Книга Сначала замужество, потом постель - Сабрина Джеффрис

Изабель посмотрела на Шарлотту.

— А у вас есть сливовый пирог?

— Пирог есть, но только лимонный, — ответила Шарлотта, очарованная девочками. — Подойдет?

Наблюдая за подругой и ее дочками, Шарлотта ощутила давящую боль в груди. Неужели она выйдет замуж за Дэвида, который ее не любит? Или не хочет сказать ей о своей любви? У них будут дети. Ведь Шарлотта была вовсе не уверена в том, что бесплодна.

«А он захочет, чтобы ты бросила школу и воспитывала детей, став леди Керквуд».

Но возможно, оно того стоит, если Дэвид действительно питает к ней какие-то чувства.

Как только Амелия с дочками уехала, Шарлотта отправилась в свою гостиную и достала коробку с письмами Дэвида. Она читала на протяжении нескольких часов, запоздало узнавая Дэвида в каждой фразе, в каждом язвительном замечании. Несмотря на то, что каждая страница была пронизана высокомерием, случались и проблески доброты — например, когда он беспокоился за Шарлотту, оставшуюся в одиночестве на Рождество, или когда корил себя за то, что случилось с Люси.

Это письмо приковало особое внимание Шарлотты. Дэвид написал его вскоре после смерти жены. Несмотря на свое горе, он пытался убедить Шарлотту в том, что она не виновата в побеге Люси с испанцем, и взять вину на себя.

С отчаянно бьющимся сердцем Шарлотта нашла письмо, которое Дэвид отправил ей в ночь гибели Сары. Дэвид пытался уверить ее в том, что если бы Диего Монтальво оказался негодяем, он нашел бы способ выслать его в Испанию. Это была одна из многих попыток вмешательства, одна из попыток друга помочь женщине, открывшей школу без связей и почти без друзей. Возможно, план мести, задуманный Дэвидом, и был таковым в самом начале, но потом он трансформировался в нечто совсем противоположное.

В ушах Шарлотты по-прежнему звучали его слова: «Я был твоим другом, черт возьми! И до сих пор им остаюсь. Ничего не изменилось. По крайней мере, для меня».

Можно ли ему верить? Особенно в то, что Дэвид действительно питает к ней какие-то чувства? Что со временем он сможет снова ее полюбить?

Этот вопрос не давал Шарлотте покоя на протяжении еще двух дней. Теперь, хотя ее девушки разъехались на каникулы, а сыщики оставили ее в покое, она никак не могла сосредоточиться на текущих делах. Шарлотта коротала время за чтением писем Дэвида и гуляла вокруг школы, пытаясь привести в порядок спутанные мысли и чувства. Однажды вечером она не заметила, как оказалась у лодочного сарая, где они с Дэвидом занимались любовью. И тогда ее осенило. Дэвид был прав, когда сказал ей, что она использует свою школу в качестве оправдания, чтобы не подпустить к себе мужчину, готового ее полюбить.

Шарлотта всегда гордилась тем, что сделала, гордилась своей чудесной школой. Но теперь она начала понимать, что этого ей уже недостаточно. Она чувствовала себя одинокой. Вот почему исчезновение кузена Майкла шесть месяцев назад так больно ранило ее. Ведь он был самым близким ее другом. Без него она чувствовала себя соломинкой, плывущей среди волн, брошенной, неуверенной и… одинокой. Такой ужасно одинокой.

Пример родителей и два не слишком удачных романа заставили ее уверовать в то, что нет на земле ее половинки. А потом в жизни Шарлотты опять появился Дэвид и вдохнул в нее новую надежду. Надежду на жизнь с ним вне такого уютного и вместе с тем все-таки ограниченного мира школы.

И это напугало ее, как и предположил Дэвид. А что, если бы она рискнула всем и вновь испытала разочарование? Ведь тогда ей уже некуда было бы вернуться. Учитывая все это, Шарлотте было гораздо проще запереть свое сердце на замок.

Но как после этого жить дальше?

Шарлотта развернулась, чтобы отправиться в обратный путь, ведь уже смеркалось. Но в этот самый момент перед ней возник мужчина. Шарлотта испугалась, но потом узнала его.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, а потом заметила направленный на нее пистолет.

Прежде чем она успела закричать, кто-то подошел сзади и заткнул ей рот грязной тряпкой, в то время как первый мужчина связывал руки.

Мужчины потащили Шарлотту к покачивающейся на волнах лодке, и ее тут же охватила паника. Она принялась дергаться, извиваясь всем телом, когда сильные руки тащили ее прямиком в ад. Сердце отчаянно билось в груди Шарлотты, а горло пересохло от ужаса. Сдавленно вскрикнув, она уперлась каблуками в землю, а потом рухнула на колени в надежде остановить негодяев.

Но тщетно. Еще минута — и Шарлотта оказалась на дне лодки.

Глава 26

Дэвид сидел за кухонным столом вместе с тремя людьми Пинтера, одетыми в ливреи лакеев. Перед ними лежала колода карт.

— На этот раз, джентльмены, будем ставить по шесть пенсов, — произнес Дэвид, начиная сдавать карты.

— Ох, не одобрит этого мистер Пинтер, — сказал мужчина, сидевший напротив Дэвида. — Поэтому-то мы и сыграем.

Все рассмеялись. Дэвиду потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: для людей Пинтера их начальник оставался такой же загадкой, как и для него. На лице его редко гостила улыбка.

Но сыщику нужно было отдать должное. Он выполнял свою работу на совесть. Пинтер и его люди обыскали дом с первого этажа до последнего — включая комнату лакея Джорджа, в которой вскрыли полы, — и не нашли ничего, что могло бы хоть как-то помочь в расследовании.

Если Пинтер не опрашивал свидетелей, то читал письма кузена Майкла. Иногда Дэвиду казалось, что сыщик стал относиться к нему мягче, после того как прочел несколько первых писем. И несмотря на то что Пинтера было не так-то легко заставить изменить собственное мнение, он, казалось, был потрясен появлением отца Сары, вставшего на защиту зятя. Принимая во внимание тот факт, что Дэвид женился на Саре ради денег, такое отношение к нему со стороны Линли старшего немного ослабило предубежденность Пинтера против виконта.

Но к сожалению, это не помогло снять подозрения с Шарлотты.

Дэвид смотрел на карты ничего не видящими глазами. Он старался не думать о Шарлотте и ее словах, сказанных на прощание, и все же они звучали у него в ушах по ночам и терзали душу, когда он просыпался по утрам.

Теперь, когда гнев Дэвида немного остыл и он смог обдумать все трезво, ему пришла в голову мысль, что она, возможно, права. Может быть, он и впрямь все еще носит в душе застарелую боль?

Все это время виконт думал, что действует ради Шарлотты, помогает ей. И все же он на каждом шагу защищал себя. Он манипулировал Шарлоттой, лгал ей и… принуждал делать то, что было нужно для достижения его интересов.

Для того чтобы завоевать ее.

Вернее, не совсем ее, а Шарлотту его юности. Если бы Дэвид был до конца честен с самим собой, он признал бы, что хочет навязать ей ту роль, которую она играла в его жизни много лет назад. Он хотел прожить этот этап заново, чтобы во второй раз сделать все правильно.

Но время нельзя повернуть вспять. Дэвид стал другим человеком, да и Шарлотта уже не наивная девушка, которую он надеялся в молодости соблазнить нежными поцелуями. Она теперь взрослая женщина, способная принимать важные решения и бороться с невзгодами. В меру своих сил, конечно. Ему нужно было подойти к этой новой Шарлотте, рассказать всю правду и раскрыть карты.