Книга Инженер и Постапокалипсис - vagabond
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Передо мной, вытянувшись во весь рост, над полом зависла страшная фигура, теперь, в условиях слабого освещения, ее было видно очень хорошо. Полтергейст. Он был в точности таким, как его рисовал священнослужитель, в точности… Вытянутая голова, длинные руки и ноги с едва различимыми ступнями. Его жуткое нечеловеческое лицо было направлено прямо на меня, жалкого, сжавшегося у его ног. Понял, почему они поклонялись ему — он был выше нас, во всех смыслах этого слова.
— Полтергейст… — тихо протянул, не сводя с него глаз, — ты Полтергейст… Не убивай меня… у меня нет вины перед тобой… никому не сделал зла…
Неожиданно Полтергейст поддался вперед, медленно склоняясь надо мной, отчего опять, вскрикнув, закрылся руками, как будто это могло защитить меня. Почувствовал легкое покалывание, какое бывает от статического электричества, а затем неведомая сила подхватила меня за локти, с неимоверной легкостью подняв с пола. Даже не успел осознать, смерть ли это, просто в следующее мгновение мои босые ноги коснулись деревянного пола.
Уже совсем ничего не понимая, открыл глаза, посмотрев через прибор ночного видения на зависшего передо мной Полтергейста. До меня дошло, уже не сидел, а стоял на ногах. Полтергейст все еще был здесь, он замер неподвижно, смотря в упор своим пронзающим взглядом на меня. Понял, это именно он поднял меня с пола, поставив на ноги.
— Ты… не убьешь меня? — запинаясь, спросил, в конец обомлев от происходящего.
Полтергейст не двигался. Мне казалось, что окончательно спятил от всего, что случилось со мной за последние дни.
— Но… почему? — прошептал, смотря на него. — Ты же убил всех тех людей… А меня — нет…
Постарался вспомнить все, что знал о нем, что слышал от пациентов. В основном, все их слова представляли собой заученные и бездумно повторяемые речи священнослужителя, в них абсолютно не было никакого смысла, но один пациент сегодня все же сказал мне важную вещь. Тихо покачал головой, начиная постепенно осознавать целостную картину происходящего. Это было полное безумие, но меня не могло удивить уже ничего.
— Ты Блэкмор… — уставившись на Полтергейста, ошарашено проговорил, — ты — это он… Ты и есть Полтергейст. Ты сейчас там, перед двигателем, но одновременно и здесь… Ты меня видел, да? Когда был рядом с капсулой? Видел и слышал… Просто ответить ничего не мог… Боже мой…
Только сейчас начал все понимать: озлобленный и доведенный до крайности постоянными издевательствами пациент Блэкмор с ненавистью расправился с сотрудниками, учеными и оперативниками, но он видел, что не желаю ему зла, потому не стал убивать меня. Он преследовал меня вовсе не для того, чтобы убить. Ком подступил к горлу, еле подавив парализующее волнение, вздрагивая и пошатываясь, улыбнулся, впервые за все это время. Даже в самом ужасном и доведенном до безумия человеке всегда остается что-то человеческое…
Не веря в происходящее, медленно и неуверенно протянул руку вперед, желая дотронуться до Полтергейста. Но это оказалось невозможно, моя рука прошла сквозь него, ощутил уже знакомое легкое покалывание. Воздух был густым, даже вязким, это было нечто невообразимое. И страх почти исчез.
— Как же они сделали это с тобой? — отрешенно проговорил.
Полтергейст не отвечал. У него не было рта, чтоб ответить. Мне было больно смотреть на него, на то, что осталось от некогда такого же человека, как сам. Блэкмор… Бедный Блэкмор. За что тебе была уготована такая судьба?
Повисев в воздухе передо мной еще какое-то время, Полтергейст развернулся и улетел, просочившись в небольшую трещину в стене. Вместе с ним исчезло и жужжание.
Остался стоять один, опустошенный и обессилевший. Подняв окуляры прибора ночного видения, обвел уставшим взглядом старые обшарпанные стены. Мне было неизвестно, где оказался — здесь все выглядело таким заброшенным — но нужно было двигаться дальше.
Подняв глаза вверх в последний раз, негромко сказал: «Спасибо» — после чего, пошатываясь и нервно посмеиваясь, бесцельно побрел вперед…
Место, в котором оказался, было мне совершенно незнакомо, не мог сказать даже примерно, где нахожусь относительно административного блока. Ясно было только одно: здесь все было заброшено и покрыто толстым слоем пыли, даже то ужасное отделение, где работал, пребывало в лучшем состоянии. Все еще не мог отойти от пережитого шока, мой разум был занят размышлениями о Полтергейсте и причине, по которой он сохранил мне жизнь — брел абсолютно бесцельно, касаясь рукой потертых стен.
