Книга Мера ноль - Александр Изотов

Я взял его арбалет, он был взведен. На ложе лежала стрела со светлым оперением. В тусклом освещении я поменял снаряд на отравленный, потом выпрямился и вышел в коридор.

Молча я поднял оружие.

– Ты там пивка не принесешь? – не глядя на меня, спросил толстяк, – Я с этой мразью весь умаялся, крепкий, зараза. Не в службу, а в дружбу.

Он сидел и, высунув язык, любовно размазывал по ножу полученную смесь. Я особо не умел стрелять из арбалета, и стрелял наверняка, в корпус. Болт вошел ему прямо под ребра, погрузившись в жир до самого оперения.

Все-таки яд каракоза нереально мощная штука. Тот даже рта раскрыть не успел, как завалился лицом вперед и грохнулся лбом об решетку.

Я стрелой пролетел к концу коридора. Одна из плошек, самая маленькая, была с красной субстанцией на дне, и я осторожно отодвинул ее ногой. Еще не хватало вляпаться.

Тужась, я отвалил толстяка от решетки. Рычок так и висел на цепях, безвольно уронив голову на грудь.

– Рычок, – прошептал я, роясь пальцами за поясом нуля, – Я сейчас.

Ключ-секретку я нашел быстро. Вставил в паз, там отошел стопор, и засов легко выдвинулся. Тюремщики тут особо не парились – эта же секретка подходила и к кандалам.

Я быстро освободил одну руку Рычка и, охнув под его весом, попытался дотянуться до оков на второй руке…

Стальные пальцы обхватили мое горло, разом чуть не выдавив из меня жизнь. Я захрипел, царапая его руку, перед глазами вспыхнули искры.

– Тварь! Дерьмо нулячье! – рычал Волчонок, мутные глаза горели яростью, – Убью!

Я пытался выдавить хоть слово и беспомощно хрипел. Он играючи одной рукой поднял меня и прижал к стене, дернул второй, но цепи жалобно зазвенели.

– Р-ры…ч…к...

– Грязь нулячья!

Пальцы сжимались, мое сознание уплывало, я уже видел стержень духа над головой. Я опустил руку, пытаясь нашарить нож, но она уже слабо слушалась меня…

Хватка исчезла, и я сполз со стены, завалившись на Рычка.

– Перит? – Рычок затряс головой, а потом встряхнул и меня.

Я хватал воздух, как рыба, и ничего не мог ответить, казалось, у меня шея сломана. У меня получилось только кивнуть, и я закашлялся.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Волчонок, ошалело крутя головой.

У него уже прояснились глаза, хотя еще осталась нездоровая краснота. Я уперся рукой в пол, а другой растирал шею, пытаясь отдышаться.

Ничего не говоря, я усилием воли поднял себя и протянул руку к кандалам на руке Рычка. Секретка щелкнула, и Волчонок озабоченно потер свободное запястье.

– Ух… – я попытался сказать, потом сглотнул, сделал паузу, и попробовал снова, – Ухо-о-одим… – мой голос сипел, как после диких криков на футбольном матче.

Мы вышли из загона, я сразу нацелил арбалет на выход. Рычок посмотрел на толстяка, а потом со всей дури заехал тому по голове.

– Мразь! – он снова поднял ногу, но я его остановил.

– Времени нет.

– Они зачем-то хотели, чтобы я убил тебя, – сказал Волчонок, – Я до последнего сопротивлялся, управлял кровью.

Плошка с ядом снова привлекла мое внимание. Я осторожно подал ее Рычку и сказал:

– Смотри, неси осторожно, это яд.

Тот, округлив глаза, держал плошку на вытянутых руках.

– Зачем?

– Узнаешь.

Мы проскользнули к выходу. Рычок взял арбалет, оставленный мной у первого трупа. Я пристроил ему тул со стрелами на пояс и вкратце показал, как взводить арбалет, крутя ручку. Волчонок пожал плечами, поставил плошку на пол, и, просто взяв тетиву пальцами, натянул ее на спуск. Я только покачал головой – воистину звериная сила.

Выглянув наружу, я проверил обстановку. Пока было тихо.

– Куда нам надо?

– Иди за мной, – сказал я, – Мне нужно копье.

Волчонок кивнул, не спросив, зачем. Я радовался, что, даже не смотря на сутки адских пыток, он остался таким же.

Забежав за здание, мы бесшумно заскользили вдоль стены. Деревня спала, пересменка еще не скоро, и у нас было немного времени. Все зависело от того, когда очнутся мои охранники.

Пройдя мимо стрельбища, мы захватили еще тулы со стрелами. Пока шли к арене, меня одолевали сомнения, засчитается ли даром Скорпионов оружие, сделанное нулями. Если мир пропитан магией, то тут могут быть свои правила.

На арене никого не было, только одинокий факел на стойке освещал ее. Странные эти свободные нули – вся жизнь у них как служба, даже ночью нет загулявших влюбленных парочек. Впрочем, мастер Женя, натерпевшись от зверей за тридцать лет, лучше знал, какая железная хватка позволит выжить.

Но мне с ними было не по пути. Когда-нибудь, в другой жизни, в другом мире…

Осторожно выйдя на арену, я подошел к стойке и положил руку на древко копья. Волна мурашек прокатилась по телу, я почувствовал, как с приятной болью налились силой мои мышцы. О, да, это как наркотик!

Рычок остался у стены, в темноте. И его не было заметно.

– Эй, ты чего тут делаешь?

Я повернул голову. В круг света от факела вышли сразу два нуля. Они еще не подняли оружие, но шли настороженно. К счастью, капюшон скрывал мое лицо.

– Слушай, а у стены там кто? – один скинул капюшон, всматриваясь.

Я молнией пронесся между патрульными и застыл за их спинами. Они схватились за горло и повалились, арена заполнилась хрипами. С наконечника моего копья капнула кровь.

Закрыв глаза, я попытался успокоить совесть. Я не хотел так много убивать.

– Рычок, – прокряхтел я, затаскивая одного в темноту.

Через пару секунд Волчонок скинул на него второй труп. Судя по лицу зверя, он ни капельки не жалел их, и с удовольствием прошелся бы по всей деревне. Я посмотрел на тела, и, потратив пару секунд на муки совести, хлопнул звереныша по плечу.

– Меч себе возьми. Лезвие не трогай, будет больно.

– Я лучше с этим, – Рычок поднял арбалет.

Мы все же похлопали по поясу убитых нулей, и Волчонок тоже обзавелся ножом.

– Пошли к воротам, надо бежать.

В темноте мы чуть не заблудились и опять наткнулись на патрульного. Тот стоял посреди улицы и крутил головой, кого-то высматривая. Мы спрятались в тени, и через пару секунд ноль ушел в другую сторону.

Я попробовал сориентироваться, вспоминая дневную прогулку, а потом уверенно толкнул Рычка вслед за нулем. Мы догнали его почти у самых ворот, и нам пришлось спрятаться за угол дома.

– Хас, ты не видел Дауда? – спросил наш «поводырь».

Возле ворот дежурил один щуплый ноль. Это, видимо, и был тот самый Хас, который вечно напивался по ночам. Тот сидел на земле, привалившись спиной к воротам и уронив голову на грудь, и храпел. Рядом стоял кувшин.