Книга Фиалка - Джейн Фэйзер

Три матроны средних лет были одеты в темные атласные платья, головы их венчали строгие кружевные чепцы. Мисс Эстер надела платье для верховой езды из мягкого бежевого батиста и соломенную шляпку. Несмотря на молодость, каждая линия ее тела и манера носить одежду указывали, что, достигнув возраста этих дам, она будет точно такой же.

Тэмсин знала, что никогда, никогда в жизни не будет походить ни на одну из женщин, находившихся в комнате. Она чувствовала себя такой не похожей на них, будто спустилась со звезд.

Лорд Пендрагон и викарий стояли перед незажженным камином, вдыхая букет старого вина, которое плескалось в стаканах. Оба джентльмена были плотного сложения и самодовольного вида, обычного для тех, кто знал себе цену в этом мире. Первым Тэмсин заметил преподобный Торнтон.

— Ах, — загудел он добродушно. — К нам присоединилась наша маленькая иностранка.

Сент-Саймон поднялся со стула с веретенообразными ножками, казавшегося слишком хрупким для его мощной фигуры:

— Тэмсин, идите сюда, я вас представлю. Он подошел к ней, его лицо было серьезным.

— Я рассказывал своим гостям о ваших печальных обстоятельствах.

— Пердон? — сказала Тэмсин, возбужденно улыбаясь. — Но компрендо, сеньор Сент-Саймон.

Выражение лица Джулиана было столь изумленным, что на секунду она забыла о своих опасениях и чуть было не разразилась смехом. Но, собрав всю силу воли, сумела сохранить спокойствие и посмотрела из-за его спины на гостей, улыбаясь им нервной тревожной улыбкой.

Рука Джулиана сжала ее обнаженный локоть.

— Думаю, вы поймете, если будете слушать внимательно, — заявил он нарочито, пальцы его твердо сжимали ее руку.

— Леди и джентльмены, разрешите представить вам сеньориту Тэмсин Барон.

Тэмсин продолжала улыбаться все той же бессмысленной улыбкой и кланяться, пока ее представляли. При атом чувствовала она себя по-идиотски, как птица, выклевывающая крошки из пыли. Она ощущала на себе острые оценивающие взгляды пожилых дам; они невыразительно кивали, в то время как она рассыпалась в поклонах и улыбках. Однако лорд Пендрагон разглядывал ее совсем по-другому. Возможно, она пользовалась покровительством лорда Сент-Саймона, но оставалась при атом молодой женщиной, и он видел в ней молодую женщину. Викарий взял обеими руками ее ладони и сказал елейным тоном, что хотя, по его разумению, она выросла в католической вере, но, возможно, не сочтет его церковь слишком уж чужой. В приходе Тригаргана очень хорошая церковь, и он будет счастлив как-нибудь исповедать ее, если это принесет ей утешение.

Тэмсин нашла прибежище в «непонимании». Она опустила глаза и что-то забормотала, прежде чем повернуться к мисс Маршалл, которая улыбнулась ей тепло и по-дружески.

— Бедняжка, вам, должно быть, так страшно и так печально было расстаться с вашей страной.

— Пердон? — Тэмсин вопросительно посмотрела на Джулиана, который скрепя сердце переводил.

— Да, да! — закивала Тэмсин, принимая предложенную руку, и начала трясти ее изо всех сил. Ее пожатие было слишком сердечным, насколько можно было судить по озадаченному лицу девушки. Подобная сила казалась удивительной, если учесть хрупкость этого крошечного создания.

— Тэмсин очень благодарна, — сказал Джулиан. — Садись, нинья. — Он толкнул ее на стул и с удовлетворением услышал ее судорожный вздох.

— На самом деле она достаточно хорошо говорит и понимает по-английски, но боится сделать ошибку. — Он улыбнулся ей одними губами, но глаза его обещали возмездие.

Тэмсин выглядела достаточно взволнованной.

— Сеньор… есть… он… эмабль.

— О, думаю, вы преувеличиваете, — сказал Джулиан спокойно. Потом повернулся к гостям:

— Если вы будете говорить достаточно медленно, ей будет нетрудно понять.

Эстер Маршалл понимающе кивнула и заговорила неторопливо и громко, четко выговаривая слова;

— Вы ездите верхом, сеньорита?

— Езжу верхом? — Тэмсин нахмурилась. — Кабалло? О, си… мне это нравилься… очень сильно, но сеньор Сент-Саймон, он говориль, я не хорошо ездиль.

Она бросила на полковника горестный взгляд.

— О, я уверена, что лорд Сент-Саймон сможет найти смирную лошадь, чтобы вы могли попрактиковаться, — сказала Эстер сердечно. — Мы должны покататься вместе. Я медленно езжу рысцой по проселочным дорогам, поэтому можете не опасаться, что со мной вам придется трудно. Тэмсин сглотнула, а Джулиан добавил:

— Это будет очень полезно, нинья. Уверен, тебе это понравится, особенно теперь, когда погода стала намного приятнее.

— Да, она была такой мрачной, — согласилась миссис Маршалл. — Фермеры не знают, что делать с урожаем. Надолго ли вы отлучились с Полуострова, лорд Сент-Саймон?

— Мне надо провести кое-какие переговоры в Вестминстере от имени Веллингтона, — пояснил Джулиан. — И герцог озабочен тем, чтобы мисс Тэмсин хорошо прижилась на своей новой родине до того, как я покину ее. Он тоже знавал ее отца. Надеюсь, когда начнется сезон, я смогу уговорить Люси оказать Тэмсин покровительство.

Это было для Тэмсин новостью.

— Пердон? — сказала она. — Пожалуйста… но компрендо.. «К тому времени, когда истечет наш срок. Лютик, ты не сможешь отличить дня от ночи», — поклялся Джулиан про себя.

— Моя сестра, — напомнил он ей, не проявляя никаких чувств.

— Ах, си… — Она откинулась на спинку стула и, радужно улыбаясь, скрестила ноги.

Леди Пендрагон, шокированная, уставилась на нее, не веря своим глазам. Джулиан, пройдя через комнату, чтобы наполнить стакан викария, оказался стоящим лицом к Тэмсин. Он двигался быстро и ловко и неожиданно больно лягнул ее в щиколотку, отчего Тэмсин мгновенно выпрямилась и сложила руки на коленях.

— Где вы воспитывались, сеньорита Барон? — спросила леди Пендрагон медленно.

Тэмсин заморгала и нахмурилась, как бы пытаясь понять сказанное. Потом она просияла и кивнула, будто наконец поняла вопрос. Она застрекотала по-испански, кивая, расточая улыбки и делая красноречивые жесты. Слушатели, не понимая ни слова, не сводили с нее глаз, пока она наконец не замолчала. И тогда шесть голов разом повернулись к полковнику, который стоял, опираясь о каминную полку со скрещенными на груди руками. Выражение иронической отрешенности плескалось в его ярко-синих глазах.

— В монастыре, в горах, мэм, — сказал он. — В монастыре с очень строгими нравами, расположенном на самой вершине горы. Туда можно было добраться только на Муле, потому питомицы этого монастыря видели очень мало людей, если не считать святых сестер. Мать Тэмсин умерла, когда ей было десять, и после ее смерти девушку отправили туда. Потом, когда ей минуло восемнадцать, отец послал за ней, и ее доставили в Мадрид. Ее должны были представить ко двору.

Тэмсин кивала, сплетая и расплетая пальцы. Пока Сент-Саймон переводил, ее фиалковые глаза наполнялись готовым перелиться через край чувством.