Книга Санкт-Петроград - Евгения Духовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В каком смысле?
В двух словах она рассказала Нику, что произошло в Мариинском дворце, в Зимнем и в подземке.
— Что же теперь делать? — беспомощно промямлил Ник.
— Не хочешь получить глупый ответ — не задавай глупых вопросов! — проворчала Рита.
Ник хотел было возразить, но его самым бесцеремонным образом прервал душераздирающий кошачий вопль.
— Харон?!
Не сговариваясь, они бросились в соседнюю комнату.
Окно родительской спальни было распахнуто настежь. Котяра лежал на ковре, изо всех сил прижимая к полу уже знакомую им крылатую тварь. Обычно миролюбивый и ласковый, сейчас домашний любимец выглядел настоящим воителем, достойным благородной породы мейн-кунов: шерсть была воинственно вздыблена, когти — выпущены, уши — плотно прижаты к голове, а в оскаленной пасти сверкали острые клыки. Издав воинственный клич, Харон впился в горло своей жертве — и лярва исчезла, обратившись горсткой праха.
— Закрой окно! — крикнула Рита. Но Ник уже и сам сообразил, что к чему, с грохотом захлопнув ставни. — Харошик, маленький... — она опустилась на пол рядом с шерстяным членом семьи. Харон громко затарахтел и не преминул пометить её, с силой боднув лбом в коленку. Серый пепел, в который обратилась побежденная им лярва, таял на глазах, и через несколько секунд от него не осталось и следа.
Ну, всё, приплыли, что называется... Если инфрафизический мир сблизился с их миром настолько, что лярвы врываются к людям в дома, значит, до окончательного столкновения — того, что прогнозировал Тео — осталось всего ничего. Интересно, как это будет выглядеть? Метрополитен погрузится во тьму, мосты исчезнут с привычных мест, а на месте Башни Грифонов вырастет нефритовая твердыня?
Боже, о чём она думает! О каком любопытстве можно рассуждать, когда речь идет о всеобщей безопасности!
Рита повернулась к брату. Тот был необычайно бледен, губы его тряслись.
— Получается, эти монстры уже повсюду? — заикаясь, выдавил Ник.
— Во всяком случае, теперь мы знаем наверняка, что кошки способны их уничтожать, — оптимистично сказала Рита. — Вот что, — она решила взять инициативу в свои руки, понимая, что от брата этого ждать бесполезно. — Проверь все окна и форточки. И давай спать. Утром решим, что делать. Хароша, ты же нас защитишь, если что?
Котяра утвердительно мурлыкнул.
Храбрости Нику хватило ненадолго: уже через полчаса, робко постучав в дверь, он нарисовался на пороге с подушкой и одеялом.
— Мне всё время кажется, будто в стекло кто-то скребётся, — безапелляционно заявил он. — К тому же, тут у тебя Харон.
— Лучше б надувную кровать вытащил, — пробурчала Рита. — Спина болеть не будет.
— Она далеко лежит, — лениво отмахнулся брат. — А где насос, я вообще не знаю.
Впрочем, даже несмотря на спартанские условия, уже через минуту Ник безмятежно посапывал.
А вот Рите не спалось.
Где сейчас Тео, что с ним стало? Удалось ли ему спастись из этой дьявольской бездны?
Мало-помалу она начинала осознавать, что думает о Тео не только как о невольном напарнике и соратнике, но и как о человеке... И сколько бы она не твердила себе, что Тео ей всего лишь друг, и, конечно же, она беспокоится о нём, в глубине души Рита понимала: чувства, которые она питает к Тео, давно вышли за рамки "просто дружеских".
И как это она не заметила этого раньше?
Впрочем, чему удивляться: до сих пор общее дело и общая проблема занимали все её мысли, не давая возможности задуматься ни о чём ином — о том, что лежит за пределами области холодной логики, в неведомых дебрях, где властвует не разум, а сердце.
Заснула она лишь под утро. А проснулась — к обеду. С чётким пониманием, что у неё есть план действий. Вот только...
— Я сказала: нет.
Ник позеленел от обиды и злости.
— Это нечестно!
— Это небезопасно, — отрезала Рита. В глубине души она понимала, что желание брата принять участие в приключениях совершенно закономерно, более того — справедливо, ведь это именно он раскопал информацию о благотворительном фонде Станиса.
Разумеется, Ник не упустил случая напомнить ей об этом.
— Ты несовершеннолетний, — она была непреклонна. — И в отсутствие родителей я за тебя отвечаю.
Ник скрипнул зубами.
— Да если бы не я!..
— Я очень ценю твою помощь, — Рита всеми силами старалась держать себя в руках. — Но это слишком опасно. И ты знаешь, что я не преувеличиваю.
— Но...
— Николай! — в её голосе прорезалась булатная сталь. — Довольно!
Стоит ли говорить, что из дома она вышла в самом скверном настроении.
Ну и пусть. Пусть так, зато она будет знать наверняка: брат в безопасности.
С другой стороны, помощь ей действительно не помешала бы... Но втягивать в это Ника она не имеет права.
Её "гениальный" план, конечно, оставлял желать лучшего, но на безрыбье, как говорится, и рак — рыба. А она не особо располагала временем, так что не могла себе позволить привередничать. Кроме того, других более-менее сносных вариантов всё равно не вырисовывалось.
Через три четверти часа она была на Невском. Вот и искомое здание: помпезный деловой центр с претензией на неоклассический стиль (а точнее, не имеющий стиля вообще), чисто выметенное крыльцо, сверкающие стекла. Комар носу не подточит.
С тяжело колотящимся сердцем Рита вошла внутрь. Миновала пост охраны — на неё внимательно посмотрели, но молча пропустили, видимо, сочтя её внешний вид достаточно благонадежным для вверенного их заботам объекта.
Впрочем, на случай резонных вопросов у неё была заготовлена вполне правдоподобная легенда: она-де всего лишь хочет занести своё резюме в один из банков. К счастью, этого не потребовалось.
На панорамном лифте она поднялась на последний этаж. Нашла офис — скромная табличка с надписью: "БФ Новые Крылья" не оставляла сомнений, что она на верном пути. Взяв чашку капучино в кофейном автомате у лифта, сделала вид, что разговаривает по телефону, отошла в сторонку и принялась ждать.
Стараясь при этом слиться с окружающей действительностью настолько, насколько это возможно.
И внимательно глядя в очки.
Здесь было немноголюдно, и Рита уже подумывала было спуститься на этаж ниже — из-за стеклянных стен всё пространство прекрасно просматривалось — но не успела: её громко окликнули.
— Эй, ты! — обратившийся к ней человек обходительностью не отличался. — Ты же курьер?