Книга Жук - Ричард Марш

начала – как только я сунул нос во всю эту историю. В том, что касается престидижитации[7], Чэмпнелл, мы, представители западной цивилизации, толком незнакомы даже с основами этого искусства. Так что нам в этой сфере предстоит еще очень многому научиться. Восточные люди здесь по сравнению с нами ушли далеко вперед. Хотя мы любим говорить, что их цивилизация исчезла, или, если хотите, вымерла, их магия продолжает существовать. Ох!

Шагнув в сторону двери, Атертон внезапно рухнул на колени, не то поскользнувшись, не то споткнувшись.

– Я обо что-то запнулся. Что бы это могло быть? – Встав, Сидней несколько раз сильно топнул ногой по полу. – Вот здесь, я чувствую, одна из досок не закреплена. Кто-нибудь, подойдите и помогите мне ее приподнять. Кто знает, что за тайна скрывается под ней?

Я подошел к Атертону, чтобы подсобить ему. В самом деле, как он и сказал, одна из досок не была как следует приколочена и болталась. Когда Сидней наступил на нее, она сдвинулась с места, в результате чего Атертон потерял равновесие. Вместе мы полностью оторвали доску от пола. Лессингем, стоя рядом, наблюдал за нашими действиями. Оттащив доску в сторону, мы с Атертоном заглянули в образовавшуюся в полу дыру.

Там что-то было.

– Позвольте! – воскликнул Атертон. – Это ведь женская одежда!

Глава 38. Остальные находки

Без всякого сомнения, там, под полом, были спрятаны предметы женского гардероба. Кто-то запихнул их туда как попало – словно отчаянно торопился. Там было все – туфли, чулки, нижнее белье, корсет, даже шляпка, перчатки и булавки, беспорядочно разбросанные среди остальных вещей. Было очевидно, что хозяйка всего этого была раздета донага.

Под изумленными взглядами Лессингема и Сиднея я извлек одежду и белье из дыры и разложил на полу. Платье лежало в самом низу. Оно было сшито из легкой ткани под названием «альпага» светло-голубого цвета и, в полном соответствии с последними требованиями моды, украшено шнуровкой и лентами, а также шелковыми вставками цвета морской волны. Вероятно, в прошлом, причем совсем недавнем, оно было очаровательным образчиком портновского искусства. Однако теперь было порвано и помято и напоминало грязную тряпку. Как только я разложил его на полу, Лессингем и Атертон бросились к нему.

– Боже мой, это платье Марджори! – крикнул Сидней. – Она была в нем, когда я видел ее в последний раз.

– Да, это платье принадлежит Марджори, – подавленно выдохнул Лессингем, вцепившись пальцами в испачканную, изорванную материю. У него был вид человека, которому только что вынесли смертный приговор. – Вчера, когда мы были вместе, на ней было именно оно. Я похвалил его и сказал, что оно ей очень идет!

На какое-то время наступила тишина. Слова были излишни – само платье и его состояние говорили сами за себя. Первым заговорил Лессингем, лицо которого разом стало серым и осунувшимся.

– Что с ней случилось?

Я ответил вопросом на вопрос:

– Вы совершенно уверены, что это платье мисс Линдон?

– Да, уверен. Вот доказательство того, что я прав.

С этими словами он извлек из кармашка платья кошелек, в котором оказались деньги и несколько визитных карточек с именем и адресом Марджори Линдон, а также небольшая связка ключей с припаянной к ней металлической пластинкой, тоже с именем хозяйки. Еще в кармане обнаружился носовой платок с инициалами «МЛ» в уголке. Какие-либо сомнения по поводу того, кому принадлежали найденные вещи, отпали.

– Понимаете, – сказал Лессингем, демонстрируя деньги, лежавшие в кошельке, – это не попытка ограбления. Здесь две десятифунтовые банкноты и одна пятифунтовая, а также золотые и серебряные монеты – общая сумма составляет более тридцати фунтов.

Атертон, который тем временем рылся в мусоре, скопившемся в нише под полом, обнаружил еще одну важную находку.

– Вот ее кольца, часы и браслет. Да, похоже, это в самом деле не ограбление.

Лессингем бросил на него мрачный взгляд из-под нахмуренных бровей.

– И за все это я должен благодарить именно вас, – бросил он.

Сидней, вопреки обыкновению, даже не попытался огрызнуться в ответ на это замечание.

