Книга Исповедь из преисподней - Сергей Решетников

представляется возможным.

Более того, согласно показаниям свидетеля Воронкова А. С., которые судья необоснованно отверг при вынесении приговора, решением собрания акционеров (собственников предприятия), Алексеев С. В. был выведен из состава совета директоров; Копейкин не имел отношения к данному решению; решение принималось коллегиально, инициатором выступал Тарбеев В. В.: о решении собрания акционеров Алексееву сообщил Воронков А. С.

Таким образом, если к кому и могли возникнуть неприязненные отношения у Алексеева С. В. – то это к Тарбееву С. В., а не к Копейкину. Тем более, что из показаний Воронкова А. С., Чуксаева А. В. – должность у Копейкина была номинальной, почетной, никакими полномочиями на предприятии он не обладал.

Кроме этого, в приговоре суд ссылается на показания потерпевшей Копейкиной М. Л.: «Знает, что у мужа был конфликт с Алексеевым. В день убийства должны были избрать председателем совета директоров „Байкал Отель“. Аналогичные показания в судебном заседании дал свидетель Копейкин Д. В.».

Между тем, в протоколе судебного заседания изложены показания потерпевшей Копейкиной М. Л. согласно которым: «По работе в „Интуристе“, я знаю, что у него была конфликтная ситуация с Воронковым, а вот про Алексеева я даже не знала», «Причину мне уже в процессе следствия следователь рассказывала, но я об этом ничего не знаю», «знаю, что были сначала в приятельских отношениях с Алексеевым, а потом в неприятельских», «Алексеев не входил в состав друзей, приятель», «Я знаю, что, вроде как, его должны были именно в пятницу представлять как председателя совета директоров, он мне об этом говорил. Все почему-то говорят, что даже не знают об этом ничего. Не знаю, может, и не знают», «Я знаю, что Слава как-то не очень уважительно относился к Воронкову», «Я не знала сферу их общения (Копейкин – Алексеев) и вообще я Алексеева видела только пару раз», «Я честно говоря на него (Алексеева) и не думала, поэтому и в версиях не было этого».

Таким образом, в показаниях потерпевшей Копейкиной М. Л. отсутствуют сведения о наличии какого-либо конфликта в отношениях Копейкина В. В. и Алексеева С. В. Указано на «неприятельские» отношения, но потерпевшая не смогла конкретизировать свои показания. Фамилия Алексеева возникла уже в ходе предварительного следствия, со слов следователя.

Более того, протокол судебного заседания подвергся фальсификации, поскольку из него были исключены показания потерпевшей о том, что в ходе её допроса, следователь Макаронова Т. Н. поясняла ей, что высказанные ею версии несостоятельны, т.к. убийство её супруга заказано именно Алексеевым С. В. При этом следователь сообщила о мотивах Алексеева С. В., что само по себе вызывает сомнение в их достоверности, поскольку в материалах дела таких сведений нет. Тем самым следователь Макаронова Т. Н. сообщила потерпевшей сведения, выдуманные органами следствия, которые были опровергнуты уже в ходе следствия.

В отношении возможности назначения Копейкина С. В. на должность председателя совета директоров, то потерпевшей известно об этом со слов её супруга, который, исходя из ее же показаний, мог «прихвастнуть в разговоре». При этом владелец предприятия и генеральный директор (Гоголь и Тарбеев) опровергли эту версию.

Исходя из указанного, следует, что судья Куйбышев А. И., указав на «конфликт» между Копейкиным и Алексеевым, исказил показания потерпевшей с целью поддержания обвинения, а также не дал оценки тому факту, что эти показания появились только после навязывания их следователем Макароновой Т. Н. Кроме того, судья Куйбышев А. И внёс в приговор заведомо ложные сведения о показаниях свидетеля Копейкина Д. В.

Так, в протоколе судебного заседания записаны показания Копейкина Д. В., в которых он сообщил, что ему неизвестно про какие-нибудь конфликты у отца; Алексеев – знакомый отца, характер отношений и период общения неизвестен. А в ходе предварительного следствия Копейкин Д. В. сообщил о том, что со слов отца знает, что с Алексеевым они расстались мирно.

Таким образом, из вышеуказанного следует, что версия обвинения о наличии у Алексеева С. В. мотива на совершение убийства Копейкина В. В., а, соответственно, и о «заказе» его убийства, не нашла подтверждения уже в ходе предварительного следствия и была опровергнута в ходе судебного заседания. Судом проигнорированы показания свидетелей Воронкова, Кузнецовых, а в основу приговора положены ничем не подтвержденные, основанные на слухах, показания свидетелей Грядинских, Чуксаева, Копейкина Д. В. и потерпевшей Копейкиной М. Л. При этом, сведения, внесенные в приговор, свидетельствуют о фальсификации обвинения в особо тяжком преступлении, – осуждение к пожизненному заключению.

Указанные действия прямо подтверждают обвинительный характер действий судьи Куйбышева А. И., о чём неоднократно заявлялось в судебном заседании, в том числе в многочисленных (около 80) заявлениях об отводе судьи.

Кроме того, судом нарушено право на защиту, выразившееся в отказе в удовлетворении ходатайства о вызове для допроса свидетелей Гоголя С. В. и Торбеева В. В., которые в силу своего отношения к ЗАО «Байкал Отель», могли подтвердить абсурдность версии следствия.

В-четвертых, согласно версии обвинения, Алексеев С. В. в начале апреля 2003 г., желая инсценировать убийство под преступление по мотиву иных лиц воспрепятствовать назначению Копейкина В. В. на должность в ЗАО «Байкал Отель», отдал Старожилову А. В. распоряжение о незамедлительном исполнении «заказа» 04.04.2003 г.

Судом в основу приговора положены показания Говорунова А. И. в ходе предварительного расследования, согласно которым Старожилов после убийства Копейкина сообщил ему о том, что убийство было совершено вовремя, в случае назначения Копейкина у Алексеева были бы проблемы.

Доказательств, подтверждающих эти показания, в деле не имеется.

Я утверждал и утверждаю, что никогда не сообщал подобных сведений Говорунову, в том числе не совершал данное преступление.

Указанное противоречие судом устранено не было.

Более того, в судебном заседании Говорунов «забыл» о своих показаниях в ходе следствия, отвечая на вопросы гособвинителя Снеговой Л. И., пояснил:

– Старожилов вам говорил, что дата совершения убийства была определена именно та, когда было совершено это преступление?

– Точной даты не было.

Данное противоречие в показаниях Говорунова судом было проигнорировано, а показания признаны достоверными.

Кроме того, согласно показаниям потерпевшей Копейкиной М. Л., Копейкин В. В. возвратился из г. Москвы в г. Иркутск 02.04.2003 г., где узнал о предстоящем назначении.

Таким образом, для того чтобы Алексееву С. В. было необходимо отдать распоряжение об исполнении убийства, он должен был узнать о предстоящем назначении, а также о наличии у других лиц мотивов на убийство Копейкина В. В.

Однако в ходе расследования данные обстоятельства не были установлены, что доказывает надуманность версии обвинения.

Выступая в прениях сторон, гособвинитель Хакимов В. Е. указал на наличие телефонных соединений, а именно: «В соответствии с протоколом осмотра документов, установлены сведения о наличии одного телефонного соединения 04 апреля 2003 г. в 12 ч. 57 мин. после убийства Копейкина, между Старожиловым и Алексеевым».

Согласно материалам уголовного дела в период