросил я. – Может, чаю попьем? Вы есть не хотите?

– Хочу… – сказала она негромко. И спросила с отчаяньем: – А как же фильм?

Я пожал плечами:

– Я не министр культуры, – и выглянул из кабинета, попросил дежурного старшину: – Старшина, притащите пару бутербродов из столовой и два стакана крепкого чая. Вот деньги.

– При чем тут министр культуры! – в сердцах сказала Вета Петровна. – Это не он решает, это решают в ЦК. Но какая разница – по Мигуну фильм или по другому писателю? А для меня в этих фильмах теперь вся жизнь! Если будут делать это кино – я для вас в лепешку разобьюсь, честное слово! А Брежнев пусть правит – черт с ним! Конечно, я могла отнести это письмо Андропову и с ним договориться, но… я уверена, что весь «Каскад» и смерть Мигуна – это его рук дело. Не могла же я пойти к убийце!

– Все, что я могу вам обещать, – поговорить об этом в ЦК сегодня вечером. Но без всяких ультиматумов.

В дверь, постучав, вошел дежурный старшина, неся на подносе тарелку с бутербродами и два стакана чая. И у меня сразу кольнуло сердце – еще вчера с этим же подносом сюда входила Ниночка…

Рассказ Веты Петровны, жены Мигуна

– Гиви Мингадзе… В 75-м году Галя Брежнева привела к нам в гости двух полунищих забулдыг – Бориса Буранского и этого Гиви Мингадзе. Где она их подобрала – не знаю. Кажется, в каком-то ресторане, где этот Буранский пел цыганские песни. Этим забулдыгам было лет по тридцать, а Гале тогда было сорок пять, но она влюбилась в этого цыганского певца по уши! А Гиви… Что ж, я должна сказать, что это был очень остроумный и легкий молодой человек. Шалопай без особых занятий, но в карты играл превосходно. А Сергей Кузьмич заядлый преферансист, это вы знаете. Короче, этот Гиви стал его постоянным партнером по игре в преферанс, а играли, в основном, на квартире у Яши Брежнева, брата Леонида. Яша был металлургом когда-то, инженером по металлургии, но вышел на пенсию и сел писать мемуары, да играл в карты. Они же оба любят мемуары писать – что Леонид, что Яков. Только за Леонида журналисты пишут, а Яков сам кропал, но дело не в этом. Этот Гиви так подружился с Яковом – просто своим человеком стал в семье. И устроил такую коммерцию на этом знакомстве: брал от всяких жуликов взятки и с помощью Якова Брежнева устраивал их на высокие должности. Что стоило Якову Брежневу снять трубку и позвонить какому-нибудь министру да сказать тому: «Это Яков Брежнев говорит. Слушай, у меня тут есть хороший человек, очень толковый, друг нашей семьи, а у тебя вроде есть свободная должность директора пивного завода в Ленинграде. Брат бы сам позвонил, да ему некогда, сегодня заседание Политбюро…» И все – такого звонка было достаточно, кто же откажет брату Генерального Секретаря ЦК! Но Сергей Кузьмич ничего не знал об этом, это все у него за спиной, а так-то – ну, играют они по вечерам в карты и все. Галя своего Цыгана в Большой театр устроила, а этот Гиви вроде при Якове Брежневе, мемуары ему помогает писать. И однажды увидел на книжной полке у нас книгу Сергея Кузьмича «Фронт без флангов». Сергей Кузьмич ее еще в пятидесятых годах написал, когда мы в отпуск с ним на Валдай ездили. То есть, ну, в общем, мы ее вмеcте с ним писали – про наши фронтовые годы.