– Лессингем, вы слишком суровы по отношению ко мне – суровее, чем я заслуживаю, – сказал он после небольшой паузы. – Я готов был бы отдать собственную жизнь, чтобы не допустить, чтобы с Марджори случилось несчастье.

– Все это пустые слова. Если бы вы не стали совать нос не в свое дело, этого бы не произошло. Правду говорят – дурак без всякого умысла может наделать больше бед, чем преступник, замысливший недоброе. Если выяснится, что Марджори Линдон пострадала, вы заплатите мне за это своей кровью и жизнью.

– Да будет так, – сказал Сидней. – Я нисколько не возражаю. Если с Марджори действительно случилось что-то страшное, я приму смерть с радостью.

Между тем, пока Лессингем и Атертон обсуждали вопрос о том, кто виноват в случившемся и что его ждет, я продолжал поиски. Также под настилом пола, но чуть в стороне, там, где доски не были повреждены и плотно прилегали друг к другу, я заметил какое-то мерцание. Вытянув руку, я едва смог достать предмет, привлекший мое внимание. Это оказалась длинная прядь женских волос, отрезанная у самых корней, настолько близко к голове, что оказался поврежденным даже скальп – об этом говорило то, что волосы были запятнаны кровью.

Лессингем и Атертон настолько увлеклись словесной перепалкой, что не сразу заметили мои попытки привлечь их внимание – я хотел продемонстрировать им мою очередную находку.

– Джентльмены, боюсь, я обнаружил нечто такое, что вас сильно расстроит. Скажите, это волосы мисс Линдон?

Оба мгновенно узнали отрезанную прядь. Лессингем, выхватив у меня, прижал ее к губам.

– Это мое, – сказал он. – По крайней мере, у меня останется хоть что-то в память о ней. – Он говорил и выглядел так мрачно, что меня это даже несколько напугало. Шелковистую прядь он держал перед собой на вытянутой руке. – Это указывает на убийство – подлое, жестокое, беспричинное убийство. Пока я жив, я посвящу все, что у меня есть – деньги, время, репутацию! – чтобы отомстить мерзавцу, который совершил это злодейство.

– На это я скажу – аминь! – отозвался Атертон и поднял руку. – Бог свидетель!

– Мне кажется, джентльмены, что мы слишком торопимся, – возразил я. – По моему мнению, наши находки вовсе не обязательно указывают на убийство. Наоборот, я сомневаюсь в том, что оно было совершено. У меня имеется собственная теория, которая указывает совсем на иное развитие событий.

Лессингем ухватил меня за рукав.

– Мистер Чэмпнелл, изложите мне вашу теорию.

– Я это сделаю, но немного позднее. Разумеется, она может оказаться ошибочной, но я полагаю, что это не так. Свои причины для того, чтобы придерживаться этой точки зрения, я объясню, когда мы займемся подробным обсуждением случившегося. Но сейчас есть другие вещи, которые необходимо сделать.

– Я за то, чтобы перевернуть в этом доме все вверх дном – и вскрыть все доски пола! – воскликнул Сидней. – И вообще, давайте разнесем это проклятое место в пух и прах. Это логово злого колдуна. Я не удивлюсь, если тот старый джентльмен, про которого толкует кебмен, и сейчас глазеет на нас – и все это время смотрел в какую-нибудь потайную дырку для подглядывания.

Мы тщательно, дюйм за дюймом, осмотрели все строение – насколько это было в наших силах. Никаких других незакрепленных досок в полу мы не обнаружили. Для того же, чтобы поднять все остальные, требовались инструменты, коих у нас не было. Мы простучали все стены – за исключением внешних, все они были облегченными, то есть из одной только дранки, покрытой штукатуркой, – но никаких тайников тоже не нашли. Потолки, судя по состоянию цемента, старого и давно засохшего, явно никто не трогал – вероятно, со времени возведения дома. Так что если там что-то и спрятали, то очень давно. Мы разобрали на части шкаф, обследовали дымовые трубы, заглянули в кухонную печь и котел. Словом, мы обшарили все, что могли, учитывая наши ограниченные возможности, – без какого-либо результата. Под конец наших поисков мы все были покрыты пылью и грязью и выглядели, мягко говоря, не слишком презентабельно. Таинственного «старого джентльмена», о присутствии которого в доме говорил кебмен, тоже найти не удалось – как и никаких новых следов мисс Линдон.

Атертон даже