Книга Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове - Сол Слэш Хадсон

Ну, какое-то время я еще держался. На самом деле мне в этом помогал Ронни Сталнакер – одной из его обязанностей было держать меня подальше от наркотиков и неприятностей, а их подальше от меня. Он регулярно приходил ко мне и наводил порядок, вероятно, чтобы посмотреть, как я себя веду. Я никогда не вел себя хорошо. Было невероятно весело придумывать, как тайком протащить в квартиру своих друзей-наркоманов так, чтобы Ронни об этом не узнал. Это всегда был настоящий подвиг, потому что Ронни жил рядом.

С Ронни не забалуешь – он стал немного одержим своей работой и немного сталкером, – но в тот момент он оказался лишь очень преданным телохранителем, несмотря на все мои попытки его провести. Например, однажды вечером, когда мы были на гастролях, я решил закончить свой день, бросив бутылку «Джека» в телевизор в своем гостиничном номере, прежде чем отключиться. Телик, конечно, взорвался, и в комнату вошел Ронни. Мы жили на каком-то высоком этаже, но Ронни решил, что мы не будем платить за этот телик. Он вылез из окна моего номера, перебрался по карнизу в соседний номер, там украл телевизор и поставил на место того, который я сломал. Вот что такое преданность.

В другой раз, в Далласе, у нас с Даффом были смежные номера, соединенные дверью, и мы пригласили кучу друзей с горой кокаина. Вечеринка продолжалась всю ночь и почти весь следующий день. Все, конечно же, вышло из-под контроля, мы разбили большой стеклянный кофейный столик, и я ходил по осколкам босиком, пачкая пол кровью. В какой-то момент кто-то снял с петель дверь, разделяющую номера, опрокинул кровати и разбил все светильники. Нас было слишком много, и мы все ужасно себя вели, так что Ронни придумал план, как вытащить нас из отеля так, чтобы руководство не заметило. Каким-то образом он загнал нас в служебный лифт, потом вывел через помещение для грузового транспорта и посадил в автобус. В отеле слышали шум и знали о том, что у нас вечеринка, но Ронни как-то удавалось не пускать туда охрану больше часа. Мы решили, что нам удалось сбежать, пока копы не остановили нас в нескольких километрах от отеля у круглосуточного магазина, где, если мне не изменяет память, я тогда только что украл кучу конфет.

Нас выстроили в ряд у борта автобуса и взяли под арест за разгром гостиничных номеров. Это обошлось нам недешево, и я могу сказать со всей честностью, что тогда я в последний раз по-настоящему разгромил гостиничный номер. Конечно, я сломал пару телевизоров и сделал еще несколько глупостей с тех пор, но тогда я участвовал в тотальном разрушении в последний раз, потому счет за убытки я получил на свое имя.

Ронни явно был предан своему делу, но, несмотря на это, мне было нелегко поддерживать в приличном состоянии свою первую квартиру. Первый удар был ей нанесен, когда мой младший брат Альбион, или Эш, жил там, пока я был на гастролях. Эш потрясающе рисует граффити. Когда я вернулся, то обнаружил, что все стены квартиры покрыты прекрасными рисунками, которых у себя дома я видеть не хотел. Я ужасно разозлился, но ему сказал только, что он совершил «необдуманный поступок». В конце концов, ему ведь было всего шестнадцать. С тех пор Эш создал «Конарт», одну из крутейших компаний по изготовлению футболок. Рисунки на футболках основаны на творчестве Эша.

Ронни закрасил настенные рисунки, прибрался и все наладил, чтобы нас не выселили. Жилье было довольно простое: микроволновка, холодильник, полный обычных холостяцких продуктов и приправ. Вещей было не так уж много, но даже это очень быстро раздолбалось. Ко мне постоянно приходил Уэст Аркин, и мы вдвоем курили много крэка. Мы курили, слушали музыку и потихоньку лезли на стену. В те дни, упарываясь с Уэстом, я понял, какой он классный парень и в каком гребаном беспорядке его жизнь. Помимо Уэста, я общался еще с одним другом-музыкантом Джеем и часто ходил к нему в гости ширяться. Если вдуматься, то постепенно, несмотря на финансовый достаток, мои условия жизни стали настолько же трудными, как и когда я жил в складском помещении.

В тот период у меня была интересная череда подружек. Их было несколько, и они приходили по очереди. В какой-то момент в течение этих месяцев у моего менеджера появилась блестящая идея: я должен вручить кому-нибудь награду на церемонии MTV. Даже не помню, кому мы ее вручали, зато помню свою партнершу – порнозвезду Трейси Лордс. Алан решил, что будет забавно, если я выйду на сцену с ней. Очевидно, он увидел преимущество в сенсации, что в целом очень неплохая идея.

Так вот, мы с Трейси познакомились за кулисами, разговорились и сразу же начали встречаться. Она была и правда хороша собой, и в ней была некоторая двойственность, о которой мне только предстоит узнать.

Я оказался в странном положении: я был то ли немного знаменит, то ли печально знаменит, но напрочь застрял в той жизни оборванца, которую вел еще до гастрольной жизни. Если бы тогда в банке лежало пятнадцать миллионов долларов, я бы и то не изменил образа жизни. Я не покупал машины, был счастлив в своей однокомнатной квартире, похожей на обычный гостиничный номер, и мне больше ничего и не нужно было – вот как я тогда мыслил. В то же время я знал, как быть джентльменом, а именно этого Трейси Лордс и ожидала от своего ухажера. Так что мы как-то поладили.

Трейси не хотела, чтобы ее видели со мной на людях. Если мы выбирались куда-нибудь вместе, где кто-то бы мог обратить на меня внимание, она заставляла проходить странный ритуал: заходить в помещение после нее и делать вид, что мы встретились случайно. Узнавали меня, конечно, часто, так что она каждый раз настаивала, чтобы мы пробирались через какой-нибудь боковой выход. Лично мне не кажется, что кому-то из тех, кто нас видел, не было наплевать на то, что мы вместе. Зато такое ее отношение превращало каждый выход в свет в огромную головную боль. Назовите меня наивным, но я этого не понимаю. Я понятия не имел, от кого она скрывалась. Я понял только то, что она хочет держаться в тени, чтобы ее не считали фанаткой-шлюхой или очередной девушкой из порноиндустрии, с которыми встречались парни вроде меня. Я никогда не был одним из тех, кто осуждает подобные вещи, и никогда таких не понимал. Единственная картина, по которой я ее знал, – это та, где она наклоняется и держится за лодыжки и выглядит просто потрясающе. Я ценил ее работу и думал, что все остальные точно так же ее ценят. Я вообще не понимал ее шарад.

На тот момент Трейси уже покончила с порно и занималась карьерой певицы, а еще пыталась перейти в обычную киноиндустрию. Вот почему она не хотела, чтобы на нее смотрели как на порноактрису, которая трахается с рок-звездой, – она хотела все изменить. Трейси уговорила меня сыграть на гитаре в одной из своих песен и приехать в студию где-то в Ванкувере, где она записывала альбом. Могу сказать лишь, что она связалась с самыми бесталанными и самыми мутными «музыкальными продюсерами», которых я только видел, и сообщил ей об этом. Несмотря на это, я помог ей записать несколько треков, но ничто не могло спасти этот альбом от полного провала.

Все, чем мы вместе занимались, было каким-то чересчур формальным и правильным. Мне всегда казалось, что она играет роль самой себя в идеальном варианте, от которого в реальной жизни была очень далеко. Честно говоря, все, чего мне хотелось, это залезть к ней под юбку.