Книга Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

—Берегисебя, Арсений.— Робкая улыбкакоснулась еегуб всего намгновение, номгновения этогоАрсению хватилодля того, чтобывдруг понять— Марта боится.Боится не его,а за него... Онеще не знал,что делать сэтим внезапнымозарением, нона душе, измотаннойсобытиямипоследних дней,посветлело.

— Всебудет хорошо.— Все-таки онкоснулся ееруки, сжал владони холодныепальцы и тутже отпустил.— Я скоро вернусь,обещаю!

Творец,1962 год (Урания)

Лалабыла слишкомхитра, чтобыненавидетьего в открытую,но Савва всечаще ловил насебе ее удивленные,полные сомненийвзгляды. Наверное,яд уже давнодолжен былподействовать,наверное, онаустала ожидатьвдовства. Времяпришло!

Этобыл изящныйи одновременноопасный план.Для всех Лала,неверная женаи мотовка, должнапросто исчезнуть,сбежать с любовникомна край света.Для всех, но насамом деле...

Саввасам себе боялсяпризнатьсяв задуманном,одновременноверил ине верилкупленным вбукинистическойлавкестарымоккультнымкнигам исобственнымгорячечнымснам. Ему снилисьмузы,ониприходиликаждуюночь,обступаликровать,смотрели сукором, шепталисьо чем-то непонятном.Саввазнал,чегоони ждутот него.Жертвы! Насейраз настоящей,из плотии крови. На сейраз той, котораяпосмела броситьим вызов,несдобровать...

Несладкийкофе,крепкий дочерноты, —единственное,что позволяласебе на ночьегоковарнаяМельпомена.Крепкий кофене тревожилее снов,также каки угрызениясовести.Сороккапель изхрустальногофлаконадостаточнодлятого,чтобыЛала умерлапочти безболезненно.Савва не былсадистом,не желал мученийдаже такой,какона. Сорок капель— ибудущеераскроетдлянегосвои объятия.

Звонкийперестуккаблучков— этоНатауложиладевочекспать. Она всегдаоченьаккуратнаи обязательна— егобудущаяжена,его Урания.

—Ната!— Виноватаяулыбка, рассеянныйвзгляд и просительнопротянутыйсеребряныйподнос. —Ната,не могли бы выотнести Лалочкекофе?

—Конечно,Савва Иванович.— Ответнаявежливая улыбкахорошо вышколеннойприслуги.

Беднаядевочка, какже тяжелоейприходится!Ничего, этоненадолго. Ужезавтра всеизменится. Ейнужно всеголишь податьЛале чашку сотравленнымкофе. Она должнабытьсопричастнак тому,что произойдет.По-другомуникак! Онаведьбудущая Урания!..

Саввазашел в спальнюжены в полночьподтихий бойнастенныхчасов. МертваяЛалалежала,скрючившись,на полу.Смерть не былак ней милосердна,не сохранилаи малой толикиее порочнойкрасоты.Как хорошо, чтостатуя ужеготова! Емуне придетсявспоминатьэто искаженноеагониейлицо, ему будетдостаточнопосмотретьна надменно-невозмутимоелицо каменнойМельпомены.

Набелых плитахпавильона втихом сияниимертвыхмуз Лала казаласьмаленькойи ничтожной,слишком незначительнойдляотведеннойей роли. Савваснялс безымянногопальца перстень.Свет от негобольшене шел, погассразу послесмерти Лалы.Бесполезная,а может, дажеи опаснаябезделица.Пусть остаетсяс хозяйкой.

Солнцевзошло в тотсамый момент,когда Саввабез сил опустилсяк основаниювыросшей вцентре павильонаколонны.Фальшивка, ноочень качественнаяфальшивка.Никто и никогдане догадается,что находитсяу нее внутри.Вот он и принесжертву, которуюот него ждалистолько лет.Теперьсреди егомертвыхмузесть однамертвая по-настоящему.И ейникогда невырваться изэтойбеломраморнойловушки. Отнынепавильонстанет последнимпристанищемдляее чернойдуши. Он позаботилсяо своей коварноймузе. Дело замалым.

