Книга По ту сторону мечты - Юлия Цыпленкова

— Спроси.

Я заставила себя встряхнуться и вспомнить, что желала помочь алдару, как его друг. Пусть он везет домой жену… Нет, не хочу об этом думать, лучше буду думать о гадине в человеческой шкуре, которая решила взять на себя роль бога и вершить человеческие судьбы.

— Что замыслила Селек? — прочистив горло, спросила я.

Мать тряхнула блюдом, рассматривала в это раз дольше, даже покрутила его из стороны в сторону, после распрямилась и ответила:

— Селек хочет власти, много власти, больше, чем есть.

— А подробней? Мама, этот ответ я дам тебе и без камней. Я хочу знать ее намерения и вмешаться, чтобы помешать ей.

— Ты уже ей мешаешь, — отмахнулась Ашит. — Она тебя боится.

— Боится?

— Ты хитра, умна и сильна. До тебя у нее не было врага, теперь есть.

— Мама, у нее много врагов, — возразила я. — Ягиры, сам Танияр, люди, которые ее не любят…

— И молчат, — прервала меня шаманка. — Люди ее боятся. Танияр не боится, и ягиры не боятся, но они — воины, потому смотрят издалека. Алдар принес клятву брату и верен ей, кааншу же не замечает. Она для него умерла, как когда-то для Вазама…

— И в этом их ошибка. Она умна и коварна, способна выстраивать интригу… составлять заговоры и воплощать их. Такую нельзя недооценивать, нельзя просто не замечать ее. Это дает Селек свободу и силу. У нее есть время вести переговоры с другими каанами, заключать с ними союзы, результат которых может быть губителен для Танияра, как уже погубил Вазама, я почти уверена, что она причастна к смерти мужа. Сейчас она отправила алдара в другой таган за женой, что дальше? Я должна уйти по ее мнению?

Ашит тряхнула блюдом и ответила:

— Да.

— Мама, — я прищурилась, — камни говорят тебе больше, чем ты мне? Ради «да» и «нет» достаточно двух камней. Какой выпадет, тот и станет ответом. А твоих камней много, они разных цветов и ложатся каждый раз по-разному. Что ты видишь на самом деле?

Ашит скрестила на груди руки и усмехнулась, тем утвердив меня в подозрениях, что читает она по камням много больше, чем озвучивает.

— Я даю тебе ответ на вопрос, — сказала шаманка. — А теперь отвечу, почему Селек тебя боится. Ты говоришь, Ашити, говоришь, не опасаясь. И тебя слушают и признают своей. Она позвала тебя к себе, хотела задеть, показать, у кого власть. Они все кусали тебя, но ты грызла их в ответ, каждого. И этим напугала ее, и потому ты ее единственный враг. Берегись, дочка. Она хочет власти, очень много власти, так много, сколько не было ни у одного каана. И те, кого Селек завлекла в свои сети, они ей не нужны, Ашити. Никто не нужен. Ни Налык с его враждой с пагчи, ни Елган с его злобой. Но они соседи. Думай, мне нравится слушать, когда ты думаешь.

Я поднялась на ноги и в задумчивости опустила взгляд на Ашит, она смотрела на меня, но молчала, не мешая размышлять. Много власти… Это ясно, Селек тщеславна. Достаточно взглянуть на портреты… нет, не с точки зрения ценителя, а на людей, кто на них нарисован. Каан и его мать, причем, портрет матери висит на видном месте, Архам в стороне. Она мнит себя выше сына, но без него Селек никто. Она лишь мать каана. Но ради ли сына каанша затеяла свою игру? Что движет этой женщиной? Любовь к своему дитя, которое могло стать единственным наследником и гордостью своего отца? Или же Архам просто орудие, которым пользуется эта женщина, чтобы получить то, о чем не смела мечтать при муже, даже будь она его единственной женой? Много власти…

