Книга Крапивник - Екатерина Концова

открывался вид на поле, ограниченное с одной стороны городом, с противоположной — лугом, справа — лесом, слева — тоже лесом, но лишь на половину — дальняя его часть изгибалась в букву «С», уходя к Первому городу. Та его часть была нам не видна.

Мама и жена Аслана, Аманда, подробно обсуждали воспитание детей, лечение их болячек и «милых» историй, чем вгоняли нас со старшей дочерью Нертов в краску.

Трое маленьких детей носились по балкону.

Аслан глядел на карманные часы. Не от того, что интересовался временем — ему просто нужно было чем-то занять руки. Никакие шумы вокруг, никакие визги детей и болтовня женщин не могли нарушить его спокойствия — для него все эти раздражающие звуки были вполне привычны.

Он сохранял незаинтересованное выражение лица до тех самых пор, пока на трибунах не началась возня.

— О, едет, — сообщил Нерт.

Дети как по команде прилипли к перилам. На горизонте ещё ничего не было видно, но стал слышаться гул, начал подрагивать воздух. С поля потянул прохладный ветерок.

Гул усиливался. Воздух одна за одной начали расчерчивать белые кольца энергии. Пока лёгкие, едва заметные, но люди уже зашлись радостными разговорами.

Аслан размял руки и начал сплетать заготовки под плетения-щиты.

Гул перерастал в грохот, волны энергии становились видны всё отчётливее.

— Смотри туда, — Нерт указал мне на левую границу поля. Над деревьями что-то взлетало и падало, подобно волне приближаясь к нам.

Крохотная белая точка появилась из-за леса. Белая энергия кольцами расходилась от нее, а за спину фигуры, шлейфом отлетали искры — плетения.

Преследуя создателя по пятам, из этих искр прорастала крапива.

Зелёное море жгучей травы нагоняло Эда. Оно с треском и шелестом листьев разрывало землю. Растения ломались и восстанавливались, куски почвы и камня взлетали выше деревьев, чтобы упасть на землю, разбиться и поломать крапиву, что тут же снова поднималась из земли.

Белая точка повернулась и стремительно понеслась к нам.

Над трибунами и над нашим балконом вспыхнули щиты, созданные Асланом. Люди визжали, получая дозу эмоций от несущейся на них волны.

Это походило на огромную волну в шторм. Я видела однажды, у мамы на работе, как такая набежала на берег, утянув с собой несколько лодок и сломав пару мачт. Но я, как тогда, так и сейчас, находилась в безопасном «домике» — под защитой каменных стен и магии.

Волна земли и камней, создаваемая бушующим зелёным морем, приближалась. Первые комья уже долетали до щитов. Аслан усилил приток энергии к защите.

Эдмунд, верхом на белой лошади вылетел к трибунам. Следом за ним, до нас добралась и волна.

Почва взорвалась прямо перед башней и трибунами. Камни и земля обрушились на щиты, словно капли на стекло в дождливую погоду. Раздались крики. Кто-то взвизгнул даже у нас на балконе, но я не различила голосов в общем шуме. Я готова даже поверить, что визжала сама, но не от страха, а скорее от восторга — подобных аттракционов в моей жизни ещё не было.

Эдмунд остановился.

Мир вокруг замер. Наступила абсолютная тишина — люди переводили дыхание и оглядывали спокойное зелёное море, раскинувшееся на всём поле.

Маленькие дети Аслана на балконе, стали нервно, но восторженно посмеиваться. Сам он был абсолютно спокоен, будто ничего необычного не происходит. Аманда, убедившись, что малышня не сильно испугана, поправляла тёмные волосы. Мама, встав со стула, подошла ко мне:

— Всё в порядке?

— Ага… — только и смогла выдавить я.

Она улыбнулась мне и посмотрела через перила. На её лице вдруг отразилось беспокойство, но меня сейчас занимало другое…

Сколько же тут плетений?

Я знала, конечно, Эдмунд сильный и очень-очень натренированный маг но… столько! И это я только малую часть поля вижу…

Я опустила взгляд на Эда и, как и мама, напряглась. Часть волос у моего учителя слиплась, а плечо белого свитера залила кровь — что-то случилось, но Эд не предавал этому значения. Он сидел на нервно ёрзающей лошади, чуть прикрыв глаза, ему было не просто контролировать такое количество плетений, но он справлялся и, что-то мне подсказывало, не был пока на пределе возможностей. Мне не впервой было смотреть на него с восхищением, но впервые с настолько сильным.

Аплодисменты и крики одобрения вскоре начали издавать все зрители, и Эд, потерев нос, со вздохом выпустил из источника кольцо белой энергии. Оно заставило растения всколыхнуться, подобно воде, в которую швырнули камень.

Крапива стала ложиться на землю, сгибаться и подниматься, формирую узоры, фигуры животных, цветов и орнаменты.

Я стояла, безмолвно наблюдая, как тысячи растений слаженно работают, повинуясь воле всего одного человека и не допуская при этом ни единой неточности. Узоры сменяли друг друга, и я точно знала, что такая картина не только передо мной. На протяжении поля минимум три точки, откуда люди наблюдали шоу. Ведь возле башни весь Трое-Город, включая приезжих, чисто физически не поместится.

Над руками Аслана возникло около двух десятков птичек-крапивников.

Чирикающие пушистые шарики совершили круг над трибунами и пролетели над полем в тот момент, когда на нём из крапивы сформировалась такая же птица.

Крапивник из крапивы «полетел» от нас прочь, вглубь поля, настоящие со звонкими трелями, «клином» устремились за ним.

Где-то на середине видимого участка поля птицы Аслана растворились в воздухе, а крапивное море успокоилось, избавляясь от любых рисунков. По нему прошла последняя волна, и растения с шелестом лопнули, обращаясь в прах.

Я шумно выдохнула, глядя на учителя, устало спускающегося с лошади. К нему уже спешил хозяин кобылы, люди спускались с трибун, а все, кто был на балконе, заходили в башню.

— Пойдём, — мама мягко потянула меня в дом.

Я кивнула, выходя из оцепенения, и шустро засеменила вниз по лестнице.

Когда я добежала до первого этажа, Эдмунд уже зашёл в дом, умыл лицо и сел за стол.

— Подлатаешь? — Эд обратился к Аслану.

Тот подошёл к другу и поглядел на его затылок, залитый кровью. Видимо, один из падающих камней его поранил.

— Рассечение. Сейчас заделаем.

Хозяин ателье отошёл к водному артефакту.

Пока Аслан набирал воду в таз и искал чистое полотенце, мама села к Эдмунду:

— Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

— Да чёрт его знает, — Эд положил голову на руки. — Я устал.

Учитывая, количество потраченной им энергии, плохое самочувствие не показатель серьёзности травмы.

Нерт принёс всё необходимое для промывания раны и поставил на стол. Эдмунд подставил голову и, заприметив меня, попросил:

— Луна, солнышко, смешай зелье на поддержку магического баланса.

Я кивнула, уже хорошо зная,