Тайникв основанииколонны Саввасделал заранее.Пространствав небольшойнише хваталолишьна то, чтобытамвстала потемневшаяот временидеревяннаяшкатулка. Выцветшаятряпичная розаЭрато, гранатовыйбраслетЭвтерпы,шаль цветаберлинскойлазури Каллиопы,серебряныйгребень Терпсихоры,зеленаяатласнаялента Клио,нитка жемчугаТалии, опустевшийхрустальныйфлакон Мельпомены— вещи,в которыхжилачастичкаих хозяек, волшебныевещи.Теперьонибудут под присмотроммуз, теперь доних никто недоберется.

Саввазакрыл тайник,со стариковскимстоном поднялсяна ноги,подошел к каменнойМельпомене,коснулся узкогозапястья,прислушиваясь.Он давнонаучился ихслышатьи понимать.Музы почтивсегдаотзывалисьна егоприкосновения,но Мельпоменаобиженно молчала.Ничего, онапривыкнет. Раноилипозднопоймет, чтодля бессмертнойдуши прекраснаястатуя гораздоболее приятноепристанище,чем гниющаяплоть.

— Япрощаю тебя,моя неразумнаяМельпомена!— Пощеке скатиласьгорячая слеза.— Надеюсь,ты менятоже когда-нибудьпростишь...

Влучах восходящегосолнца павильонказалсясотканным изсвета. Савваулыбнулся.Он построилдля своихмуз чудесныйдом. Здесь онив безопасности.Пока он жив,никто не посмеетих обидеть.

Лалупризнали безвестипропавшейспустяполгода. Вместоподозренийи обвиненийСаввасобралщедрый урожайсоболезнований.Ещечерез полгодаНата ответиласогласием наего предложениеруки и сердца.В доме появиласьноваяхозяйка, а уСаввы новаямуза.Павильонон реконструировал,надстроиввторой этажс домашнейобсерваторией.МраморнаяМельпоменапо-прежнемуоставаласьбездушной,строптиваяЛала нежелала менятьсвое узилище.Возможно, ейпросто большенравился павильон,чем статуя.Иногда,когда Саввазасиживалсяв павильонедопоздна, емучудилисьлегкие шагиза спиной,а затылка касалосьчье-то студеноедыхание.

Нет,он небоялся! Развеможет творецбояться собственногосоздания?! Ночто-то ворочалосьв груди беспокойноеи недоброе,что-то не давалодо конца отдатьсяискусству,сжимало сердце,перехватывалогорло. Исны его большене былибезмятежнымии радостными.Мертвая Лалакаждую ночьприсаживаласьна крайширокого супружескоголожа, долгои пристальновсматриваласьв лицоспящейНаты, хмурилась,кривила губыв недобройулыбке, а нарассвете,прежде чемрастворитьсяв тумане, касаласьлба Саввы холоднымпрощальнымпоцелуем.А Натавскидываласьс испуганнымкриком, в насквозьпромокшейночной сорочке,беспокойноотталкиваларукиСаввы и не моглавспомнить, чтоей снилось.

Лишьспустя пятьлет Савва понял,чтозаставляетЛалутревожить нетолькоего сон, но исонегожены. Лала винилав своей смертиНату.Этоиз рук Натыонаприняла отравленныйкофе, это Натазаняла ее местосреди живых.

Ещеспустя годСаввапонял,какмертвой Лалеудается проникатьв сны живых. Онпонялэтовнезапно, когдапроверял свойтайник. Однаиз стенокнишидала трещину.Наверное, этогохватало, чтобыМельпомена,оставаясьпленницейпавильона,смогла дотягиватьсядо ихснов.Саввазаделал трещинув тот же день.Словно в подтверждениеегодогадок, кошмарыпрекратились,а сам онзадумалсянадтем, как же малолюди знают омире мертвых...