Стоп! Не о том я думаю, не о том. Мама сказала, что Селек не нужны союзники, но союзы она заключает. Для чего? Женила Архама на Эчиль, но пока только Зеленые земли шли помогать чужому тагану в его войне. Свой же таган никакой выгоды не получил. В схватке с пагчи погиб Вазам, и Архам стал кааном в обход Танияра. Хорошо. Это выгода, но для Архама с матерью и только…

Елган. Что он может дать Зеленым землям? Разве что развести нас с Танияром, лишить его поддержки моей и Ашит, и то спорно. Женитьба не повод бросать доброго друга, который успел дать так немало. Он заботился обо мне и обучал, принял такой, какая есть. Значит, тут она промахнулась, только еще больше озлобила алдара своей выходкой. Он не простит и не забудет. Однако тесть ему достается такой, с каким стоит считаться. То есть Елган — это путы для строптивого пасынка? Он ведь не во всем слушается брата, порой противиться ему, когда тот дает неразумные приказы. Тогда…

Тогда союз с Елганом во вред самой Селек. Если Танияр составит свой союз с тестем хотя бы ради мести брату и его матери, то он легко станет кааном Зеленых земель. Не понимаю. Не понимаю этой мотивации. Зачем?

— Танияр не пойдет против своего тагана, а у Елгана нет сына, — произнесла Ашит. — было два. Стершего загрыз на охоте зверь, а младший — калека, он не способен править.

— И больше некому надеть челык? — спросила я.

— Внуку, — шаманка легко поднялась с пола и посмотрела на меня. — Ему нужен внук.

— Он мог выдать дочь за кого угодно…

— Нет, — мать приблизилась ко мне. — Елгану не нужен, кто угодно. Он желает оставить таган потомку каанов. Танияр — старший сын Вазама, челык принадлежит ему по праву…

— Селек хочет посадить Танияра на место тестя, и тем убрать его из Зеленых земель?

— Ей нужна власть, много власти, очень много власти, сколько не было ни у одного каана прежде, — напомнила Ашит, и я осознала:

— Отец всемогущий, она хочет сменить Елгана на Танияра, а после… на Архама, как на его брата и наследника? Присоединить к Зеленым землям чужой таган? — Шаманка в молчании наблюдала за мной. — Но… почему только сейчас?

— Единственная дочь каана вошла в пору.

— А Налык? У него тоже нет сыновей?

— Есть, один сын. Было трое. Однажды не останется и этого, и тогда будет только Архам — он каан и сын каана.

— И если бы Эчиль родила сына, — подхватила я, — то внук Налыка стал бы единственным наследником, но она подарила мужу двух дочерей и тем не оправдала надежд, которые на нее возлагала Селек, так? Она ведь для этого женила Архама на дочери Налыка. Верно, мама? — Шаманка не ответила, лишь улыбнулась, а я, зашагав по дому, продолжила размышлять вслух: — Что у нас выходит? Есть три тагана, на власть в которых при определенных условиях может претендовать Архам. Зеленые земли он уже заполучил, благодаря козням матери. Таган Елгана ему принесет Танияр, и если в третьем тагане люди откажутся принимать чужого каана, лишь как мужа дочери Налыка, то у Архама будет уже два войска, и захватить третий таган окажется несложно… И во всей этой игре есть единственная лишняя фигура, которая становится камнем преткновения — Танияр. Он стоял на пути к трону отца, он может отказаться вести ягиров в войне, которая ему покажется несправедливой, а теперь будет стоять на пути к трону Елгана, и если его жена родит сына… Нет, ей не позволят. Танияр должен умереть, но не раньше своего тестя, иначе всё впустую. Значит, сначала Елган, а потом уже Танияр… Мама! — воскликнула я и обернулась: — Выходит, Танияр не должен прикоснуться к своей жене до самой смерти ее отца, иначе она понесет, и Белый Дух может послать ей сына, которого так не хватает Архаму. И тогда все надежды и чаяния Селек окажутся под угрозой, но и убрать алдара и его жену раньше, чем умрет старый каан нельзя — это закроет Архаму желанный его матери путь. Как же они этого добьются? Или будут опаивать женщину, чтобы она не забеременела?